Дело было так.
Она приняла шубку у светловолосой стройной девушки, которая показалась ей смутно знакомой. Посетительница тоже вглядывалась в лицо гардеробщицы, пытаясь понять, встречались они или нет. На лице мелькнуло узнавание. Брови удивленно приподнялись.
Маша тоже вспомнила. Иришка! Зотова. Учились на одном курсе, но в параллельных потоках. Она не раз перекатывала у Марии лекции, а сама дрыхла до второй «пары» и сбегала с последних «пар» на свидания. Выглядит чудесно, да она и тогда была первой красавицей курса. Все парни ухлестывали за ней. И еще какие-то крутыши на иномарках, которые были намного старше студентки.
– Привет, – радостно сказала Маша.
Бывшая однокурсница взяла номерок, скривилась и молча пошла в сторону коридора. Гардеробщица так и осталась удивленно стоять, переваривая ситуацию. Вот, значит, как?
– Не очень-то и хотелось, – проворчала она себе под нос.
Они не были дружны. Значит, не царское это дело – общаться с обслугой? Тогда и ей не дело болтать с посетителями. Ирина ей никто. Решено. Катя говорила, что эта работа – отличная лакмусовая бумажка, чтобы понять, как к тебе относятся люди и насколько они зашорены.
«Было разное, даже родители отказывались от услуг репетитора, когда узнавали, где я работаю. Хотя я натаскала ребенка с двойки на пятерку», – рассказывала она, но Маша не верила. Теперь поверила.
«Вам шашечки или ехать?» Старая присказка, но какая же верная!
Люди чаще смотрят на корочки и должность, а не на знания и то, что на самом деле представляет собой человек. Кроме того, до сих пор жива совковая психология «нужников». Пока ты на нужном месте, тебя ценят, поздравляют, помнят. Стоит уволиться, уйти на пенсию, и ты никому не нужен.
Такие люди покупают одежду и косметику за модный бренд, берут в кредит айфоны и авто, чтобы быть не хуже других, женятся по расчету, ценят связи и вообще всех вокруг оценивают и расставляют по ранжиру.
Хороший урок.
– Дзен.
Маша ушла на перерыв пить чай. Когда женщины пошли обратно с фитнеса, среди них была и бывшая однокурсница. Она хотела что-то сказать? Маше так показалось, даже рот приоткрыла.
– Пожалуйста, ваша шуба, – лучезарно улыбнулась гардеробщица, отвернулась и пошла за следующей.
Если Зотова из любопытства захотела узнать подробности, это она обсуждать не будет. Не с ней точно.
***
Второй случай произошел в начале декабря. Маша была счастлива, как никогда! Только что пропиликал телефон. На счет поступила вторая зарплата. И она уже знала, на что потратит излишки. На себя любимую, конечно же. Такое необычное чувство.
Господи! Как же быстро время пролетело. Она тут прижилась, словно всю жизнь работала.
Смена почти закончилась, когда к окошку подошел мужчина и сдал пальто из альпаки. Мария выдала номерок, подняла взгляд на посетителя и обомлела. Она его откуда-то знала. Причем чувства были двойственные.
Где-то она уже видела эти серые глаза. И очки. И приятное лицо с прямым носом и квадратной челюстью. И эту чуть насмешливую, снисходительную улыбку. Кажется, мужчина решил, что ей понравился.
Он отошел, и тут девушка вспомнила, кто это. Директор той самой фирмы, куда она так неудачно пыталась устроиться секретарем. Название фирмы еще было, как у поэмы Китса. «Гиперион». Точно! Сердце забилось, как у зайца, ладони сразу вспотели, и она вытерла их о брючки. Пришлось выпить стакан воды, чтобы успокоиться. К счастью, он ее не узнал. Это хорошо. Не хотелось бы снова переживать тот позор!
– Это новенький? – спросила она у Эммы, которая втихаря пилила ногти, сидя за стойкой администратора.
– Ага, взял анлим. Железяки тягать.
Значит, он записался в тренажерный зал. Мужики ходили преимущественно в качалку и баню. Хотя была мужская группа по шейпингу, но она не пользовалась особым успехом. У суровых бруталов срабатывал стереотип: раз фитнес, значит, женское царство.
К счастью, гость не узнал Машу, хотя она не сильно изменилась. Или ей так казалось. Ведь изменения может заметить лишь тот, кто давно тебя не видел.
Все бы ничего, но, когда этот мужчина пошел обратно из «качалки» и забрал свое пальто, он вдруг вернулся.
– А где смартфон? – спросил он у Маши.
– Какой смартфон? – удивилась она.
– В кармане был смартфон, – начал закипать он.
Глава 4
Потом был безобразный скандал, полиция и разбирательство. Весь гардероб обыскали, даже чужие шубы и куртки, вдруг Маша туда «скинула» добычу. При этом обнаружилось еще три крутых смартфона, один айфон и кошелек, полный денег. Стражи порядка переглянулись и уточнили у потерпевшего:
– Вы уверены, что смартфон был у вас в кармане?
– Конечно, уверен, – буркнул Золотов Иван Петрович, тысяча девятьсот восемьдесят первого года рождения.
Маша запомнила, когда он назвался, как и она. Надо знать, на кого иметь зуб и хорошенько поддать пинком под зад, если вдруг выпадет такая возможность. Мужчина, кстати, ее вспомнил. Услыхав ее имя, сначала прищурился, а потом хмыкнул так уничижительно, что она сначала сжалась, заново переживая свой позор, а потом с достоинством выпрямилась. Ей стыдиться нечего!
