А, впрочем…
– Тимур, так вы куда собираетесь? Туда же, что и вчера?
– Да. Только ты бы поаккуратней, – предупредил его Алаферов. – Вчера ты погорячился. Хоть ты и родственник, но…
– Понимаю, – ответил Дамир. – Это досадное недоразумение. Больше не повторится.
Он не солгал ни словом. Подкупать девчонку, которая оказалась настоящей Марией Кругловой, он не будет. Это неэффективно. Скорее всего, она не согласится. Нет, он просто ее уничтожит, причем так, что ей придется уехать самой куда подальше, чтобы не позориться. В другой город и на другой конец света.
***
Руслан Алаферов возвратился домой, причем это возвращение его изрядно тяготило. Он впервые пожалел, что не имеет тайной съемной квартиры, куда он мог бы свалить, чтобы не видеть домашних.
Началось все еще на турбазе. Сначала они проспали отъезд Кругловой и Томсонов. Вернее, их никто не предупредил, что они отправляются с утра пораньше и без завтрака.
Когда Руслан с младшим сыном вошел в столовую, то Игорь, Марина и их дочь как раз заканчивали есть. При появлении Алаферовых в зале они сразу засобирались. Это было настолько заметно, что Руслана покоробило. Они не сбегали, нет! Просто не хотели его видеть и говорить с ним.
– Марина! – сделал он попытку, окликнув ее.
Не хотелось прощаться на такой ноте. Пусть даже между ними прошлое, и даже они в браке с другими, хотелось… Чего? Руслан и сам не знал. Извиниться? Гордость не позволяла. Но хотя бы поговорить спустя столько лет.
– Игорь, идем, – вполголоса поторопила она, даже не оглядываясь на бывшего возлюбленного.
– Марина, погоди, – повторил чуть громче Алаферов. – Давай поговорим.
– Не о чем говорить, – сухо бросила она. – Все уже сказано. Причем не мной.
Внутри все до сих пор трепетало от удивления, непонимания и смертельной обиды от его жестоких слов. «Вот деньги. Сделай аборт, этого должно хватить. Ты что, думала, я на тебе из-за этого женюсь? Мариш, знай свое место».
– Ну, Марина.
– Руслан, – обернулся к нему Игорь Томсон, сузив глаза. – Я что, вчера недостаточно ясно выразился?
Он побелел от ярости. Желваки заиграли на скулах.
– Я вас услышал, – дипломатично ответил Руслан, делая вид, что его ничуть не задело такое обращение. – Давайте будем культурными людьми.
– Давайте, – улыбнулся Томсон.
Существовали сотни вполне культурных – и законных! – способов испортить жизнь депутату, да что там, сделать ее просто невыносимой. Родственникам Карагановым тоже не поздоровится.
И взгляда юриста Алаферов внутренне поежился. Это ощущение он испытывал крайне редко, и то только когда пересекался со стариком Карагановым. Тот начинал с полукриминала, как и все в девяностые. Но этот рафинированный москвич вызывал те же самые чувства. Руслан отчетливо понял, что боится.
– Пап, идем, – сказал ему младший сын. – Забей на них.
– Хорошо, идем завтракать, – очнувшись от мыслей, ответил Руслан.
Марат наблюдал за унижением отца, испытывая двойственные чувства. С одной стороны, он был вне себя, что тот изменял матери. С другой стороны, испытывал тайное удовлетворение, что того щелкнули по носу и поставили на место. Но надо всем этим превалировало одно: их унизили какие-то… Их! Алаферовых! И его. Представителя клана Карагановых, перед которыми прогибались сильные мира сего, даже губернатор и мэр.
Теперь было делом принципа отыграться на девчонке Кругловой. Да и просто избавиться от нее, чтобы не мешала ему жить привычной жизнью.
Они позавтракали в напряженной тишине. Марат с отвращением ковырялся в еде. Омлет с сосисками и каша так и остались нетронутыми. Кофе не шел ни в какое сравнение с живительным эликсиром из автоматической кофе-машины, которая стояла дома.
– Почему не ешь?
– Я не голоден, – буркнул он.
– Эх, молодежь, – хмыкнул Руслан. – Мы раньше на аппетит не жаловались. И потом, что это опять? Сними в помещении очки.
Младший сын снова напялил тонированные фирменные окуляры. И пусть они поляризационные, «усиливают резкость» и годятся не только для улицы, но в его время считалось дурным тоном носить их в помещении. Точно так же как не снимать головной убор или жевать жвачку.
– Пап, не начинай! – повернулся к нему Марат. – Скорей бы уж домой.
– Ага, – впервые за утро улыбнулся отец. – К мамочке под крыло.
– Почему нет?
– Здоровый лоб, – похлопал его по плечу Руслан.
Это снова взбесило Марата. Он вскочил и сказал:
– Я поел. Пойду собираться.
– Матери позвони, скажи, скоро будем. И без подробностей, сынок, ты меня понял? – властно, ровным голосом сказал Руслан.
– Понял.
Глава 30
Он и сам бы никогда не огорчил мать, рассказав ей об этом позоре. Зарина Алаферова никогда не узнает, что у мужа на стороне есть дочь.
Дядя Дамир обещал все уладить. Марат, успокоенный его словами, сделал вид, что послушал отца. Но, без сомнений, он будет следить, как развиваются события, и пресекать все попытки отца увидеться с внебрачной дочерью.
