– Извини.
– Да ладно.
Маша протянула руку и дотронулась до него. Их пальцы переплелись.
– Ты же пошутил насчет похищения?
– Нет.
– Э… М…
Маша переваривала мысль и на всякий случай уточнила:
– А кого?
– Караганова.
– Что?! – резко села она на месте. – В смысле, за что.
– За дело. Хочет отжать бизнес. Не бойся, завтра выпущу.
Девушка подумала про Тимура. Он точно такого не одобрит. Все-таки Дамир – брат его мачехи. Как все странно переплелось, не размотать и не распутать этот клубок.
– Он может на тебя заявить.
– Может, но не станет.
– Ты так уверен?
Золотов видел только ее сидящий силуэт на фоне окна. Как бы ее половчее заткнуть? Только если…
Он пересел на диван и поцеловал ее. Маша пискнула, задергалась, а потом ответила. В темноте, за задернутыми гардинами, где с трудом проникали лучи фонарей, все остальные чувства сразу обострились. Кожа под руками была нежной, как бархат. Мужчина чертыхнулся, понимая, что сейчас будет.
Он гладил ее через сорочку и белье, пока она не задохнулась и не задрожала. Все тело изогнулось от сладкой судороги, пронзившей девушку от макушки до пят.
– Спи, – сказал он.
***
Вот как тут заснуть? Это было самое странное переживание в жизни Маши Кругловой.
В теле до сих пор отдавались отголоски запретного удовольствия, которое дарили опытные руки мужчины. Он молчал, лежа на своем месте, и смотрел в потолок. Дыхание было неровным. Не спит.
Говорить она больше не решалась. Смущение накатывало волной. Кошка залезла сверху и заурчала.
– Фу, Шеба, тяжело, – попыталась согнать ее Маша.
– С кошкой воюешь? – услышала она.
– Вроде того.
Это очень странно, но она отключилась минут через пять и чуть не проспала. Завела себе Маша на семь утра.
– Тш… – сказала она, когда не сомкнувший глаз Золотов дернулся. – Лежи пока.
Маша умылась, почистила зубы и потащила на кухню гладильную доску. Отпарив помятый костюм Золотова, она повесила его на плечики, чтобы немного отвиселся.
– Что делаешь? – учуяв запах паленого, заглянул он на кухню.
– Лежи, я сказала.
На мужчину, стоявшего в дверях в одной майке и боксерских трусах, девушка старалась не смотреть. Слава богу, он догадался взять из багажника спортивную сумку, и там имелся запасной комплект. Иначе ночевать ему в ее старой растянутой футболке.
Выглядел он точно так же, как в спортзале, но теперь это воспринималось иначе. Отныне она не сможет спокойно смотреть на Золотова и все время будет думать о… Короче, думать. И хотеть продолжения, чего лукавить. Самой себе она не стала врать.
Маша быстренько приготовила омлет, сварила кофе и позвала Ивана:
– Переодевайся и иди завтракать.
***
Золотов ехал обратно в офис, все еще ощущая едва заметный запах глажки и чистоты, исходящий от костюма. Вообще-то в комнате отдыха рядом с кабинетом всегда имелась смена одежды на всякий случай, но Маша об этом не знала и позаботилась.
«Помялся за день. У тебя же сегодня контракт?» – развела она руками.
Мужчина размышлял, как странно изменилась его жизнь за какие-то пару месяцев. Эта девушка незаметно заполнила пустующие уголки души. Эта ночь тоже многое меняла. Ничего уже не будет как прежде.
Его к ней тянуло.
А еще она умела варить самый лучший кофе в турке, какой он только пробовал, хотя обычно предпочитал из кофе-машины. Глаза открылись моментально. До обеда его хватит, а дальше уже неважно. Юристы и главбух довершат начатое.
Партия оборудования будет отгружена, оборотные средства не пропали, чего он боялся, до последней минуты не зная, чем все закончится. Ему нужен этот контракт, и он его получит.
«Гиперион» извлечет прибыль из сотрудничества с «Харальд Хардрёде Инк.», а вместе с ним подорожает и «детка» – приобретенный ранее «Меркатор». Если Карагановы так хотят, купят по более высокой стоимости.
Иван прокручивал в голове варианты развития событий. После заключения договора он отпустит Дамира Караганова. Тот в полицию вряд ли пойдет. К отцу тоже, чтобы не спровоцировать новый приступ. Тимура он не тронет.
Возможна личная месть. Вряд ли физическое устранение, не те времена, да и счета будут после этого заморожены, актив уплывет из-под носа. Тимур как компаньон унаследует дело, но не отдаст его родственникам. (А вот по…ть может, это да. Присмотреть за Алаферовым будет некому, наворотит дел).
Золотов думал, что может сделать Дамир. Максимум – создать трудности в работе с портофлотом и таможней, натравить налоговиков и, пользуясь связями в правительстве области, навсегда закрыть возможность участия в тендерах.
Ладно, время покажет.
Риск – неотъемлемая составляющая бизнеса.
***
Свен Бьярнссон поставил подпись под документом ровно в десять утра.
– Приглашаю вас поужинать сегодня вечером в честь заключения сделки, – сказал Золотов. – Банкет в «Царской охоте».
Секретарша переводила, поглядывая на часы, висящие над дверью.
