7 июля 1918 г. партия левых эсеров была полностью разгромлена, ей уже не суждено было ни возродиться, ни полностью легализоваться. Каинова печать заговорщиков и мятежников легла на бывших союзников большевиков. Их изгоняли из советов и профсоюзов: если до мятежа в губернских советах было до 20—30 % левых эсеров, то к концу 1918 г. лишь 1 %[630]. Им не помогли вооруженные выступления сторонников в других городах. Но если в Москве мятеж был подавлен в течение суток, то большие трудности части ВЧК и Красной армии встретили в Ярославле, Муроме, Владимире, Ростове, Рыбинске и Елатьме.
Восстание в Ярославле подготовила подпольная организация офицеров во главе с А.П. Перхуровым, направленная «Союзом защиты родины и свободы» Савинковым из Москвы. Оно являлось частью общего плана антисоветских мятежей в городах Верхней Волги, поднятых с целью создания единого фронта с интервентами с Севера и с белочехами в Среднем Поволжье, а затем наступления на Москву и свержения советской власти.
Мятеж начался в ночь на 6 июля. 106 заговорщиков, к которым присоединилась часть населения, обезоружили милиционеров, захватили арсенал с оружием, почту, телеграф, банк, центральную часть города, арестовали более 200 коммунистов. Перхуров объявил себя «главнокомандующим Ярославской губернии» и командующим группой войск «Северной добровольческой армии». Мятежники провозгласили необходимость созыва Народного Учредительного собрания. В городе начался белый террор.
Мятежники рассчитывали на поддержку Антанты, но она с помощью запоздала. Антисоветские мятежи не имели успеха и были подавлены в Рыбинске 8 июля, в Муроме 9 июля 1918 г. Ожесточенные бои за Ярославль шли 17 дней, с 6 по 21 июля.
Во время подавления восстания проведена фильтрация населения. Судьба сдавшихся повстанцев была трагична. Они сдались находившейся в Ярославле немецкой комиссии по репатриации военнопленных, но немцы передали их большевикам. Следственная комиссия, направленная Дзержинским, за 5 дней (24—28 июля) расстреляла 428 человек[631].
Восстание левых эсеров в Москве и приволжских городах имело резонанс и в Поволжье. Главком Восточного фронта левый эсер Муравьев хотя и призвал 9 июля 1918 г. в своём приказе войска «к исполнению своего революционного долга», но на следующий день переехал из Казани, где находился штаб фронта, в Симбирск с отрядом около тысячи человек. Мятежники заняли почту, телеграф и радиостанцию, выключили телефоны, окружили здания исполкома и штаба Симбирской группы войск, арестовали ряд советских и партийных работников, в том числе командующего 1-й армией М.Н. Тухачевского. Назвав себя «главкомом армии», Муравьев радиограммой призвал все силы белогвардейцев и интервентов, от Самары до Владивостока, начать наступление на Москву, телеграфировав в СНК, германскому посольству и командованию Чехословацкого корпуса об объявлении войны Германии. В то же время призвал добиваться поддержки местного совета, приказав «войскам своего фронта перестроиться фронтом на запад и двигаться на Москву»[632].
СНК декретом от 11 июля 1918 г. объявил Муравьева вне закона. Войска фронта не поддержали мятеж. При аресте 11 июля Муравьев оказал вооруженное сопротивление и был убит.
Для изучения всех обстоятельств левоэсеровских мятежей Советское правительство создало Особую следственную комиссию под председательством П. Стучки. 7 июля 1918 г. Дзержинский обратился в СНК с просьбой об освобождении его с поста председателя ВЧК: «Ввиду того, что я являюсь, несомненно, одним из главных свидетелей по делу об убийстве германского посланника графа Мирбаха, я не считаю для себя возможным оставаться больше во Всероссийской Чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией и пр. в качестве ее председателя, равно как и вообще принимать какое-либо участие в комиссии. Я прошу Совет Народных Комиссаров освободить меня от работы в комиссии»[633].
СНК удовлетворил просьбу Дзержинского, оставив его членом Коллегии ВЧК. Председателем комиссии назначен Я.Х. Петерс. В отдельных случаях Дзержинский принимал участие в следствии по левоэсеровскому мятежу. В частности, он вел разбирательство дела морского офицера С.С. Карцева, арестованного ВЧК по подозрению в связях с левыми эсерами. И 9 июля 1918 г. после беседы с Карцевым написал справку в ВЧК: «Сим удостоверяю, что тов. Карцев Сергей Сергеевич пришел ко мне как к председателю Вс. Чр. комиссии с докладом о контрреволюционерах, дезорганизующих военные наши силы в Петрограде. Доклад этот у меня, копии переданы тов. Троцкому и Урицкому. С Aлександровичем тов. С. Карцев познакомился как с товарищем председателя ВЧК, раньше с ним знаком не был. Тов. Карцев явился ко мне по поручению тов. Юренева… С моей стороны препятствий к возвращению тов. С. Карцеву оружия не имеется»[634].