Они выехали ближе к десяти утра. Трассу уже почистили, и внедорожник легко несся, поглощая километры по заснеженному лесу. Потом появились частные дома, и через час выехали к городу. Через полтора были дома, отогреваясь чаем и отбиваясь от любопытной матери.
Марат через некоторое время ушел в свою комнату, и супруги остались наедине. У Зарины сердце было не на месте.
– Что происходит? – прямо спросила она мужа, когда он немного отдохнул с дороги. – У тебя неприятности? Что-то криминальное или в политике? Скажи отцу, он примет меры, на то мы и родственники.
Он смотрел на свою смуглую, все еще моложавую красавицу жену и думал. Вот как жизнь складывается. Терять ее он не хотел. Хоть мужчина и женился не по любви, а по принуждению, за эти годы привязался к Зарине и не мыслил без нее своей жизни. Она подарила ему сына. Умный, зараза, хоть и оболтус, но это временно. Перебесится.
Руслана все устраивало. Роскошный дом, налаженный быт, спутница жизни, которая его понимала и обожала, дети. Если информация просочится в прессу, все рухнет. С ее характером она не смирится.
Но он должен, как и планировал, все открыть сам. Тем более что летом будут праймериз, а осенью выборы. Если все вскроется во время избирательной кампании, этим воспользуются конкуренты в предвыборной гонке.
Это его последний сезон перед уходом на покой. Алаферов не хотел сходить так рано с дистанции из-за дочери.
«Маша».
Мысленно назвав ее по имени, он испытал странное чувство.
«Дочка».
Он всегда мечтал о дочери. После Тимура должна была родиться девочка, но, увы, жена умерла родами вместе с ребенком. Вторая жена, Зарина, не могла больше иметь детей.
Мальчишки ведь как? Наследники. Продолжение рода, веточка на семейном древе. А дочь – любимая, балованная, самая лучшая. Кровиночка. Принцесса. Так он считал. У Руслана было две сестры, которые, выйдя замуж, разъехались кто куда, но отношение отца к дочери ни с чем не спутать. Парням разрешалось все, а девочек берегли, холили и лелеяли, растили из них будущих жен и матерей.
Наверно, с возрастом он стал сентиментальным.
– Зарина, – сказал он. – Когда я не смогу справиться сам, меня вынесут вперед ногами.
– Не хорохорься, – присела она рядом. – Я же вижу, тебя что-то мучает. Расскажешь?
– Позже, обязательно, – ответил он. – Обещай только, что выслушаешь до конца.
У женщины от его слов по спине пробежал холодок от нехорошего предчувствия.
– Руслан, ты меня пугаешь.
– Не бойся.
Он встал из-за стола, собираясь пойти в свой кабинет-библиотеку. Там было его мужское царство, где Зарина редко появлялась и не утруждала себя уборкой, чтобы не нарушить творческий беспорядок в документах, лежащих на столе.
– Руслан! – метнулась к нему Зарина, обвив руками шею. – Руслан. Я боюсь.
– Я с тобой. Ну, что ты, дорогая.
Ей никогда еще не было так страшно.
***
Пока муж с сыном были в отъезде, произошло одно событие, которое не на шутку взбудоражило Зарину. В город вернулся старый друг Артура Караганова – Иван Прохоров, с которым они вместе начинали дело. Позже он продал свою долю и уехал в столицу.
– Зарина! – услышала дочь в трубке надтреснутый голос отца, который с возрастом все больше сдавал. – Приезжает дорогой гость. Будет семейный обед. Надо всем встретиться, пока праздники.
– Папа, кто приехал? – уточнила она. – Мы с тетушками закажем все необходимое.
– Прохоров, – ответил отец. – Прилетает послезавтра.
У женщины все опустилось внутри. Сердце замерло и потом пустилось вскачь, путаясь в ритме. Перед глазами все побелело, и мир на миг исчез. Было только одно – его имя. Прохоров.
– Зачем? – хрипло спросила она.
– У него здесь дела. Надеется на мою помощь в силу старой дружбы, – ответил отец. – Его встретит Дамир. С твоей стороны надеюсь на организацию досуга.
Когда он говорил так, подразумевалось не то, что обычно именуют «досугом». Караганов был консерватором и не терпел разврата. Он имел в виду, что надо до отвала накормить и разместить гостей, не ударив в грязь лицом. Для гостя дорогого ничего не жалко! Во все времена. Даже если голодаешь, последнее на стол ставишь. Так он считал. А роль женщины была в том, чтобы создавать уют и скреплять семью.
Когда он, не прощаясь, отключился, Зарина еще некоторое время посидела в прострации, глядя в никуда.
Прохоров. Сволочь Прохоров, которого на любила с детства. Которого не вспоминала много лет и которого, как оказалось, до сих пор не разлюбила.
Настоящий отец ее сына.
***
Марат днем выдрыхся, полночи не спал, сидя у компьютера, а потом с трудом проснулся ближе к полудню. Продрав глаза, он решил: надо провести разведку боем.
– Круглова? Круглова… Круг-ло-ва… – чуть ли не пропел он, предвкушая забаву.
Позвонив в спорткомплекс и представившись ее другом, он попытался узнать, когда ее смена, на что девушка на ресепшене несколько нервно отказалась предоставить информацию и бросила трубку.