– Рассказывай, что там?
– Кто-то пытается подключиться к видеонаблюдению. Периодически теряем контроль над седьмой и одиннадцатой камерой, часть камер отключаются от видеорегистратора, но на несколько секунд. Тарасов хочет отрубить. Как считаешь?
Фадеев переглянулся с Толмачевым, встал.
– Не трогайте его. Сделайте вид, что не заметили. Камеры путь не отключают. И скажи Тарасову активировать второй контур наблюдения.
Сбросил.
«Так, начинается», – сунул сотовый в задний карман джинсов, борясь с искушением поднять по тревоге все посты и отправить на патрулирование. Именно этого от него и ждут – чтобы начал дергаться сам и стал дергать охрану.
Варвара пробежала глазами текст, проверила, чтобы везде было написано от имени мужчины – автор блога-то заявлен как Антон Казаков. Удовлетворившись, отправила на опубликование. Местный интернет, в самом деле, будто сошел с ума – веточка сигнала то исчезала, то появлялась снова. Ни одно из приложений не подгружалось.
– Ну и ладно, – девушка потянулась за книгой.
Завалившись на кровать, включила абажур.
Стук в дверь заставил вздрогнуть от неожиданности.
– Варвара, вы спите? – голос Фадеева еще больше вверг в ступор. Девушка подскочила только при повторном стуке.
Она распахнула дверь.
– Нет, даже еще не собиралась…
Глеб рассеянно взглянул через ее плечо, окинул рассеянно комнату, спросил:
– У вас все нормально?
Вопрос прозвучал так нелепо и неожиданно, что девушка не сразу нашлась, что ответить.
– Да… А почему должно быть ненормально?
Фадеев прислонился плечом к косяку, скрестил руки на груди.
– На Светлану внимание не обращай, – опять перешел на «ты».
– Между вами что-то было? – спросила и тут же пожалела об этом: какое ее дело, что и с кем у него было. Или не было.
Глеб не торопился отвечать, наблюдая, как девушка краснеет и мается от смущения, как закусила губу, нервно прислонилась плечом дверной стойке и тут же оттолкнулась от нее.
Он вообще не знал, зачем поднялся сюда, зачем стучал. Наверно, чтобы поймать вот это самое волнение и неуверенность, это смущение, приправленное любопытством. Неужели он ей нравился? И вчерашний ответ на его поцелуй ему не померещился?
Лучшая проверка – боем. Он лукаво усмехнулся, почесал висок:
– Было гораздо меньше уже случившегося с тобой, – девушка в ответ покраснела, глаза на миг стали круглыми, как блюдца, изумленно-испуганными. В них затаилось невысказанное, несформулированное. Оно плескалось в болотной зелени, искрилось.
Глеб с улыбкой наблюдал за девушкой. Кажется, проверка боем дала положительный ответ.
Что ж, закрепим результат.
– Она переживает, что я в тебя втрескаюсь, как она выразилась, а ты это не оценишь. Потому что дура молодая… Ну, примерно так, да.
Варвара замерла, перестала дышать на слове «втрескаюсь», нахохлилась, опустила глаза в конце фразы.
– Чего это я дура, – схватилась она за то, что больше всего полоснуло слух.
Фадеев рассмеялся:
– А то, что я могу втрескаться тебя никак не удивило, да?
Разговор получался странный. Она ловила его неловкость, собирала десятки мельчайших деталей – взгляд, улыбка, пауза, изменение тембра – чтобы потом собрать это все, как детали одной головоломки и попробовать разгадать. Он избегал смотреть на нее прямо, будто прятал нечто важное от нее. Но при этом наблюдал тайком, ловил, считывал.
А она не могла отвести взгляд от его рук и линии сильных плеч, чувствуя, что кружится голова.
Девушка качнулась, прислонилась к двери.
– Мне кажется, это невозможно, – неожиданно сообщила.
Глеб изогнул бровь:
– Почему невозможно? Неотесанный чурбан не может влюбиться?
Девушка покачала головой:
– Мы просто с вами не с того начали, – «вы» сорвалось случайно, но девушка не могла не заметить, как потемнели его глаза, как мелькнула, в одно мгновение погаснув, тоска. – Вы цените в женщинах ум и независимость, а я при нашей первой встрече показала себя взбалмошной истеричкой. Так что… очарование первого впечатления упущено без-воз-врат-но.
Фадеев наблюдал за ней, неожиданно осознавая, как ловко она перехватила инициативу. И молчал. Впервые не знал, что ответить. Варвара тоже смотрела на него и тоже молчала. Но – он готов был отдать голову на отсечение – думала о нем. И надеялся, что все-таки о вчерашнем сумасшедшем поцелуе.
Он скользнул взглядом по ее губам, улыбнулся:
– Спокойной ночи, Варвара Степановна. Уверен, у вас еще будет возможность поразить меня: нам ведь предстоит работать вместе.
– Я еще не дала своего согласия, если вы помните. Спокойной ночи, Глеб Иванович, – Варвара вовремя одернула себя и не произнесла «сладких» снов.
Тихо прикрыв дверь, девушка прислушивалась, как мужчина неохотно спустился вниз. А еще через пару мгновений заработал двигатель припаркованного у крыльца автомобиля, хлопнула дверца. Джип тихо прошелестел по дороге по направлению к выезду.
Варвара наблюдала из окна за красными огоньками габаритов, пока те не растаяли в надвигающихся сумерках.
