По социальному происхождению члены коллегии были из: рабочих – 11 (15,9 %), крестьян – 19 (27,5 %), служащих – 15 (21,7 %), дворян – 9 (13,0 %), ремесленников – 8 (11,5 %), купцов (коммерсантов) – 4 (5,7 %), мещан – 2 (2,8 %), священников – 1 (1,4 %). Как видим, большинство было из крестьян и служащих, пролетарский состав ВЧК, особенно ее управленцев и специалистов в 1918 г. соблюсти не удалось. О.И. Капчинский указывает на одну причину – нежелание многих коммунистов идти на службу в карательный орган[366]. На наш взгляд, все же главной причиной является востребованность выходцев из рабочих во всех структурах госаппарата.
Самыми молодыми членами Коллегии ВЧК в 21 год стали И.Н. Полукаров и В.П. Янушевский, а самыми возрастными, в 45 лет – Н.А. Скрыпник, М.С. Уншлихт и В.В. Фомин. Большинство членов коллегий ВЧК, ГПУ и ОГПУ либо прошли советские тюрьмы и были расстреляны в основном в годы Большого террора, либо ушли из жизни вследствие различных болезней. Обобщенный портрет члена коллегий ВЧК – ОГПУ, работавшего под руководством Ф.Э. Дзержинского, выглядит так: выходец из крестьян, русский, со средним образованием, профессиональный революционер, большевик с подпольным партийным стажем, член коллегии в 34 года, прожил 48 лет, расстрелян, реабилитирован.
О сложном жизненном пути каждого из них можно написать книги (о многих уже написаны). О чекистах вообще и членах Коллегии ВЧК – ОГПУ, в частности, пишут по-разному. Так, авторы книги «Тайные часовые истории» Р. Арифджанов и В. Красновский утверждают: «Матросы, солдатские лидеры, евреи, поляки, латыши, эмигранты, политкаторжане, подпольщики, из кого только не лепилась советская власть. По большому счету: ни опыта, ни образования, одна воля. На этой силе воли и бедняцкой жажде счастливой жизни и выкарабкались. На мечте»[367].
Фактически об этом же пишет в своей книге «На страже завоеваний революции» экономист К.В. Скоркин: «И никому из них (историков.– Примеч. авт.) не приходит в голову очень простая мысль. Как люди, совсем недавно пришедшие на работу в органы ЧК с фабрик и заводов, из гимназий и университетов, изобличали тайных врагов Советской власти, шпионов, диверсантов, террористов, вредителей? Да, не умели они этого делать практически всю Гражданскую войну! Но все они, за исключением отдельных мерзавцев, стремились отдать все свои силы и способности делу революции и защите трудового народа»[368].
Мы считаем, что рассуждения этих авторов по части образования и жизненного опыта имеют лишь отдаленное отношение к членам Коллегии ВЧК. Как же можно, господа-товарищи: Р. Арифджанов, В. Красновский и К. Скоркин, утверждать, что у «пришедших из университетов и гимназий отсутствовал опыт»? На самом деле уж жизненного опыта у каждого из них было на несколько человек. И по уровню образования в большинстве соответствовали требованиям того времени. А рядовые сотрудники, как на всякой войне, овладевали оперативным исскуством, как люди, посвятившие себя борьбе и готовые отдать жизнь за святое дело.
Если же судить о большинстве населения, то каждый житель бывшей Российской империи выбирал свой путь, настоящее и будущее:
Одни идут освобождать
Москву и вновь сковать Россию,
Другие, разнуздав стихию,
Хотят весь мир пересоздать.
В тех и других волна вдохнула
Гнев, жадность, мрачный хмель разгула, —
А вслед героям и вождям
Крадется хищник стаей жадной,
Чтоб мощь России неоглядной
Размыкать и продать врагам![369]
В отличие от многих у большевиков-чекистов в Гражданской войне была ясная цель. Их руководители профессиональные революционеры обладали необходимыми знаниями и опытом.
Вот краткая биография одного из них – Трилиссера (Москвина) Меера (Михаила) Абрамовича. В одном из крупнейших поволжских городов (Казани) он вел революционную пропаганду среди военнослужащих местного гарнизона, создавал боевые и военные организации большевиков. Вскоре по указанию ЦК партии отправляется в Санкт-Петербург и Финляндское княжество для организации боевых отрядов, избран чл. Петербургского комитета РСДРП(б). В столице Российской империи работает в военном комитете ЦК РСДРП(б), возглавляя финляндскую военную организацию и является одним из организаторов первой конференции РСДРП(б) в Таммерсфорсе (Тампере) в 1905 г. В Финляндии закупал у японских спецслужб оружие для боевиков большевистской партии и получал у японского посланника в Стокгольме деньги на ведение антиправительственной агитации. Когда в июле 1906 г. произошло восстание солдат и матросов в крепости Свеаборг близ Финляндии, Мейер принял в нём активное участие. Как член Военно-революционного совета Сибири и Забайкалья вел борьбу со всеми, кто не готов был безоговорочно принять новую власть: организует борьбу с контрреволюцией и саботажем, участвует в подавлении юнкерского мятежа в Иркутске в декабре 1917 г. Летом 1918 г. становится нач. штаба Прибайкальского фронта, пред. Иркутской губЧК, участвует в организации красного террора в Иркутской губ. и Забайкалье.
