…ля! Скорей спустить ее на землю, иначе это плохо кончится.
– Шеба, Шеба! Ваня, левее. Правее. Стоп!
Она ухватила кошку за лапу и стянула вниз. Кошка вцепилась в куртку всеми четырьмя, прижала уши и испуганно замяукала. Сообразив, что дело сделано, Золотов с облегчением спустил девушку вниз.
– Давай сюда, дурочка.
Кошка нырнула в спасительное укрытие за пазухой. Маша придержала, чтобы она опять не провалилась. Затихла, дрожит. Замерзла, бедная.
Почему такая тишина? «Вражина» стоит рядом и внимательно смотрит своими серыми глазами. Молчит. Зачем-то снимает очки…
– Что? – шепотом спросила девушка.
Появляется какое-то странное предчувствие, словно сейчас случится что-то очень важное.
– Ничего, – так же тихо ответил он.
И поцеловал ее.
Глава 24
Обратно в здание турбазы шли молча, не глядя друг на друга. Оба испытывали странную неловкость, словно случившееся было чем-то неправильным.
Незапланированным. Так вернее сказать. Золотов, который привык все и всегда просчитывать на пять шагов вперед, не понимал, что произошло. Влечение? Зов плоти? Да. Но это же не повод. К тому же девушка была совсем не в его вкусе. Наверное, во всем виноват свежий воздух, долгое воздержание и отсутствие других доступных особ женского пола рядом.
Хотя… Зотову же он не тронул. Как-то резко отвратило. Буквально за пару дней она показала себя во всей красе, и Иван понял, что связываться с ней не стоит. Проблемная. Алчная. Вцепится и не отпустит, пока не урвет кусок мяса от мужика. Ему нужны были легкие, ни к чему не обязывающие отношения, а не содержанка, которая, чего доброго, захочет окольцевать.
А вот Маша… Ей он тоже не хотел такого. Невероятно, но факт. Она не такая. Ну, переспят. Потом слезы и обиды, когда придет время расставаться.
Маша тоже размышляла о случившемся. Это был не первый поцелуй в жизни Маши. И не второй, и не третий, если уж по совести. Но первый, который затронул что-то первобытное внутри. Казалось, все сосредоточилось на одной точке, и это – ее губы. Напряжение было таким болезненным, что откликалось, во всех уголках тела, даже самых потаенных.
Она не заметила, как мужчина открыл ей дверь, и, машинально переставляя ноги, пошла к лестнице. Поднимаясь, она вдруг очнулась и, обернувшись, сказала:
– Спасибо.
– В смысле? – не понял Золотов, сделав шаг навстречу.
Девушка была на пару ступенек выше, и их глаза оказались на одном уровне. Губы тоже. Твердые, мужские. Почти незаметная светлая щетина на лице. Маша снова ощутила его свежее дыхание, отдающее мятой, и густо покраснела.
– За кошку спасибо, – немного сварливо уточнила она и, резко развернувшись, пошла по лестнице, пока еще что-нибудь не произошло.
– Мр-р? – курлыкнула кошка за пазухой.
Котовладелица резко замерла. Вот незадача! Надо было сначала занести серую негодницу в подсобку. Не понесет же она ее в номер, где Зотова? Опять будет ворчать.
Пришлось спускаться. Мария сначала нагнулась и выглянула за перила. Убедившись, что Золотов благополучно свалил, она облегченно вздохнула и выпрямилась.
– Маш, ты чего? – услышала она сзади.
Это был Тимур Алаферов. Оказывается, он с самого начала наблюдал за ее хитрыми маневрами.
– Ой, – смутилась она. – Просто… Ну…
– Не хочешь видеться с отцом? – сделал он ошибочный вывод. – Идем, он сейчас устраивается в бильярдной с братом. Менеджер их увел. Ты, наверное, голодная.
В животе предательски заурчало.
– Ой, точно. Обед же.
Или полдник, не разберешь. Сбился режим из-за того уголовника, и кухня теперь готовила не по часам. Девушка посмотрела на брата, не решаясь сделать шаг навстречу.
– Да пошли уже, – криво улыбнулся он одним углом рта, словно заставлял себя.
Она вдруг поняла, что он испытывает точно такую же неловкость, как и она, и сразу стало легче. Маша шагнула навстречу.
***
Шебу со всеми удобствами устроили на меховой норковой лежанке. Кошка покрутилась на месте, устраиваясь поудобнее, и вопросительно мяукнула, глядя снизу вверх на Машу.
– Не ворчи, – пощекотала ее под горлом хозяйка. – Скоро приду, принесут тебе вкусняшек.
Кошка таинственно прищурилась, скрывая свои мысли, и заурчала, включив моторчик внутри.
– Скоро ты? – окликнул ее Тимур, стоящий в дверях.
– Да-да, уже иду.
Маша думала, как бы ему сказать, чтобы не смел лезть к сестре, но так и не придумала. Только тоскливо вздохнула, и татарин опять хмыкнул.
– Тимур, а твой… наш отец… Ну… – замялась она.
– Что?
– Он не может просто уехать? – искоса взглянула она на мужчину. – Я вас не буду беспокоить. Будем жить как раньше. Каждый сам по себе.
– Уже не получится, – помрачнев, ответил он. – Как раньше уже не будет никогда.
– Любишь ты все портить, – неожиданно для себя ткнула она его кулачком под ребра, и он удивленно на нее воззрился.
А потом снова заулыбался. Это вернулся обратно прежний Тимур, с которым она познакомилась в ноябре. Сразу стало легче. Маша решительно взяла его под руку и пошла, подстраиваясь под шаг. Так они вместе и вошли в столовую.
