Теперь он испытывал неловкость в ее присутствии. Редкое чувство, которое его нечасто посещало. Однако Золотов не привык отступать перед трудностями. Итак, он допустил ошибку, значит, ее надо исправить. Все просто.
На другой день он все уладил с главбухом и директором фитнес-центра, даже денег дал, чтобы заплатили девушке «за беспокойство». Почему-то он знал, что от него лично девушка ничего не примет. Пощечины хватило, чтобы это понять.
Раньше его не били женщины. Однажды пытались, было дело. Его давняя пассия, стервозная блондинка, гибкая, страстная, своенравная и похожая на пантеру, подняла на него руку, когда он объявил, что они расстаются. Женщина в ярости чуть не выцарапала ему глаза. Пришлось ее скрутить и держать за запястья, пока не успокоилась и не перестала сыпать оскорблениями. Злость переплавилась в страсть, так что напоследок они еще раз переспали. Но это его не остановило, и он ушел.
С тех пор он избегал блондинок. Особенно крашеных.
– Вань, это ты? – послышался голос из прохода, когда он переоделся и начал искать в сумке бутылку с водой и полотенце, чтобы утирать пот.
– Ага.
Мужчина вошел в зал, где его уже ждал тренер, сорокалетний качок, за которым он перешел в другой клуб. Привык. Золотов вообще не любил перемены. Он привыкал к жилищу, гаджетам, машинам, парикмахеру и тренеру, сотрудникам и, чего греха таить, к женщинам. Поэтому, чтобы не привязываться, он довольно быстро сам разрывал отношения.
С машинами вообще доходило смешного. Его зам, Тимур Алаферов, только два года назад уговорил, точнее, практически заставил его сменить неприметную «ниву» на БМВ, что больше соответствовало его статусу. Иначе деловые партнеры просто не поймут, а новые вообще могут подумать, что у них денежные затруднения.
Такая же ерунда была и с телефоном три года назад, после чего Золотов долго и мучительно привыкал к смартфону. Зато теперь он не мыслил ни дня без его напоминалок, будильника, телефонного справочника и хранилища любимой музыки и фотографий.
В зале там и сям работали парни. Золотов огляделся: ни одного знакомого лица! Кроме тренера, конечно, это утешало. Так бы и минуты тут не пробыл. Тонированные стекла от пола до потолка, защищенные перилами снизу, создавали иллюзию, что находишься в гигантском аквариуме. Наверное, дизайнер подразумевал эффект открытого пространства, но ощущение было неприятное.
Сегодня была силовая тренировка. Не на конкретную группу мышц, а поочередно на разные. Так в самом начале их общения предложил тренер, объяснив, что тогда не будет диспропорций в развитии. Разогрелись, растянулись – и вперед! Отжимания. Легкая разминка на «эллипсе», шагая в гору. Потом «гребля», чтобы разработать спину и мышцы пресса. Скручивания лежа, тренер ему ноги держал и считал. Снова отжимания – второй подход. И наконец жим штанги лежа.
– Так, – сказал тренер. – Наращивать вес не будем?
Это он о «блинах». Обычно да, но не он.
– Не-а, – от отрицательно мотнул головой. – Мне объем не нужен.
И проблемы с плечевыми суставами. Ф-фух… Тоже не нужны. Вы-дох! Поставили на стенд. Отдыхаем. Еще раз. И еще. Пока не скажут, что хватит. Тренер помогает.
– Усушка, утруска? – спросил мужик.
Золотов в этот момент не мог ответить. На беговой пешком походить придется, наверное, решил он.
– В… следующий раз.
Но обязательно. Слишком дорогие и привычные костюмы, чтобы их менять ради понтов. Нарастит рельеф, как у культуриста, и придется полностью обновлять гардероб. Или даже шить на заказ, время тратить попусту. Этого он тоже не любил. Кроме того, что хорошего? Золотов отлично помнил законы физики. Е равно ЭмЦэ квадрат. Сила не в бугрящихся мышцах, за которыми почему-то гонятся пацаны, и не в рвущихся по швам рубахах и брюках. Сила – это у юрких, сухих боксеров.
У Золотова был до армии разряд, и он по старой памяти один раз в неделю посещал спортклуб, облачался в форму, надевал перчатки, капы, шлем и лупил грушу. Или желающих, ежели таковые найдутся. Справедливости ради стоит сказать, что частенько лупили его. Он хорош, но есть и лучше.
– Все, заканчиваем, – скомандовал тренер, помогая поставить аккуратно штангу на подставку.
Он протянул руку, чтобы Золотов поднялся, и мужики обменялись рукопожатиями.
– Хорошо поработал, – похвалил Михал Иваныч. – Когда в следующий раз?
– Завтра сушусь самостоятельно, послезавтра занят. Потом силовая, да? – уточнил Золотов. – Давайте в пятницу.
В пятницу, точно. Зам опять обидится, что директор не поедет с ним веселиться. Сто лет ему сдалось это веселье в клубе, если там нельзя завести деловых знакомств. Бездарно потраченное время. Лучше позаниматься или выспаться. Но для сна слишком рано, значит, тренировка.
– Договорились. Можно и так. Лишь бы регулярно и без длительных пропусков, – одобрил тренер и скомандовал. – Теперь заканчиваем.
