– Не хочу, конечно не хочу, – усмехнулся Прохоров, делая знак телохранителю.
Глава 51
Человек, арендовавший на чужое имя номер в «Азимуте» напротив конгресс-отеля, отлично видел в оптический прицел все происходящее.
Он размышлял, кого выгоднее будет уложить – Прохора или сына депутата. С одной стороны, убрать авторитета – нажить себе проблем. Придется со смотрящим общаться. Из первопрестольной прилетят выяснять, что да как. С другой стороны, избавиться от татарина – привлечь к делу ментов и на полгода заблокировать любые сделки с имуществом компании, где тот был совладельцем.
Пока киллер размышлял, произошло непредвиденное. Алаферов и Прохоров спокойно пили кофе с коньяком, и вдруг москвич напрягся. Он жестом подозвал охранника, который молниеносно скрутил Алаферова и уложил на ковер.
Прохоров встал и, подойдя вплотную, что-то сказал. Охранник поднял на ноги татарина, а второй, повинуясь словам хозяина, врезал пленнику под ложечку.
Лучшего момента не представится. Надо решаться. Но за миг до выстрела в переговорную комнату вдруг вломились люди в тонированных костюмах и с автоматами и всех положили мордой в пол.
– Что за …ня?
Киллер не стал досматривать маски-шоу. Он аккуратно сложил в футляр от гитары оружие, закрыл окно и спокойной, плавной походкой вышел из номера.
***
Пройдя две остановки, человек купил себе кофе на вынос и, дойдя до припаркованных машин на Самойловой, нажал на брелок. Пиликнула одна из машин – семейный универсал-вольво.
Он засунул футляр в багажник, скинул черный пуховик и кепи с козырьком, спрятав в пакет, и переоделся в свою обычную одежду, размышляя, что упустил одну из камер в холле отеля. Заметил только уходя. Стареет.
Мужчина сел на водительское сиденье и достал из бардачка смартфон.
– Алло, – сказал он. – Инна, ты звонила? Забрать тебя из галереи? Хорошо. Да. Купить что-нибудь к ужину по пути?
Машина плавно тронулась с места.
***
Тимур услышал над головой слова Прохорова:
– Ну что ж, раз ты так хочешь, поиграем в благородство. Сейчас придут юристы и нотариус. Отпишешь мне свою долю в бизнесе.
– А если нет?
– Возле Большого Питьевого чудесные места.
– Ты дурак? – перешел на «ты» Алаферов. – Совсем берега попутал?
Несмотря ни на что, адреналин плеснул в кровь, и сердце бешено застучало. По лбу стекали капли пота.
– Если ты готов идти на принцип, я не возражаю, – ответил москвич. – Проверим, на что твой компаньон готов ради тебя…
Мужик снова сделал жест бодигардам. Первый, который прижимал татарина к полу, чуть ослабил хватку и резко вздернул наверх, ставя на ноги, так что пленник застонал от боли. Второй охранник подошел с другой стороны и резко дал поддых.
– Ну же. Решай…
Он не закончил.
Дверь вышибло, и она закачалась на петлях. В переговорную комнату влетели вооруженные бойцы в камуляже и шапочках с прорезями для глаз.
– Всем лежать, руки за голову, лицом вниз!!!
Они уложили всех присутствующих мордой в пол и обыскали.
– Эй! Чего так долго? – попытался подняться Тимур, но его бесцеремонно впечатали в ковер. – Я свой!
– Викинг, да пусти ты его. Это потерпевший. Пакуйте остальных.
– Там еще юристы и нотариус в соседнем номере, – подсказал Тимур, вставая с пола.
– Разберемся.
***
Тимур в первый раз воспользовался связями отца. Тот был тесно знаком с генералом Громовым и его супругой из коллегии адвокатов. Одно время Руслан Алаферов даже пытался женить сына на генеральской дочке. Обошлось. Не показался перспективным – на тот момент.
Он позвонил напрямую генералу и изложил ситуацию. Громов предложил встретится у себя.
Все было ясно. Бывший преступный авторитет, а ныне солидный московский бизнесмен решил отжать чужой бизнес. Бывает.
– Наезд, как в девяностых, – сказал он. – Что ты предлагаешь? Материала на него нет.
– Я хочу спровоцировать их на серьезные действия.
– А если не поведутся?
– Тогда отстанут.
– Ненадолго, не обольщайся, Тимур.
– Мы все равно продаем спорный актив, нужно выиграть немного времени. Недели мне хватит.
***
После задержания было заполнение бумаг и дача объяснений. Стало ясно, что по сути на Прохорова особо ничего нет. Классика жанра. «Вот когда убьют, тогда и приходите». Пока только угрозы.
В общем-то, имея грамотных адвокатов, отмажут. В этом Тимур не сомневался, и генерал подтвердил его слова.
– А ты поднялся, сынок, поднялся, – сказал напоследок Громов. – Бизнесом занялся. Думал, ты в политику пойдешь, ан нет! Выбрал свой путь. Зря Руслан тебя ругает. Жаль, дочь такая своевольная, все ей карьеру делать надо.
– Да ладно. Я не обижаюсь, – белозубо улыбнулся Тимур. – Не нагулялся еще.
– Ну, добро. Завтра вызовут повесткой.
И Тимур поехал в больницу к брату.
***
Маша сидела в прострации, опустив трубку.
«Я не сын Алаферова», – сказал Марат.
