– Сидеть! – раздался голос дяди над ухом, как гром среди ясного неба. – Марат, ты откуда здесь.
– Дядя Дамир? – резко развернулся на стуле племянник.
Караганов не ответил, смерив Марата неодобрительным взглядом. Вот так всегда. Брат и дядя его достали, в печенках сидят. Никакой свободы. Учат жизни.
– Марат, поедешь домой, – сказал дядя, даже не допуская мысли, что его указание не выполнят. – Чтобы не позже часа ночи был дома.
– Но…
– Твоя мать звонила, – оборвал он все возражения. – Ты не берешь трубку. Она переживает.
– Дядя!
– Встать, – взял его за плечо и вздернул наверх Караганов. – Слушай и молчи, сопляк. Сейчас ты позвонишь матери и извинишься. Скажешь, что будешь брать трубку. Дома будешь не позже часа ночи. Ты понял меня?
– Понял.
– И очки эти дурацкие сними, мне не нравится.
Племянник не отреагировал, и тогда Дамир снял их сам и аккуратно положил на стол, хотя было искушение их сломать. Он побелел от бешенства. Катерина с интересом выглядывала из-за плеча Караганова. Маша вопросительно смотрела. Подруга сделала круглые глаза. Мол, не виноватая я, он сам…
– Маш, ты тут не скучаешь? – спросила она, обходя Караганова, и грациозно села рядом на свое место.
– Нет, – ответила девушка. – Как вы? Уже помирились?
– Типа того, – небрежно бросила Катя, хотя внутри нее все кипело.
***
Марат отошел позвонить в холл, где было не так шумно. Тимур в это время переговорил с Дамиром.
– Представляешь, как тесен мир, – сказал он. – Прохоров, который к вам сегодня приехал, хотел приобрести «Меркатор».
Алаферов забросил наживку, ожидая реакции, и она последовала.
– Как ты все хорошо понимаешь, – ответил Караганов. – Даже слишком.
– Ну и стоило городить огороды с моим компаньоном? – усмехнулся родственник. – Сказал бы прямо, что тебе нужны акции для делового партнера из Москвы. Нагнал, понимаешь, туману.
– Не все так просто. Если узнают посторонние, начнется ажиотаж, – объяснил Дамир. – Надеюсь, ты поможешь мне с этим. Мы же не чужие люди.
– А вот это запрещенный прием, – улыбнулся Тимур. – Бизнес и родственные отношения вещи несовместимые. Не ты ли мне это говорил?
Между ними всегда это стояло. Тимур не хотел идти в политику, желая открыть свое дело, и Алаферов по-свойски попросил Карагановых надавить на старшего сына, чтобы не помогали на начальном этапе. Он аргументировал это тем, что семейству нужны свои люди в правительстве области, чтобы проворачивать дела.
Тогда Тимур разозлился и открыл фирму на паях с другом. Золотов был мозговым центром, а Алаферов воплощал идеи. Изредка Тимур со смехом вспоминал эту историю и даже радовался, что не зависит от родни.
– Я, каюсь, – тоже улыбнулся Дамир. – Но ты подумай. Жизнь долгая, все меняется. Только семья навсегда.
Катерина слушала их и понимала, что мужики, хоть и родственники, на ножах. Напряжение просто проскакивало искрами между ними. Заиграл какой-то быстрый «клубняк», и она сказала, чтобы разрядить обстановку:
– Тимур, я хочу танцевать.
Ну, надо же поиграть на нервах у Зотовой, которая заинтересованно взирает с соседнего столика. Не зря же она сама предложила идею с заменой Максу. И потом… Может, она права. «Ненормальный» Караганов – не ее поля ягода. Орлы летают высоко. Тимур как-то ближе. С ним не соскучишься.
– Разве можно отказать такой красавице! – сказал он и встал.
Алаферов с облегчением повел девушку на танцпол, избегая неприятного разговора. Не хотелось ссориться с родственником. Пусть тот остынет, как и он. Прошлое надо оставить в прошлом и не тащить за собой, как тяжкий груз.
– Готова? – улыбнулся он Катерине. – Погнали!
***
Марат отошел в холл, где было не так шумно, и перезвонил матери. Зарина отчитала его, но тут же простила. Только велела до утра не шарахаться по клубам и вернуться ночевать домой.
– Дедушка расстроится, – сказала она напоследок.
Это был последний и решающий довод. Марат уважал и немного побаивался деда. Закончив разговор и отключившись, он с чувством выполненного долга вернулся за столик и увидел, что старший брат пошел танцевать с подружкой сводной сестры.
Эх, жаль, не догадался и в ее телефоне пошариться. Но там все запаролено, времени нет вскрывать. Ладно, это потом.
– Дядя Дамир, так я пошел? – сказал он, сообразив, что больше ничего интересного не предвидится.
– Иди, – рассеянно откликнулся тот, хлопнув племянника по плечу.
Воспитательная часть закончена. Мужчина думал о словах Зотовой, наблюдая за танцующей парочкой. Тимур Алаферов обнимал Катерину и что-то ей шептал на ухо. Та смеялась.
Потом он перевел взгляд на Круглову, и она невольно поежилась, скрестив руки на груди. Караганов усмехнулся. Это хорошо. Сейчас племянник уйдет, и он наконец-то сможет наедине, без помех переговорить с внебрачной дочерью Алаферова.
Девчонка, кажется, что-то сообразила и насторожилась. Побледнела. Смотрит неотрывно и молчит. Даже жалко, будто котенка готовишься пнуть.