В годы японской интервенции на Дальнем Востоке до 1921 г. на подпольной работе в г. Благовещенске и организует на Дальнем Востоке систему разведки и конспиративной связи большевиков, создает большую агентурную сеть, снабжает Москву информацией о действиях и планах японцев и белых. С образованием в 1921 г. Дальневосточной республики – государства, игравшего роль своего рода «буфера» между Советской Россией и находившимися в Приморье японскими интервентами, является чл. Дальневосточного бюро РКП(б) и входит в руководящий состав Государственной политической охраны ДВР, выполнявшей функции контрразведки. Здесь создает первую на советском Дальнем Востоке специальную шифровальную службу для связи с Москвой и приступает к формированию разведывательно-агентурного аппарата.
Главной целью внешней разведки ВЧК поставил выявление нахождения, намерений и действий антисоветских и шпионских организаций, базирующихся за границами СССР, и противодействие их деятельности. В каждом посольстве, представительстве и торгпредстве организованы резидентуры, их работникам предоставлена свобода вербовки агентов, а резиденты имели право включать их в агентурную сеть без согласования с руководством в Москве. Штаты сотрудников закордонной разведки выросли до 70 единиц, и их осведомлённость о намерениях врагов поражает воображение. При этом Триллиссер не был кабинетным работником, а лично ездил за границу, где устраивал резидентуры и держал непосредственные контакты со своими агентами. Так, возникла необходимость восстановления связи с одним из очень ценных агентов в Германии, а потому он решил отправиться туда сам. Поездке предшествовала большая подготовительная работа. В Берлин руководитель внешней разведки ехал под видом специалиста по готике. Перед отъездом из Москвы Дзержинский еще раз обговорил с ним все детали предстоящей операции. В Берлине Трилиссер конспиративно встретился с агентом и получил очень важную документальную информацию о положении в Германии, подробные данные о доверительных связях этого человека в зарубежных странах. Источник получил новое задание, с ним были обговорены дальнейшие условия связи, а также перспективы вывода в Москву для оперативной подготовки. Конспиративная связь с очень ценным агентом была восстановлена. При Трилиссере в закордонной части ИНО появилось шесть географических отделов. Были образованы резидентуры ИНО в Зап. Европе – в Берлине, Лондоне, Париже, Вене, Риме. На Дальнем Востоке – в Токио, Пекине, Харбине, Сеуле. Ему удалось внедрить своих резидентов практически во все посольства, консульства и зарубежные торговые представительства, проведена также вербовка агентов за границей. В результате информация обо всех намерениях и активных действиях противника поступала в оперативный центр[370].
В средствах массовой информации можно ознакомиться с мнением, что ВЧК, а затем ГПУ, ОГПУ вообще, мол, «еврейское» дело. Но до середины 1920-х гг. на самых ответственных постах в этих учреждениях (председателя ВЧК – ОГПУ и его заместителей) евреев не было, главную роль играли тогда поляки и прибалты (Дзержинский, Петерс, Менжинский, Уншлихт и др.). Только в 1924 г. еврей Г.Г. Ягода становится 2-м заместителем председателя ОГПУ, а в 1926 г. возвышается до 1-го заместителя, а 2-м заместителем назначается еврей М.А. Трилиссер.
Однако отметим, что все же количество лиц еврейской национальности на других руководящих постах было достаточно велико. Любопытное и не бесспорное суждение высказал А.М. Горький в 1922 г.: «Я верю, что назначение евреев на опаснейшие и ответственные посты часто можно объяснить провокацией, так как в ЧК удалось пролезть многим черносотенцам, то эти реакционные должностные лица постарались, чтобы евреи были назначены на опаснейшие и неприятнейшие посты»[371]. Ошибался все же пролетарский писатель.
В подборе кадров много внимания уделено руководящему звену территориальных органов. 3 декабря 1918 г. комиссия Совета Обороны, обсудив вопрос о работе ВЧК, решила: «Членами коллегий губернских и железнодорожных чрезвычайных комиссий могут быть только коммунисты при условии, что во главе должны стоять коммунисты не менее чем с двухлетним стажем»[372].
14 декабря 1918 г. Дзержинский, Фомин и Ксенофонтов подписали приказ всем губЧК: согласно декрету ВЦИК от 2 ноября 1918 г. по положению ВЦИК о ВЧК и местных ЧК, принятому 28 октября и опубликованному 2 ноября 1918 г., председатели ЧК утверждаются ВЧК, а руководствуясь постановлением комиссии Совета Рабочей и Крестьянской Обороны, созданной для рассмотрения вопроса о деятельности ТО ВЧК от 3 декабря 1918 г., «все ответственные работники ЧК должны быть коммунистами»; на этом основании ВЧК предлагает Вам в семидневный срок со дня получения данного отношения прислать в Иногородний отдел следующую заполненную ведомость об ответственных работниках в губчека, т.е. о членах комиссии…»