Золотов еще немножко порастягивался, постепенно остывая, и пошел одеваться. И снова мысли его крутились вокруг той странной гардеробщицы. Он ведь тогда сгоряча решил, что это была мелкая пакость в отместку за то, что он ее не принял на работу. Потому и не поверил, не стал звонить с вахты своему заму. Круглова была унижена, обижена и все такое прочее. Ну, что обычно заставляет баб делать гадости назло другим?
Был не прав. Признает. Ладно, как-нибудь поговорит с ней. Не при посторонних, естественно. Гештальт не закрыт, надо все прояснить до конца. Ему еще сюда ходить. Каждый раз сталкиваться с девушкой в гардеробе и ловить неприязненные взгляды он не хотел. Вот как сегодня, например. Если бы взгляды убивали, Золотов бы упал замертво на месте.
Признаться, он думал, что она остынет и успокоится. С адвокатом он сегодня созвонился, и тот сказал, что они подавать в суд не будут. Решение странное; он ожидал другого от Агейко. Тот славился склочными клиентами и выигрышными процессами. Никогда не проигрывал, как в «Адвокате дьявола». Еще бы! Ученик самого председателя адвокатской коллегии Ильи Михайловича Бронштейна, он имел многочисленные ценные знакомства в судебной системе, что порой важнее, нежели доскональное знание законов. Хотя и это тоже.
Интересно, откуда эта Круглова его знает? Причем она не наняла адвоката позже, на другой день. Агейко молниеносно примчался к ней в отделение, и часа не прошло. Вечером, в нерабочее время, по первому зову. Золотов не думал, что бывшая безработная, а ныне гардеробщица могла себе позволить услуги такого дорогого адвоката. Но они точно не любовники, здесь только деловые отношения, он был в этом уверен. Девушка страшненькая, вряд ли она в состоянии подцепить такого мужчину. И не родственники. Ни малейшего семейного сходства, кроме того, адвокат звал Круглову по имени-отчеству.
Надо посмотреть личное дело Кругловой, если оно еще сохранилось в отделе кадров. Там было резюме и листок с проверкой достоверности данных. Золотов припоминал только то, что папка была помечена зеленым стикером. Это значит, проверку прошла, сознательного искажения фактов в биографии не обнаружено. Он такие подробно не просматривал, чтобы себе голову не забивать. Изучил бы подробнее, если бы она успешно прошла собеседование, и было принято положительное решение.
Многое было непонятно. Иван не любил такие загадки. Все должно быть четко, определенно и предельно прозрачно. А если нет, то обязательно нужно докопаться до истины.
***
Ну вот, идет обратно за своим пальто. Глаза б ее его не видели! У-у, морда. Очкастая. Самодовольная, сытая и нереально спокойная. Этот мужчина почему-то напомнил Маше питона Каа, такой же флегматичный, невозмутимый и уверенный в себе.
Неужели и дальше будет сюда ходить? Не хотелось бы. Подходит, кладет номерок в проем, но не отпускает. Девушка неловко касается его пальцев, когда берет, и вздрагивает. Он, кстати, тоже.
Маша поспешно отворачивается и идет вглубь гардероба.
– Пожалуйста, ваше пальто. До свидания.
Дежурная улыбка и вежливость снаружи и обещание разорвать его на тысячу кусочков – внутри. Это, наверное, ощущается на физическом уровне, потому что он удивленно на нее смотрит и поспешно отходит в дальний конец холла.
Вдох-выдох.
Можно спрятаться в гардеробе и выпить стакан воды. Говорят, помогает при стрессе. Но лучше бы это была шоколадка. Или мороженое. Или запретное ныне заварное пирожное со сливочным кремом, которые она раньше любила. То есть, любит и сейчас, но решила не есть. Так что дзен.
– Дзен.
Нет, не получается. Аутотренинг не работает. Какой, к черту, дзен? С этим козлом никаких нервов не хватит. Убедившись, что неприятель покинул холл, Маша вышла и, протянув деньги, сказала Эмме:
– Мне, пожалуйста, два протеиновых батончика, кокосовый и шоколадный. И большой латте «скинни» с сиропом агавы.
Надо было снять стресс.
Глава 6
Утро прошло под знаком больных зубов. Кажется, у Маши вдруг решил прорезаться «зуб мудрости». Три вылезли совсем недавно, в ноябре. Причем без особых проблем. Она немножко потемпературила, приняла парацетамол, и все. А вот четвертый зуб оказался упорным. Он сначала коварно затаился в десне и полез только сейчас.
– О-о… – девушка держалась за щеку. – Господи, за что?
Парацетамол и аспирин не помогли. Полоскание с содой тоже. Записываться в муниципальную стоматологию надо завтра с утра, и не факт, что дадут номерок. С острой болью можно сунуться в очередь, но все равно ждать.
«Держаться нету больше сил! Держаться нету больше сил!»
Наконец Мария не выдержала и в конце смены позвонила подруге.
– Катя! Выручай, – сказала она и попросила у сменщицы контакты ее стоматолога.
После работы она позвонила администратору, узнала, что у доктора есть «окошко» и помчалась туда на такси. Было уже совсем невмоготу. В платной клинике доброжелательный врач осмотрел ее. Потом хмыкнул:
– Долгожителей в роду не было?
– Э… не знаю, а что? – удивилась Маша.
Она правда не знала таких подробностей о родне с материнской стороны. Бабушка умерла еще до ее рождения, а об отце вообще нич