– Объявляем белый танец! – вдруг раздался на весь зал голос диджея.
– Так, я тебя приглашаю, – решительно ухватила она за руку Марата, который еще не успел уйти.
Глава 38
– Тимур, можно нескромный вопрос?
– Смотря какой, – немного нервно хохотнул татарин.
Они вышли на танцпол, и он оглянулся на Дамира. Тот задумчиво смотрел им вслед.
– Твой родственник всегда такой?
– Какой? – спросил Тимур.
– Такой э-э… настойчивый.
– Есть такое, – взял ее за руку мужчина и обнял за тонкую талию. – Чего ты спрашиваешь? Понравился?
– А если так? – хитро прищурилась Катерина и расхохоталась.
Как же. Не обломится ничего Караганову. Она исподволь флиртовала с Тимуром, а он даже не понял.
– Знаешь, что, – закружил ее татарин и тут же отпустил, дрыгаясь рядом в ритме, который издавали мощные колонки. – Ты мне нравишься больше этой, как ее…
– Зотовой?
– Ага.
Странное чувство. Т…л девку, а фамилию не припоминает, только имя. Действительно, на раз. Тимуру вдруг пришло в голову, что Камышиной не стоит связываться с Карагановым. Тот ее сердцем на обед закусит и пойдет дальше, а девчонка хорошая. Даже слишком. Вообще у сестры хорошая подруга.
– Не связывайся с ним, – посоветовал он, нагнувшись к ее уху.
– Я поняла! – прокричала она, перекрикивая музыку. – Он такой же, как ты!
– Логика-а… – картинно схватился он за голову и прижал девушку к себе.
Она опять расхохоталась, краем глаза увидев, как на них смотрит предмет обсуждения. Караганов хмурился и сверлил их взглядом. Ах-ах-ах! Настроение хулиганское. А мы вот так танцуем… И еще вот так.
Тимур поднял ее на руки и вскинул вверх. Она опять засмеялась, как ненормальная, и вдруг увидела, как сверху, с ВИП-уровня, перегнувшись через перила, на нее смотрит Макс Агейко. Смех замер на губах.
– Что случилось? – опустил ее на пол татарин.
– Да, так.
Он тоже задрал голову, но увидел только чей-то силуэт. Тот, на кого смотрела девушка, уже исчез.
– Потанцуем еще?
– Нет, – коротко ответила она. – Я пойду. Что-то спать охота.
У нее внутри словно потух огонь. Взгляд стал каким-то печальным и умудренным жизнью.
– Мы же только пришли. А как же куранты? – удивился он. – Шампанское, салюты?
– Никак, – фыркнула она. – Пойдем. Прости. Ты хороший парень, правда.
Так его никто из девушек не называл. Алаферов, пока вел Катерину обратно, обдумывал это, но так и не пришел к определенному выводу.
***
Громова отошла в дамскую комнату. Макс Агейко не выдержал, подошел к ограждению и посмотрел вниз. Он высматривал свою бывшую девушку среди танцующих парочек. Вот она! Уже с другим. Смеется, обнимается и радуется жизни.
Странно. На нее это непохоже. Пьяная она, что ли? Напьется, и ее увезут поразвлечься. Может, даже какой-нибудь препарат подсыпали, как часто бывает в клубах. Он разрывался от желания спуститься и выяснить, все ли в порядке, и необходимостью остаться и провести вечер с чужой в сущности женщиной.
Тут мужик взял ее на руки, и Катя посмотрела наверх, встретившись с ним глазами. Макс замер. Разозлившись на самого себя, он отодвинулся и сел обратно.
Черт! Пусть делает, что хочет, и пожинает последствия. Взрослая уже. Хватит вытаскивать ее из неприятностей. Адвокат подавил в себе остатки прежних чувств и продолжил праздничный ужин.
***
Маша в это время тащила за собой Марата, как на буксире. Он сначала пошел, а потом уперся и начал вырываться.
– Потерпи немного, – сказала она. – Ну, что ты, как будто никогда не танцевал.
– С такими толстухами ни разу, – сказал он.
– А я с таким дрыщом. Ну, чего стоишь? – поторопила его девушка. – Давай, покажи класс, а то я подумаю, что ты ни на что не годен.
– Мария, – нагнулся он к ней и прошипел. – Ты нарываешься.
– Ой-ой, напугал.
Мальчик-мажор петушился, а ей почему-то было и смешно и грустно на это смотреть. Вот какой, оказывается, у ее биологического отца сынок. Печаль печальная.
От ее спокойного, снисходительного взгляда он смешался и резко принял вызов, посмотрев на часы среди россыпи браслетов. Десять минут он может ей уделить, так уж и быть.
– Ну, держись, Круглова.
Диджей по неясной причине врубил вместо медляка реггетон, и парень затрясся как припадочный, вскидывая руки и подаваясь вперед бедрами. Маша смотрела, смотрела на него и начала хохотать, а потом неловко попыталась повторить. Стыдобища, но за столик она не вернется. Лучше уж так. Господи, даже что-то получается. Хорошо иметь пышные формы, оказывается.
Дзен!
– Давай-давай!
Это был настоящий зеркальный батл. Машка раскраснелась, повторяя за парнем движения, и вокруг них начала собираться толпа. Диджей что-то азартно орал со своего пюпитра. Затрещала по шву юбка. Девушка замерла и охнула.
– Уф… Не могу больше… Ты победил.