– Вы куда-то торопитесь? – тихо спросил ее Иван, и она вздрогнула.
Глаза женщины забегали. Она нервно огладила руками юбку, хотя там не было ни единой складки и колени были прикрыты, и посмотрела наконец своего на начальника. Золотов снял очки и улыбнулся. Секретарша опять вздрогнула и подумала, не совершила ли ошибку, подставив этого человека.
По поводу толстухи-переводчицы сегодня ничего, она не пришла. Может, директор не собирался менять секретаря, и она зря рисковала. Хотя в любом случае деньги на счету того стоили.
Проводив норвежцев, Золотов сказал, что с обеда его не будет, и поехал с охранниками в порт, где находился его склад. Дверь была приоткрыта.
– Какого… – уставились мужики на связанного ночного сторожа, сидящего в крохотной подсобке-пристройке.
Он замычал сквозь клейкую ленту, бешено вращая глазами. К счастью, обогреватель внутри работал, иначе бы сторож склада давно замерз.
Когда мужика освободили, он рассказал, что ничего не помнит. Кто-то его вырубил. Он вышел на свежий воздух покурить. Дальше легкий тычок в шею и темнота.
***
Дамир Караганов грелся у электрокамина, пил горячий чай, пытаясь согреться, и приходил в себя. Он обдумывал ситуацию, случившуюся ночью.
Его спас знакомый Камышиной. Если бы не она, сидеть бы ему всю ночь в ангаре и ждать Золотова.
Пока ехали, странный мужик с неприметной внешностью и черными глазами сначала прочитал ему мораль, а потом добавил:
– Так вот, биз-нес-мен. Слушай сюда. Здесь тихо-мирно. Мне война в городе не нужна. Понял?
– Понял.
– Прохору передай привет и телефончик, – сунул он Дамиру визитку, достав из бардачка.
На гладком прямоугольнике – только номер и больше ничего.
– От… от кого? – хрипло спросил Караганов.
– Много задаешь вопросов.
Дальше ехали молча. Дамир повернулся и встретился глазами с Катериной. Она фыркнула и сказала:
– Хоть бы спасибо сказал.
– Спасибо, – наконец-то поблагодарил Караганов своего пока безымянного спасителя.
– Да не меня, ее, – хмыкнул тип за рулем. – Она заметила, что тебя увозят.
– Спасибо, – сказал Дамир девушке.
Мужчина высадил Дамира у дома и умчался в зимнюю ночь. Караганов доковылял до подъезда, у входа хлопнув себя по лбу:
– Черт!
Ни телефона, ни ключей.
– Черт, черт, черт!!!
Необходимо позвонить домработнице, чтобы завезли запасные ключи, и в банк, чтобы заблокировать и перевыпустить карты.
Надо подождать, пока откроется подъезд. Минус пятнадцать. Как минимум. Чуть не околел даже в теплом шерстяном пальто. Шапки и перчаток нет, уши сразу онемели от мороза. Он растирал их, пока топтался на месте.
Странно, но прожив тут шесть лет после покупки квартиры, Дамир так и не удосужился познакомиться с соседями, иначе мог бы позвонить кому-нибудь в домофон и попросить впустить.
Все как будто фоном: бизнес, сделки, терки. А для жизни времени совсем не осталось.
***
Катерина оглянулась на Дамира через заднее стекло.
– Стой! – сказала она. – Как же он домой попадет?
– Каком кверху, – бросил Волков.
– Нет, надо вернуться.
Он даже не подумал затормозить, но жена посмотрела на него и сказала:
– Замерзнет же.
Волков помолчал пару секунд.
– Ладно, уговорили.
Мужчина ловко развернул машину во дворе и вернулся. Катерина выскочила и протянула «ненормальному» свой мобильник:
– На, звони! Только быстрее. Почти разрядился от мороза.
***
Волковы подбросили ее до дома.
– Катёнок, ты чего так задержалась? – спросила мама.
– Да-да, ребенок, я уже думал тебя искать, – обернулся на нее папа.
– Да все нормально, – обняла отца Катерина, а потом поцеловала в щеку мать, которая заполняла школьные журналы.
Все как обычно. Ужин на плите накрыт теплым колпаком, чтобы не остыл. Родители смотрят по телевизору новости. Дома так хорошо-о… Может, ну их, нафиг, все эти «взамуж»? Где еще ей так будет замечательно? Где приготовлено, убрано и любят просто потому, что ты есть на свете, где никогда не бросят в беде и всегда беспокоятся, где ты и что с тобой.
Но перед глазами все еще стояло лицо Караганова с розовой полосой на лице и алыми от мороза ушами. Катерина улыбнулась. Точно ненормальны! Как он там? Угораздило же! Наверное, бизнесмен вляпался в какую-то историю. Муж Инны говорил о «Прохоре». Похоже на погоняло уголовника.
– Ты погляди, что делается, а?! – услышала она из гостиной и пошла туда с чашкой чаю. – Опять коррупция.
– Так это бизнес, – откликнулась мать. – Они все там в криминале, а ты не знал?
– Ну, может, и не все, но многие, – влезла в разговор Катерина. – Пап, я пойду к себе.
– Ну иди, ребенок.
***
Золотов разглядывал смартфон, лежащий на столе. Он намеревался вернуть его Караганову, предварительно подсадив программу-следилку с трекером. Теперь-то что?