Варвара не сразу сообразила, о чем он говорит, отмахнулась небрежно:
– Да Алина дала. Предупредила, чтобы тебе только не отдавала.
– Гм, а что в ней? – Глеб принюхался.
– Успокоительное, – девушка пожала плечами, отвернулась, – какая разница.
Фадеев усмехнулся:
– Таким успокоительным можно слона успокоить на пару-тройку дней… А я-то думаю – откуда в тебе этот задор и лихость, – он покачал головой: – Ты опасная женщина, Варвара Андрейчик.
Варя с недоверием забрала бутылку, проворчала:
– Чего ты прокопался ко мне… Не зря Алина сказала, тебе не показывать.
Фадеев захохотал:
– Так в ней минимум полбутылки мартини, а я за рулем! Как ты там на совещании в пляс не пустилась, интересно? – он распахнул перед девушкой дверь. – Не устаю тобой удивляться…
– Да я даже не подумала, – Варвара начала оправдываться. – Я волновалась до икоты, она мне принесла, сказала, что успокоительное. Я еще обратила внимание, что привкус странный.
– Так немудрено…
Глеб смеялся. И от его смеха на душе становилось тепло, будто радужные огни загорались. Или все-таки действовало мартини, подмешанное Алиной в воду.
Варвара улыбнулась.
Они выехали со стоянки, повернули на шоссе. Проехав несколько кварталов, свернули во двор. Через него – на параллельную улицу, далее – снова во двор, петляя.
– А мы куда едем? – Варвара поглядывала в окно, мечтательно жмурилась.
– Пока никуда, – в голосе Фадеева послышалось напряжение. – Так, катаемся.
– Мне надо костюм вернуть. Неудобно перед Светланой.
Глеб не успел ответить – отвлек звонок. Посмотрев на экран сотового, активировал гарнитуру.
– Здорово.
– Все норм, жучок работает, снитч в системе. Отслеживаем. Как у вас?
– Ничего интересного… От «хвоста» избавляемся.
При этих словах Варвара подпрыгнула, заглянула в зеркало заднего вида – ничего необычного, машины.
Глеб пояснил:
– Вишневый ситроен, 218 САУ. Подмосковье. И белая лада, 112 МАС с московскими номерами. Пробей ребяток, чьих будут.
Он ловко свернул к кафе, подмигнул Варваре:
– А ты чего так напряглась? Небось и протрезвела уже? – вытащил ключи из замка зажигания. – Пойдем. Пообедаем?
Варвара вытаращилась на него:
– Ты что? Глеб, это сейчас шутка была?
Он повел плечом:
– Да нет. Ситроен поехал в сторону Садового, Лада свернула за нами. Стоит за углом, наблюдает за выездом. В машине двое. А чего ты испугалась-то?
Он говорил это так буднично, словно это нормально – слежка и погони в центре Москвы. Хотя, в его реальности это, действительно, норма. Девушка уставилась на него: небрежная ухмылка, обманчиво рассеянный взгляд.
– А зачем они за нами едут?
– Ну, проверяют контакты. Куда в первую очередь двинем. А мы их обманем и пойдем обедать: им с поста отойти нельзя, будут злиться, глотать слюни, а мы с тобой чего-нибудь вкусненькое закажем. И будем пировать, а?
– Это такой изысканный троллинг у бывших спецназовцев?
Серые глаза будто ледяной коркой подернулись, в голосе появился металл:
– Это такой способ дать время Мерлину их проверить и подготовить нам площадку для отступления, – он вышел на стоянку, обошел машину, чтобы открыть перед Варварой пассажирскую дверь. – И бывший спецназовцев не бывает. Даже на кладбище.
Подал ей руку, задержав девичьи пальцы в своих чуть дольше, чем обычно, прошептал:
– Ты только веди себя спокойно, не привлекай внимание.
Лукаво улыбнулся.
«Спокойно».
Это легко сказать – Варвара словно кол проглотила. С трудом сдерживала себя, чтобы не оглядываться каждую секунду. Фадеев еще усадил ее так неудобно – спиной ко входу. Смотрел рассеянно, чуть лениво. Заказал ей салат с креветками – «Невероятно вкусный, рекомендую».
Фадеев почесал над бровью, вздохнул устало, заметив, как Варвара вертится:
– Может, пусть тебе мартини еще принесут? – засмеялся.
Варвара вспылила:
– Слушай, имей совесть. Это у тебя что ни день, то или погони, или нападения. А я – простой обыватель… У меня до знакомства с тобой и сумасшедшим семейством Толмачевых только и было приключений, что проспать лекцию и обмануть маму, что позавтракала…
– Да-а, не густо, – протянул Глеб, продолжая улыбаться. – Как ты вообще согласилась на эту авантюру с переездом на дачу Григ-Грига? Я был уверен, что ты упрешься.
Варвара пожала плечами:
– Мама попросила, сказала, что ей будет скучно…
– С молодым-то мужем? – он улыбнулся еще шире, взял в руки мобильный, повертел его в руках: – И ты в это поверила?
– Ну… мама никогда не была замечена в манипуляциях, – принесли салат, девушка уткнулась в него. – Так ты не был уверен, что я приеду? И каков был запасной план?
Он откинулся на спинку кресла, равнодушно окинул взглядом зал. Варвара подперла щеку, подглядывая за ним: он наблюдал за ней или за входом? Девушка никак не могла понять.
