— Зовут? — Паут сморгнул. Его самосознание так далеко обычно не распространялось. Но он вспомнил, как к нему обращались.
— Паут, — промямлил он.
— Я Хако Икэмацу, ты можешь обращаться ко мне косё. Это мой племянник, Синбиан.
Косё кивком показал на дверь в другом конце комнаты и двинулся туда в сопровождении мальчика. Паут последовал за ними. Вниз по коридору в вестибюль; оттуда к главному входу; оттуда по тропинке к домику.
Паут пришел в восторг, увидев, сколько у косё оружия и какое оно разнообразное. Он жадно наблюдал, как косё, ни разу не прибегая к помощи мальчика, снаряжается. Закончив с этим, воин задумчиво посмотрел на обезьяна.
Паут окинул саванну пытливым взглядом. Солнце скоро сядет, но ярость не позволяла мешкать. Ни минуты больше здесь, в бывшей тюрьме. Целый мир простерт перед ним!
Стоп. А как же тот человек, освободитель? Он, наверное, еще где-то в музее. Возможно, стоит его…
— Идем? — спросил косё.
— Да, да!
— Тогда ты ступай вперед, а мы последуем за тобой на некотором расстоянии.
Предложение Паута смутило. Он заподозрил в нем неуклюжую уловку, но, как ни ограничены были его познания о мире, а он понимал, что кодекс чести косё нерушим.
Трое двинулись через травянистую саванну, в красном свете умирающего солнца.
Глава третья
Женщина-кошка прямо мурлыкала от удовольствия. Арчер скатился с низкой кушетки, где они забавлялись, и как следует потянулся.
Теплый ветерок обдувал его тело. Он устремился по мшистому бережку вниз, к мерно журчащему потоку, и склонился омыть тело прохладной водой. У него между ног метнулась рыба с радужной чешуей, уходя от полуосознанной попытки человека схватить ее.
Девушка-кошка подскочила к нему. Он заметил, что ее чувство удовольствия укоренено глубже, чем у него самого; с низким смешком она прыгнула в воду и стала перекатываться в ручье, пока блестящие черные волосы полностью не намокли. Потом вылезла обратно и, раскинув конечности, разлеглась обсыхать на травке.
Он вспомнил податливость ее мышц, острые коготки, вонзавшиеся в его тело во время соитий, яркое свечение золотистых глаз. Когда зрачки девушки сокращались, казалось, что сжимаются они не в точки, но в щелки.
— А знаешь, — произнес он, выходя из ручья и останавливаясь над нею, — тяжело поверить, что в тебе не больше десяти процентов от кошки.
Она снова рассмеялась низким, гортанным, дразнящим смехом.
— В общем-то почти двадцать.
— Как так? — озадачился Арчер. — Ты ведь перворанговая гражданка?
Девушка посмотрела на него с некоторым непониманием.
— Ты что, думаешь, у всех перворанговых не меньше девяноста процентов человеческих генов? Тестами занимаются в основном звери да химеры, ничего странного, что они прогибают закон под себя. Мой испытатель, кажись, вообще процентов на сорок обезьяна, но у него был план прокачаться до первого ранга.
Арчер изумленно покачал головой.
— И как, ему это удалось?
— Не знаю. Но генетические законы в наши дни обмануть несложно. Всем начхать.
— То бишь администрация так обленилась, — пробормотал Арчер, — что это уже на фарс походит.
Девушка лениво сморгнула; Арчер отметил неожиданное изменение света, приходящего с мнимых небес. Он поднял голову. Над горизонтом по-прежнему нависало розовое солнце, но рядом с ним проявился новый красный пульсирующий спутник. Его вызывали.
Он склонился над девушкой и потрепал ее по влажным волосам.
— Меня ждут дела. Я пока отлучусь.
Миновав свисающую к воде штору листвы плакучей ивы, он вдруг очутился в комнате, имевшей форму полумесяца; вогнутая стена, непрерывно изгибаясь, образовывала единое целое с потолком, ее украшали цветочные узоры с прихотливо вплетенными туда овальными иллюминаторами. Это был кабинет адмирала: тут имелись столики, аппарат для нейростимуляции, бар с различными освежающими напитками и разнообразное оборудование, необходимое для коммуникации с флотом.
В кабинете никого не было, кроме Арктуса, слона-адъютанта. Животное стояло, изогнув хобот и касаясь им сенсорной площадки под одним из иллюминаторов; за стеклом отображался размытый, обесцвеченный ракурс рубки искривления пространства.
— Внутрикорабельная сеть снова проявляет признаки расфазировки, — протрубил слон. — Пора бы техникам оторвать ржавые задницы от седушек и вернуться к своим обязанностям.
— Им не так легко что бы то ни было приказать, — ответил Арчер. — Они ведь не прекратили забастовки, даже перейдя на флотскую службу. Но я попробую их уговорить. А что случилось, Арктус?
Карликовый слон развернулся к командующему и успокаивающим жестом повел хоботом в воздухе.
— О, ничего экстренного, адмирал. Прибыл санкционирующий приказ из Генштаба, и все.
— А-а. — Арчер оглянулся на мандаринового оттенка секцию стены — проход обратно в лощину и к девушке. — Ну ладно, почитаем. Давай распечатку.