Алаферов хотел сесть за один стол с Томсонами, но Маша сжала ему локоть и прошипела сквозь зубы:
– Сядешь рядом с сестрой – получишь.
– Ревнуешь? – усмехнулся он.
– Вот еще!
Он ее брат. Так уж получилось. Блудливый котище в человеческом обличье. Не хотелось бы ее сестре неприятностей из-за такого непостоянного мужчины.
– У вас разница в возрасте пятнадцать лет, – понизив голос, сказала она, взывая к разуму. – Она-то маленькая, еще ничего не понимает. Но ты-то.
Девушка до сих пор испытывала негодование, вспоминая, как он обнимал и целовал Иришку. Со знанием дела, надо сказать. Она же не сразу ворвалась к ним. Сначала просто онемела от такой сцены, замерев на месте, а потом показалась, чтобы… чтобы они прекратили.
– Ладно, ладно, – примирительно сказал он и выпростал локоть, потому что на них уже начала тревожно оглядываться Марина Томсон. – Больше не буду. Не переживай, бес попутал. Само как-то.
– Ах, само-о… – протянула она.
Все ясно с ним, короче. Он неисправим. Видит красивую девушку, и автоматически включается режим ухаживания и завоевания. Может, причина в том, что они похожи? Да нет, ерунда. Просто все так совпало.
Накрытый стол вскоре примирил ее с реальностью.
Вонзая в котлету вилку, словно это был Алаферов-старший, она кромсала ее ножом и мысленно строила сотни фраз, которые могла бы ему сказать при встрече. И не сказала. Она просто растерялась и сбежала, как обычно.
Маша не заметила, как в зал вошел Иван Золотов. Мужчина огляделся, сразу зацепившись взглядом за нее и своего зама, сидящего рядом. На секунду задумавшись, он решительно двинулся к их столику.
Катерина, впорхнувшая следом, тоже устремилась туда. Главное – подальше от ненавистного Макса, который уже нагонял ее.
Приземлившись рядом с подругой, Катя сказала:
– Ну куда ты пропала?
– А что? – подняла она на нее взгляд с тарелки. – Что-то случилось?
– Макс, – прошептала она, нагнувшись к уху Маши. – Он идет сюда.
– Ой.
Предприимчивый адвокат, которого, казалось, ничем не проймешь, приближался, широко улыбаясь и не подавая вида, что между ним и возлюбленной что-то происходит.
***
Марат Алаферов, младший брат Тимура, наконец-то понял, отчего отец сорвался с места на праздниках и поехал в этот медвежий угол. А именно такими парень считал турбазы, загородные кемпинги и дачи.
Ему не нравился отдых на природе, и он не понимал, что люди в этом находят. То ли дело забуриться с друзьями в клуб и танцевать всю ночь напролет! Или улететь на Ибицу в компании такой же «золотой молодежи». Подальше от матери-наседки и властного отца.
Отцу стало плохо после телефонного разговора с какой-то женщиной, сказала ему мать. Он записал номерочек, подсмотрев в смартфоне отца, чтобы понять, в чем же дело. Пока бледная как полотно Зарина хлопотала вокруг отца, подавая нитроглицерин и названивая кардиологу и в скорую, он попросил друга-айтишника пробить номер по базе.
Впрочем, это ничего не дало, кроме имени. Сим-карта была куплена несколько дней назад в М…ске на имя Марины Томсон. Вероятно, как временный вариант. Паспортные данные прилагались.
– Томсон. Томсон… – размышлял он.
Любовница отца? Вряд ли. Он не ходил «налево». Марат не питал иллюзий на этот счет. Он просто заботился о безупречном имидже народного избранника – раз, и опасался влиятельного тестя Караганова – два.
Теперь, после подслушанного разговора все встало на свои места. Тетка правда оказалась любовницей отца. К счастью, бывшей. Но вот дочь успела родить. Практически ровесница Марата, на три месяца старше.
– Бесит, – ударил он кулаком по стене и очнулся от боли в руке.
Значит, отец загулял, пока встречался с матерью. Или одновременно? Возможно, даже тогда, когда женился. Все было ясно.
Он видел эту любовницу в столовой на турбазе. И девчонку тоже видел. Язык не поворачивался назвать эту неотесанную полную деваху сестрой. Надо было срочно принимать меры. Отец не должен признать ее. Мать не переживет.
Марат Алаферов взял себя в руки и, достав смартфон, набрал номер младшего брата Зарины.
– Алло, – сказал он в трубку. – Дядя Дамир. Да, и вас с праздниками. Нет, не в городе. Мы на турбазе «Фрегат». Да… Да… С отцом. Есть дело.
***
Макс подошел к столу, но Катерина, предвосхищая его слова, сказала:
– Мест нет!
– Сейчас принесу стул, – как ни в чем не бывало ответил Агейко, делая вид, что ничего не происходит.
Он отошел в другой конец зала, где стояли стопками друг на друге пластиковые стулья. Катя не выдержала.
– Как с гуся вода!
– Кать, ну, может, помиритесь? – тихо начала увещевать ее Маша, хотя сама отлично понимала, что нет – не помирятся и да, все кончено.
Такое не прощается. Можно простить все, кроме махрового эгоизма. Наверное, это ее и пугало в Тимуре Алаферове. Он такой же, как адвокат. Не нагулялся, не наигрался. Вечный холостяк. Катя вовремя рассталась, хотя ее бойфренд украл у нее больше года драгоценного времени. Оно уходит быстро.