«Было гораздо меньше того, что уже случилось между нами», – фраза билась под сердцем, горячила кровь. Кажется, ей снова предстоит бессонная ночь.
Глава 14. Светлана
Фадеев припарковал машину на стоянке, позвонил Анатолию:
– Как ночь прошла?
Начальник охраны Толмачева невесело усмехнулся:
– Дважды попытка взлома системы видеонаблюдения, подключение к сети, попытка проникновения на территорию. Парни в оцеплении видели машины безопасников Барановского. В сопровождении каких-то других тачек, не с московскими номерами. Пробиваем пока.
Глеб взбежал по ступенькам, прошел через огромные двери, бегло поприветствовал охрану и группу на ресепшен.
– Ясно, в офисе тоже фиксировали DoS-атаку на сервера.
– Нда, тревожная ночка, – Анатолий вздохнул. – Парней я заменил, посты переставил.
– Держи в курсе. Думаю, что-то днем еще надо ждать. Вероятнее всего здесь, в офисе. Но может и в усадьбе.
Он вышел на этаже Панченко, двинул по коридору.
Программист уже был в офисе. Хотя, судя по небритому и помятому виду, скорее еще и не уходил. Паша молча пожал руку, уткнулся в кофе.
– Первый блок сейчас тебе сброшу, – сообщил хрипло, устало растер переносицу. – Второй жди после обеда.
– Что серваки? – Фадеев устроился напротив, плеснул кофе себе.
Панченко поморщился, неопределенно махнул рукой:
– Нормально, стоят. Трафик чистый, боты локализованы. Занимался Вадим, ближе к полуночи ему в помощь Алиева посадил. Вдвоем справились.
Фадеев кивал:
– Локалка не пострадала точно?
Панченко кивнул:
– Точно. Мы же сейчас на выделенной линии сидим, без выхода в Сеть.
Глеб нырнул в свой закуток – отгороженный матовыми панелями бокс. Широкая, массивная столешница, в глубине – два монитора, клавиатура – простая, механическая с длинным ходом клавиш. Чуть в стороне, ближе к стене, на подставке примостился ноутбук, под ним – запитанная от розетки дос-станция. Под столом – сейф. Скорее как приманка – ничего секретного он в нем не хранил. Его рабочее место и святая святых, к котором не приближался никто.
Подкатил кресло вплотную к столу. На мониторе мигнуло диалоговое окно. Затейливой чередой цифр в него загружались данные.
– Код принял, – бросил Паше.
Тот кивнул, сел за стол за перегородкой – загорелся выделенный чат в нижнем правом углу монитора.
Фадеев снял часы, положил перед собой на столе. Рядом развернул экраном к себе мобильный и выключил звук.
Любимая часть работы. Он ни с чем не хотел ее делить.
За завтраком Варвара оказалась в одиночестве – мать с Григ-Григом встали рано и к этому времени уже позавтракали и отправились гулять в парке. Олег всю ночь работал и только лег – оставил на столе записку, чтобы его «не кантовали и при пожаре выносили первым». Варвара достала из холодильника молоко, яйца, быстро приготовила себе омлет – привычный, без диковинных ингредиентов и приправ. Заварила чай.
Когда уже устроилась за столом, в столовой появилась Светлана.
В отличие от Варвары, которая не чувствовала себя здесь дома и выбиралась из комнаты в полном облачении, включая неизменную бандану и сумку с ноутом, Светлана спокойно расхаживала по дому в пижаме и босиком.
Увидев Варвару, зевнула:
– Чего в одиночестве? Все позавтракали, что ли?
Варвара кивнула.
Толмачева щелкнула чайником, лениво опустилась напротив новой родственницы. Подперла кулаком щеку.
– Чем занимаешься? – спросила с интересом.
– Здесь? Или вообще?
– И здесь, и вообще…
Варвара уклончиво пожала плечами: Светлана все-таки не вызывала желание откровенничать. Но и не отвечать совсем как-то невежливо и по-детски, еще решит, что она из-за вчерашнего обиделась.
– Вообще учусь, юрфак. Но я, кажется, об этом уже говорила. Здесь еще особо занятий не придумала. Но, как только все это закончится и мне разрешат вернуться домой, собираюсь выйти на работу, – она пыталась решить, стоит ли сейчас говорить Светлане о предложении Толмачева-старшего.
Решила, что все-таки нет. В конце концов, обещать – еще не значит жениться, предложить работу – еще не значит взять на нее.
Светлана понимающе кивнула. Чайник пискнул и выключился. Толмачева встала, сунула в чашку бумажный пакетик, заварила.
– Я сегодня собираюсь на работу. Хочешь, поехали вместе? Немного отвлечешься от загородной жизни. Посмотришь дизайнерское закулисье…
Она развернулась. Прислонившись бедром к столу, посмотрела на Варвару сверху вниз. Выжидательно и с интересом.
Варвара равнодушно кивнула:
– Поехали.
Светлана неожиданно оценивающе ее рассматривала.
– У тебя какой рост? Сто семьдесят три есть?
Варвара кивнула уклончиво.
– У меня к тебе предложение, – Толмачева проговорила, сделав глоток чая. – Раз ты собираешься на работу выходить, тебе наверняка понадобится деловой костюм. Ты можешь выбрать у меня парочку, а в ответ я на тебе отфотографирую новую коллекцию для каталога. Идет?