Адмирал расположился за главным столом.
Арктус пробился на канал рубки искривления и поговорил с мальчишкой-дежурным. Спустя несколько секунд от адмиральской столешницы пошли клубы пара, а когда развеялись, стол исторг листы материала, похожего на пергамент, с эмблемой Диадемы — звездной спиралью.
Арчер несколько минут изучал послание, и лицо его мрачнело. Наконец он поднял голову и уставился в пространство остекленевшим взором.
— Арктус, — произнес он затем, — поищи мне Мэн-ши, хорошо? Попроси его явиться сюда.
— Слушаюсь, адмирал.
Арктус устроился за собственным низким, почти игрушечным столиком и умело застрочил по сенсорной панели коммуникатора кончиком хобота. Арчер ждал. В кабинет вошла женщина-кошка, нагая и мокрая, источая навязчивый мускусный аромат. Нацедила себе из бара густой сладкой кремообразной жидкости и свернулась на столе, обольстительно улыбаясь Арчеру и лакая напиток розовым язычком.
Адмирал игнорировал ее. Прибыл Мэн-ши, и Арчер молча передал ему листы.
Мэн-ши был чистокровным человеком и самым пожилым членом экипажа ИСК Знаменосец, флагмана флотилии. В шестидесятилетием возрасте он мог считаться, вероятно, и самым старым космофлотцем всего Десятого Флота, хотя вошедшее недавно в моду искусственное старение лиц у молодежи привело к тому, что в толпе его седые волосы и морщинистая кожа выделялись не так резко, как следовало ожидать. Как правило, люди его возраста работали на административных должностях в Диадеме.
Арчер предпочел сохранить его при себе как опытного советника. Новости, полученные из Генштаба, побудили его прибегнуть к помощи такого человека.
Мэн-ши со вздохом отложил послание в сторону.
— Ну что ж, мы этого и боялись; смысл существования Звездной Армады, в общем-то, как раз и заключается в предотвращении подобного. Мятежники обзавелись собственным флотом.
— Да, похоже, что нашей бдительности оказалось недостаточно.
— О нет, нет, дело не в ней, — устало ответил Мэн-ши. — Просто флотов больше не хватает. Когда-то их было тридцать шесть, а ныне только пять, они истощены и нуждаются в подкреплении — вы же сами понимаете, что само название Десятого Флота не более чем обманка. Некоторые наши корабли, вероятно, происходят из первоначального Десятого, однако в большинстве своем собраны из фрагментов других, вышедших из строя.
Арчер кивнул. Он уже давно осознал, что Империя держится в основном на блефе. Основная стратегия Звездного флота заключалась в том, чтобы предотвращать появление собственных межзвездных флотилий у миров, лелеявших сепаратистские помыслы, и было похоже, что пяти оставшихся флотов для этой цели уже недостаточно. Вместе с тем нескрываемая обреченность в голосе Мэн-ши ему не понравилась.
— Однако, — возразил Арчер, — разведданные не показывают наличия у эскорианцев крупной флотилии — построенной специально с этими целями. В основном они используют переоборудованные гражданские суда. Вероятно, они мнят себя нам ровней, но в действительности слабее.
— Будем надеяться, что они ошибаются.
— С другой стороны, нельзя отказать им в отваге… но как быть вот с этим, Мэн-ши?
Арчер указал на второй абзац сводки. В отличие от первого, эта часть сообщения не требовала кодов для расшифровки. Она была изложена просто и ясно:
Оракул предсказывает наличие в Эскории оружия, СПОСОБНОГО РАЗРУШИТЬ ИМПЕРИЮ. Любыми средствами установите его местонахождение или достоверно подтвердите несуществование.
Мэн-ши помрачнел еще сильней.
— Если эскорианцы полагаются на такое оружие, нам лучше не попадаться им на пути.
— Я никогда не обращал особого внимания на Оракула, — с деланной небрежностью произнес Арчер. — Мне это кажется пустым суеверием.
— Боюсь, что не разделяю вашего недоверия, а я не суеверен, — Мэн-ши заёрзал на своем месте.
— Несколько лет назад ходили слухи, что он предсказал полный коллапс Империи, — продолжал Арчер, — но, как видите, Империя все еще на месте… то есть, если честно, я не хочу верить таким…
— Он предсказал также Гисперийское восстание — и сделал это, когда у разведки еще не было никаких подозрений на их счет, — вмешался Мэн-ши. — Помните, Оракул — это просто система обработки данных. Он всего лишь обрабатывает данные в крупном масштабе — все доступные данные из каждого известного источника. Но у него имеются, без преувеличения, таинственные свойства. Он проводит корреляцию по собственным правилам — а иногда, как кажется, без всяких правил, — и выводы его появляются словно бы на пустом месте. Однако подобное впечатление создается потому, что у него нет централизованного хранилища данных, и невозможно установить, откуда поступила информация, послужившая для конкретного прогноза.
— Именно! Он, возможно, просто гадает — или повторяет вздорные слухи!
— Высокоуровневое гадание — вероятно, лучшее определение для его методики, — согласился Мэн-ши. — И порой он действительно