Мужчина аж вздрогнул. То ли от хищного взгляда, то ли от тембра голоса. Как не вовремя! Эта баба что, решила запустить коготки в его отца? Даже если расскажет, что они переспали, ей все равно ничего не светит.
– Так это вы Руслан Фаритович? – устав ждать, когда их представят, проявила инициативу блондинка. – Я о вас наслышана.
Сказала так, чтобы все подумали: от кого, как не от Тимура. Тот в очередной раз поразился предприимчивости дамочки. Она лишний раз с какой-то личной целью подчеркнула их знакомство.
– Кто это? – мгновенно раскусил ее Алаферов-старший.
Он кинул оценивающий взгляд и сразу понял, что она собой представляет.
– Это Ирина Зотова из соседнего номера. Приехала с Ваней, – тут же расставил все по местам старший сын.
Зотова недовольно поморщилась, как и Золотов, который не считал ее парой. Ну, лопухнулся, бывает. Помрачение нахлынуло. Плохо, когда «головка» начинает управлять головой. Отвезет обратно в город и забудет, как страшный сон.
– Понятно, – кивнул Руслан. – Очень приятно.
По тону было понятно, что приятного мало.
– Ого! Две Ирины, – сказал Марат и улыбнулся, пытаясь разрядить обстановку. – Можно загадывать желание.
Отец и брат шутки не оценили. Зотова так призывно и сладко улыбнулась, что Тимур снова мысленно содрогнулся и пожалел, что т…л ее. Вот же фальшивка! Кукла с инстаграма. Обычно он таких избегал.
– И я тоже очень, очень рада знакомству, – пропела женщина.
Уж она улучит момент, чтобы поговорить приватно, без свидетелей. Но сначала выяснит, с чего депутат прикатил, хотя лучше было замять дело. Наверное, просто не выдержал. Весь на эмоциях, это видно. Зотова сдвинула вредное для талии пюре на край тарелки и вонзила вилку в котлету, представляя на ее месте Круглову. Сучка жирная. Повезло ей с родителями. И тот, и другая при деньгах. Ее так жизнь не баловала. Все сама, сама…
Макс тоже ел без особого аппетита, гоняя еду по тарелке. Обычно словоохотливый, он сегодня не лез не в свое дело и размышлял. Он откровенно скучал без Катерины. Та не спустилась на ужин, оставшись с подружкой. Ну, что за дура! Шлея под хвост попала, и понеслось…
«Закусила удила, баба мужу не дала».
А, впрочем, он тут же опомнился. Какой он, к черту, муж? Не те отношения, чтобы что-то требовать. Даже не гражданский брак. Так, гостевые наезды, которые он предпочитал всему прочему. Закоренелый холостяк, адвокат не сближался с женщинами. Вся эта проза жизни его совсем не прельщала. Он еще не встретил ту самую, единственную, ради кого бы рискнул своим статусом и свободой, и кому бы преподнес руку и сердце вместе с кольцом и обещаниями быть вместе в горе и радости. И кого не стыдно было бы предъявить родителям. Наверное, этот миг никогда не наступит. Совершенства не существует.
Когда женщины соглашались на такие отношения, они отлично это понимали. А если надеялись на что-то иное, это их проблемы.
В это время Иван Золотов анализировал ситуацию, и ему не нравились выводы, которые он сделал. Марина Томсон вдруг падает в обморок, после чего Маша Круглова сбегает в слезах, и все из-за отца Тимура. Что-то здесь не так. Эти трое были связаны, но как?
– Тимур, что происходит? – прямо спросил он.
– Ой, ну, Вань! Хоть ты не лезь, – застонал друг и схватился за голову. – Потом поговорим.
– Точно? – уточнил Золотов, который не любил неясностей.
– Точно, точно…
Золотов подумал вдруг, что девчонки так и не поели. Томсоны, кстати, тоже. Он доел свою порцию котлет с пюре, поднялся с места и спросил:
– Макс, ты сам для Катерины обед возьмешь, или мне заказать?
– Сам! – дернулся адвокат.
Вот дурак. Это же повод помириться! Ему как-то в голову не пришло, что она там, наверху, сейчас голодная. Зато посторонний мужик побеспокоился, не он. Совесть у Агейко, как у всякого адвоката, давно атрофировалась, как ненужный рудимент, но его все равно заело. Мужик он или не мужик? И в чем конкретно это выражается? В заботе о своей женщине, например. Все просто. Она твоя, и ты берешь на себя ответственность. С этим определенно были сложности. Анализировать он умел, и то, какой виделась ситуация, его не радовало.
– Ладно, – сказал Иван. – Я пошел. Счастливо оставаться.
В пищеблоке он доплатил, и ему выдали сухопай, а также бутерброды и стальные лотки с ужином, стоящие друг на дружке. В точности такие же, как носят в поездах дальнего следования из вагона-ресторана. Четыре порции, а не три. Золотов в последний момент решил, что будет не совсем красиво, если он принесет ужин одной девушке, а другую оставит ни с чем.
По недовольным взглядам поваров и тому, как один из них заложил на сковородку новую партию котлет, он догадался, что объел персонал. Это был их ужин, точно такой же, как у постояльцев. Ну и ладно. Клиент всегда прав.
– И попить, – вовремя вспомнил он, развернувшись на полушаге. – Воды и сока. И… мандарины. Да, вот эти все. Мытые? Хорошо.
С блюда в пакет полетели оранжевые шары.