– Круглова, значит.
Обыск продолжился. Осмотрели и ее сумку, и ящики стола, и туалет, даже мусорку. Все это в присутствии понятых, которыми были администратор и заведующая баней.
ВОХР в это время просматривала запись с камер видеонаблюдения вместе с полицией. Оказывается, в гардеробе было целых две штуки! В одном углу под потолком и в другом. Маша не знала, это был шок. Она-то частенько переодевалась прямо там, у стола, а не в туалете, и раздевалась до лифчика. Господи!
Девушка никогда не обращала внимания и не разбиралась, что это за круглые штуки торчат сверху. Ладно, ВОХР девушка, но полицейский-то мужик. Он сейчас с самого начала будет наблюдать ее неловкий стриптиз.
И этот, ограбленный, «униженный и оскорбленный»… Стоит, сверлит глазами, нависает всем своим ростом. Давит. Если бы не возмущение и чувство своей правоты, Маша бы расплакалась. А так просто стиснула зубы и приготовилась к развязке.
– Может быть, вы где-нибудь его оставили? – снова сказала Мария, чтобы заполнить паузу. – Позвоните на работу или туда, где были до этого. Вдруг смартфон там?
– Этого не может быть! Я точно брал его с собой.
Упертый, самоуверенный осел! Который даже не может допустить вероятность того, что он ошибается. У него там все контакты, какая-то важная информация и фотографии. Ты, девочка, отдай сама, или вызову полицию. Ах так! Ну, я набираю номер. И все. Завертелось, закрутилось.
Маша достала телефон. Полицейский, который стоял рядом, встрепенулся:
– Эй-эй, куда звоните?
– Сменщице. Надо же, чтобы кто-то вышел вместо меня, – ответила девушка и набрала номер Катерины. – Кто работать будет?
На том конце звучала музыка. На дискотеке, что ли, она? Тынц-тынц-тынц… Нет, похоже, концерт. Голоса как живые.
– Алло! – прокричала подруга. – Маш, ты? Что случилось?
– Ой, Кать, выручай! – ответила она. – Тут вещь пропала. Меня, наверное, посадят. Или уволят. В общем, приезжай.
– Что?! Что бы сказала?!
– Здесь полиция!!! – в отчаянии выкрикнула в трубку девушка. – Приезжай скорее.
– А… хорошо!!! Скоро буду. Полчаса, хорошо?
– Да!
Так, одной проблемой меньше. Надо же кому-то раздевать людей. О, вот и посетители пошли, сгрудились у окошка, ждут.
– Но-но! – снова проявил бдительность страж порядка.
– Людям надо одеваться, – сухо сказала Маша, стараясь не обращать внимания на грубость. – Давайте, я им выдам, и пусть сразу проверят, все ли на месте. Неохота, знаете ли… Или пусть другие выдают.
Он махнул рукой, и девушка выдала три куртки. Разумеется, все было на месте. Кошелек, который они видели, был цел и невредим, и денег в нем ровно столько, сколько было до этого.
– Что происходит? – поинтересовался мужик с наколотыми перстнями на пальцах.
Ему не понравилось, что тут крутится полиция. Наверное, было отчего волноваться. Или просто по привычке.
– Ничего страшного, – ответила Маша и широко улыбнулась. – Пропало кое-что, ищут.
– Ясно.
И он пошел.
– Ой, Маш, – сунулась в окошко Эмма и протянула листок бумаги и ручку. – Тут такое дело. Мы позвонили бухгалтеру, она уже дома. Короче, пиши заявление.
– К… какое? – растерялась она.
– На увольнение по собственному желанию. Датируешь сегодняшним числом.
– О, боже…
Боже, боже, боже мой. Это конец. Всему конец. Маша присела и сгорбилась, опершись на колени. Значит, теперь увольняют. Денег не будет. И за смартфон расплачиваться, наверное. Будут судить? Она тогда никуда не устроится, воровка и уголовница. Никто ее не возьмет. В таком случае, как этот идиот рассчитывал, что она расплатится? Хотя его больше интересует не компенсация, а смартфон. Там вся его жизнь.
Ладно, надо держаться. Не падать духом. Все поправимо. Найдется его гаджет, никуда не денется.
– Я Катерину уже вызвала, – доложила Маша администратору. – Скоро будет.
– Хорошо. Давай, я пока буду выдавать одежду, а ты отдохни, – предложила Эмма. – Посиди там, хорошо?
– Ладно.
Машу трясло. Она уселась в уголке и обняла себя руками. Вскоре вернулся второй полицейский. Запись отмотали, просмотрели и ничего не нашли.
– Ничего нет, просто повесила пальто и все, – сказал он. – Руки были пустые, когда шла на место.
– Конечно! – воскликнула Маша. – Не брала я ничего.
Поехали в отделение на Дзержинского. Там потерпевший написал заявление и вышел в коридор. Машу тоже опросили. Ничего не знает, не брала, в глаза не видела. Все.
– Надо в базу вбить, – сказал второй полицейский, сидящий за соседним столом сбоку от следователя. – Не привлекалась? Точно? Может, пальцы прокатать?
– Да есть я там, – проворчала Маша. – Можете не вбивать.
– Что? – удивился он.
Парень застучал по клавишам.