Мужчина отозвался:
– Обман, манипуляция, шантаж. В крайнем случае пришлось бы применить силу. В дело бы пошло все.
– И кто-то еще говорил, что я опасная женщина, – Варвара отвела взгляд.
В кафе зашел мужчина, подошел к барной стойке. Купил воду.
– В сравнении с твоими шалостями я ягненок, – Фадеев будто невзначай активировал экран, сфотографировал вошедшего, одним движением отправил фото по мессенджеру. Все это проделал, продолжая беззаботно улыбаться.
Варвара наклонилась вперед, прошептала:
– Это кто? Это преследователь?
Вместо ответа Фадеев заказал еще кофе.
– Мороженое хочешь? Здесь вкусное, с фруктами, – его взгляд снова стал холодным и колким.
Варвара проследила за ним, заметив еще двух мужчин у окна, один из них торопливо отвел глаза и отвернулся.
Входящий сигнал сотового заставил ее вздрогнуть. Фадеев принял его, молча выслушал. Варвара видела, как медленно темнеет его взгляд, обостряются скулы, а на переносице проявляется глубокая вертикальная морщинка. В одно мгновение он весь подобрался, стал похож на заведенную пружину, запущенный часовой механизм.
«Что-то происходит», – она отчетливо поняла это по ставшей уже знакомой тигриной пластике в его движениях: как небрежно расправил плечи, как неторопливо достал из кармана деньги и сунул под перечницу.
– Да… Хорошо… Я понял.
Он так же лениво улыбался, чуть щурясь на оранжевое вечернее солнце. Будто невзначай протянул к Варваре руку, погладил прохладные пальцы, уголки губ дернулись в кривой усмешке.
Нажав отбой, улыбнулся успокаивающе широко:
– Поехали.
И не два ей опомниться, быстро встал, потянул за собой Варвару, широким шагом направился к выходу.
Девушка едва успевала за ним. Все происходило, словно в немом кино, быстро, стремительно. Кадры сменялись, оставляя за собой животный страх и пустоту.
Те двое, у окна, заметив их маневр, торопливо поднялись. К ним наперерез бросилась официантка.
Тот, что ближе к выходу, широкоплечий и опасный, грубо оттолкнул ее, рванул за Варварой и Фадеевым.
Безопасник дернул девушку к себе, с силой захлопнул дверь кафе так, что та едва не ударила преследователя.
Шаг, два – непривычно медленно, будто по раскаленному песку – к машине. Рваный ветер в лицо, слепящее солнце. Тень наперерез: тот самый мужчина, что подходил к барной стойке за водой. Резкий выпад Фадеева, точный удар под дых. Внезапное ощущение свободы и незащищенности – ладонь шарила в поисках спасительной руки Глеба, единственной, которая казалось реальной сейчас. Горячая. Живая. Крепко сжимающая.
Глеб рванул Варвару к себе, подтолкнул к машине.
– В машину! – скомандовал.
Голос будто из глубины. Она скорее поняла по губам, чем услышала, что он крикнул.
Дернула ручку на себя, боковым зрением отметив, как к Фадееву приближаются со спины те двое из кафе.
– Глеб! – она не узнала свой голос. – Сзади!
Он развернулся вовремя, шагнул навстречу. Захват, удар ногой по голени первого нападавшего – того самого, что толкнул официантку. За ним второй, молниеносный – по горлу. Мужчина осел. Фадеев перехватил его локоть, мягко, будто играючи, завел за спину. Хруст разрывающихся суставов – их разве можно услышать вот так, будто это происходит с тобой? Добил ребром ладони по загривку. Нападавший упал к его ногам тряпичной куклой.
Третий подоспел мгновением позже, схватил Глеба со спины, за горло. Спецназовец потянул его локоть на себя, мощно, вниз, лишая нападавшего равновесия. Подсечка, и вот уже тот завалился на бок, грохнулся спиной на асфальт. Короткий прием, выбивший почву из-под его ног.
Еще более стремительный и короткий – добивающий, в челюсть.
Фадеев рванул к машине.
– Глеб, кто это? – Варвара чувствовала, как у нее зуб на зуб не попадает.
Джип рванул со стоянки.
Фадеев глянул в зеркало заднего вида, скомандовал:
– Вниз легла.
– Что?
Он посмотрел на нее, в одно мгновение погасив взглядом панику. Отчетливо прошептал:
– Вниз. Легла.
И в это же мгновение – удар по корпусу машины, гулкий, рассыпающийся в легких битым стеклом. Варвара поняла – в них стреляют. Взвизгнула, наконец сообразив, что от нее хотел Фадеев – опуститься на пол машины, прижаться к нему. Чувствуя, как машина набирает скорость, как по металлу, словно когти гигантской птицы-рок скребутся пули, сползла вниз, зажала уши ладонями.
Раз.
Два.
Три.
Дышать!
Поворот налево. Педаль газа. Рывок вперед. Гул в ушах то ли от страха, то ли от скорости.
Четыре.
Пять.
Она поняла, что будет жить.
На этот раз они оказались проворнее, быстрее. Свист пуль остался позади.
Фадеев рвался вперёд, подальше от места нападения, от преследователей.
– Ч-что это было, – она никак не могла унять дрожь, подобрала под себя ноги, вцепилась в холодные ступни. Город мчался мимо них, огни сливались черно-оранжевой вуалью. Тонкой, пл