Круглова любила мандарины. Может, это ее как-то утешит. Что бы там у нее ни случилось, все поправимо. Решить можно любую проблему. Кроме смерти, можно все исправить.
***
Иногда надо просто выговориться, и сразу станет легче. Разве не для того существуют друзья, чтобы слушать? Маша поделилась с подругой,и, казалось, они разделили эту ношу на двоих.
– Ну и ну! – только и нашлась, что сказать Катя. – Прямо бразильский сериал.
Они опять разлеглись с Катериной на койках, налепили панда-маски и болтали.
«Укреплять фасад надо».
Вот девчонки и занялись этим. Никто не увидит их бледными и заплаканными.
– Русско-татарский, – нервно хихикнула Маша.
Или, если уж точно, русско-татарско-казачий. Тетя рассказывала, что дед их, Борис Васильевич Круглов, был родом из станицы Атаманской. Донской казак. Иногда это проскакивало. Маша легко вспыхивала от разных мелочей. Держать в себе не любила. Это гнетет. По сути шесть лет на бывшей работе – бесконечный стресс, когда загоняешь свой характер внутрь и давишь в зародыше любое недовольство. Так и до болячек недалеко! Хорошо, что ушла.
– И что теперь? Поговоришь с ним? – спросила Катя.
– Не знаю, – подумав, ответила девушка и призналась: – Кать, я боюсь.
– Но это не повод прятать голову в песок.
– Понимаю…
Все она понимала. Но все равно боялась и робела. Что теперь будет? Он ее признает? Или, наоборот, отвергнет? Почему прикатил? Как узнал? Хотя это как раз понятно. Наверняка сын доложил. Было сложно свыкнуться с мыслью, что Тимур – ее единокровный брат. Еще бы чуть-чуть, и случилось страшное.
Тут в дверь постучали.
***
Золотов первым делом зашел к Томсонам. Их номер был ближе. Он постучал, и открыл Игорь, который вопросительно посмотрел на ношу в руках гостя.
– Ужин, – сказал тот, отстегнул два лотка и отдал Игорю вместе с сухопаем.
Тот пожал Ивану руку.
– Спасибо.
– Как жена?
– Хорошо, – ответила за мужа Марина из глубины комнаты.
– Ну, я пошел.
Золотов закрыл дверь. Теперь к девчонкам. Он ради приличия постучал в дверь, хотя видел, что индикатор поворота возле ручки был на «открыто».
– Не заперто! – услышал он голос Катерины. – Зотова, с каких пор ты стучишься?
Очевидно, девчонки решили, что это соседка по номеру. Ладно, раз не заперто, значит, все одеты. Мужчина повернул ручку, толкнул дверь и обомлел. На него смотрели две панды. Вернее, две девушки в масках с кругами вокруг глаз.
– Я не вовремя? – отступил он на шаг.
– Ой!
Круглова подскочила, стащила с лица маску и сказала:
– Да мы тут… Ну… Красоту наводим.
– Я понял.
Женские штучки. Как не понять.
– Что это? – спросила ее подруга, даже не думая ничего убирать с лица. – Если это ужин, то мы прощаем вторжение.
Так уж и вторжение, только и подумал мужик. А вообще да. Они тут общаются, расслабляются, а он помешал. Одно радует. Никаких истерик и слез. Все тихо-мирно. Признаться, он ожидал другого.
– Ой, еда! – подскочила Маша и чмокнула его в щеку. – Спасибо.
Молодец какой. Она боялась спускаться в столовую, отчаянно трусила, хотя желудок уже поскуливал от голода. Вот поест, и сразу станет легче. Надо было заесть стресс.
– Не за что, – ответил он.
На мужика опять накатило то самое странное чувство, что и во дворе. Эти невинные поцелуи будили совсем не детские, низменные желания.
***
Игорь Томсон спокойно поужинал, дождался возвращения дочери из столовой и спросил у нее:
– Новенькие уже разместились?
– Да, в одном номере с парнями.
– Ясно. Побудь пока с мамой.
– Игорь! – вскинулась жена. – Не надо.
– Лежать, – тихо, но внушительно скомандовал он. – Думать о хорошем. Я скоро.
И вышел, не слушая возражений. Надо было разобраться с проблемой. Он подошел к номеру, где размещались ребята, и постучал. Открыл Золотов.
– Можно? – спросил Томсон.
– Заходите.
Руслан был там. Тимур уступил отцу свое место, а сам устраивался на раскладушке. Игорь подошел к сидящему мужику, смерил его взглядом и сказал:
– Пойдем, выйдем.
***
Они стояли на улице и курили. Эльхан одолжил пачку сигарет. И тот, и другой знали, что нельзя. Оба вроде бы бросили. И тем не менее.
Темень разгоняли фонари во дворе. Игорь подумал: а ведь тут провела детство и юность его жена. Как тут вообще можно жить? Неделя, а уже тянет обратно в Москву, где солнце и звонкая капель.
Драться никто не собирался. В их возрасте решала сила, но иного рода.
Стройный и подтянутый Томсон рядом с мощным и представительным Алаферовым по контрасту выглядел слабаком. Но впечатление было обманчивым. Не один оппонент так обманулся, а потом сильно пожалел. Его оружием был интеллект.
– Не лезьте к моей жене, – сказал наконец Томсон. – Ей нельзя волноваться. Мы завтра улетаем и, надеюсь, больше вас не увидим.
– Но я хотел поговорить!