А кто тогда? Не усыновили же его? Наверное, он не в своем уме после аварии. Мозг поврежден. Он не мог не быть сыном депутата. Потому что, если это хотя бы на секунду, но правда – жизнь ее просто украли.
– Не может быть. Нет, нет, не может быть!
– Мур-р? – вспрыгнула на колени кошка и «поцеловала», защекотав лицо усами. – Мр?
Она курлыкала, намекая, что давно пора кормить.
– Шеба, ты как не в себя лопаешь, – потормошила ее хозяйка. – Идем.
Та шустро соскочила с колен и беззвучно пошла на кухню, то и дело оглядываясь на девушку. У кошек нет таких проблем. Неважно, от кого котята. А у людей – большая разница.
***
Золотов узнал от Тимура подробности задержания. Не ареста, увы. Реально отмажут уродов.
– Ты почему меня не предупредил? – разозлился он. – Что за тайны от друзей? Такой риск.
– Да ла-адно, – отмахнулся с привычным пофигизмом Алаферов. – Все под контролем. Вань, не кипеши. Я за рулем, закончу дела – заеду в офис.
– Ой, зря я тебе дал отгулы, зря, – подытожил Иван.
Надо было вызвать его на работу, чтобы не влипал в истории.
***
Марату мать уже рассказала, как старший брат сдал для него кровь.
– Скоро он приедет, поблагодари его.
Сын кивнул и откинулся на подушки. Зарина заботливо поправила одеяло.
Он подумал, что наконец-то в его жилах правда течет кровь Алаферовых. Благодаря брату. Стало страшно, муторно, как-то мерзко и одновременно на этом фоне проступило странное удовлетворение. Он снова вылез сухим из воды, но снова – за чужой счет.
Когда парень признался Маше Кругловой, стало как-то легче на душе. Она одна на всем белом свете знала его страшную тайну. Даже мать не догадывалась, что он все знает. Этот тяжкий груз он нес с пятнадцати лет.
Почему-то он не боялся, что она все расскажет.
Не потому, что девушка не считала Руслана Алаферова за отца. Будь она другой, непременно рассказала бы всем, чтобы отомстить, или использовала этот факт против него для признания наследницей. Но… но она не такая.
Марат ненадолго задремал: сказывалась слабость после операции. Очнулся он от щелчка, когда поворачивалась дверная ручка. Кто-то заглянул внутрь палаты и тут же отпрянул обратно.
– Спит, – услышал Марат голос отца.
– Не сплю, – просипел он и тяжело, как старик, повернулся на койке.
– Привет, брателло, – вошел в палату Тимур.
– П… привет.
Он слабо пожал руку брата в ответ.
– Мы с мамой пойдем в кафе через дорогу, поедим, – сказал Руслан Алаферов. – А вы пока поговорите.
Тимур плюхнулся на стул возле кровати и широко улыбнулся.
– Спасибо, что сдал кровь для меня.
– Тупинда, – хмыкнул старший. – За такое не благодарят. Я же твой брат.
Марат смотрел, смотрел, все не решаясь сказать, но губы словно сами собой шевельнулись:
– Я давно хотел тебе сказать.
– Что?
– Я не сын Руслана Алаферова, – признался он. – Прости. Я тебе не брат.
– Дурак ты.
Тимур хотел потрепать его по голове, как в детстве, но там бинты и повязки. Густые волосы сбрили перед операцией. Глаза обведены синим, губы обветрило. Марат лежал, оливково-бледный на фоне белоснежных простыней, и молчал.
– Ты знал? – наконец спросил он.
Тимур кивнул.
– И молчал?
– Ага, – улыбнулся тот. – И ты будешь молчать, иначе отец расстроится. Он тебя очень любит. Если расскажешь, задницу надеру.
– Ох-ох, – усмехнулся Марат. – Боюсь.
– Придурок, – еще шире заулыбался Тимур, видя, как возвращается к жизни прежний Марат.
– От придурка и слышу!
***
Маша подъехала к областной больнице на такси. Она долго пыталась объяснить в приемном покое, к кому посетительница, но ее отказывались пускать.
– Да я его сестра! Сестра, слышите! Только попробуйте не пустить, – напустилась она на ни в чем не повинную дежурную.
– Эй, ты что тут скандалишь? – услышала она знакомый голос.
Показался Тимур Алаферов.
– Тимур! Ты тут? – обрадовалась она. – Меня не пускают, представляешь?
Татарин быстренько все уладил и потащил Машу в холл. Там он сказал:
– У тебя полчаса, ну, час. Родители сейчас обедают. Поговоришь и пулей обратно.
Глаза ее округлились от ужаса. Девушка совсем забыла, что тут, в больнице может быть депутат и с женой. С ума сойти! Если бы они столкнулись…
– Ой, мамочки…
– Ой, – щелкнул ее по носу брат. – Иди давай. Время засекаю. Раз, два, три…
Когда она осторожно просочилась в палату, Марат не спал, а лежал, закрыв глаза. Девушка почему-то сразу поняла, что он бодрствует. Пальцы на руках то сжимались в кулаки, то разжимались.
– Тимур, ты? – не глядя спросил он.
– Это я.
Марат выглядел ужасно, но она ожидала худшего. Ладно. Голова забинтована. Зато жив, руки-ноги на месте.
– Привет, – сказала она и осторожно уселась рядом на краешек стула, готовая в любой момент вскочить.
Маша не знала, с чего начать. Он озадачил ее по телефону, и теперь она с трудом подбирала слова.