В начале октября 1918 г. Дзержинский выехал в Швейцарию по настойчивому совету Я.М. Свердлова на отдых и для свидания с семьей, которую не видел около восьми лет. Возможно, была еще какая-то тайная цель: он посетил Берлин, встречался с немецкими коммунистами. Перед выездом он сбрил бородку, шевелюру, приоделся по-заграничному и с документами на имя Феликса Доманского. В Швейцарии жена его работала в советской дипломатической миссии. И Дзержинский прибыл как бы по делам советской миссии, чтобы повидать жену и сына и немного отдохнуть (белых отбросили на всех фронтах, на внутреннем фронте разгромлен савинковский «Союз», ликвидирован заговор Р.Г.Б. Локкарта, активность контрреволюции понизилась). Против поездки не возражал В.И. Ленин. Я.М. Свердлов «на всякий случай» направил с Дзержинским секретаря Президиума ВЦИК В. Аванесова, который мог взять под свою защиту в случае каких-либо осложнений.
Дзержинский проживал в Берне, часть отпуска провел с женой и сыном в Лугано. В конце ноября Дзержинский и Аванесов выехали из Швейцарии через Берлин в Москву, за несколько дней до первой годовщины революции. И как раз вовремя. 5 ноября германское правительство порвало дипломатические отношения с Советской Россией и выслало из Германии советское посольство. 9 ноября отрекся от престола Вильгельм II. Монархия в Германии пала, но власть оказалась в руках буржуазии[635].
Одним из первых дел после возвращения к своим обязанностям председателя ВЧК было дело С.П. Мельгунова, будущего историка Октябрьской революции и органов ВЧК. 9 ноября 1918 г. Дзержинский писал в ВЧК: «Принимая во внимание, что С.П. Мельгунову не предъявлено обвинение в содействии организации, поставившей себе целью вооруженную борьбу против Совет. власти, ВЧК на основании п.1 постановления VI Всероссийского съезда Советов от 6 ноября постановила:
1. Мельгунова Сергея Петровича освободить из-под стражи.
2. Дело производством прекратить»[636].
Осенью 1918 г. международная обстановка резко изменилась: 11 ноября 1918 г. закончилась Первая мировая война, которая продолжалась 42 месяца. Германия и ее союзники потерпели полное поражение и капитулировали перед Антантой. Советское правительство аннулировало грабительский Брестский договор и отдало приказ о выдвижении советских войск на территорию Украины, Белоруссии и Прибалтики вслед за отходившими германскими войсками для оказания помощи населению этих областей в восстановлении советской власти.
В ноябре 1918 г. раскрыт и ликвидирован «Заговор послов». Началось с того, что командир первой тяжелой Латышской артиллерийской дивизии Красной армии Я.Л. Берзин через английского агента Шмитхена получил предложение английского посла Р.Б. Локкарта содействовать свержению советской власти, оккупации Москвы английскими войсками и установлению военной диктатуры в России. Дело о заговоре передано Следственной комиссии при ревтрибунале ВЦИК и назначено к слушанию 25 ноября 1918 г. Дело 20 обвиняемых рассматривалось 28—30 ноября и 2—3 декабря 1918 г. На скамье подсудимых оказались: начальник английской миссии в Москве Локкарт, французский генеральный консул в Москве Гренар, лейтенант английской службы С.Г. Рейли, французский гражданин Генрих Вертамон, гражданин САСШ К.Д. Каламатиано, директриса французской женской гимназии Ж. Моренс, великобританский подданный В. Кемберг-Хигс, чешские граждане: А.А. Лингарт, И.И. Пшеничко и Я.В. Шмейц, С.Ф. Йелинек. Их обвиняли в организации шпионажа и контрреволюционного заговора против правительства Советской России. Было решено: оправдать 8 человек, О.Д. Стражевскую подвергнуть лишению свободы сроком на 3 года с зачетом предварительного заключения и лишением права состоять на службе в государственных учреждениях республики; 8 человек подвергнуть тюремному заключению на 5 лет с применением принудительных работ; Р.Б. Локкарта, Гренара, С.Г. Рейли и Г. Вертамона объявить врагами трудящихся, стоящими вне закона РСФСР и при первом обнаружении в пределах территории России расстрелять; К.Д. Каламатиано и А.В. Фриде – расстрелять. Осужденные к расстрелу Локкарт и Гренар в октябре1918 г. высланы из РСФСР, а С. Рейли через Прибалтику нелегально выехал в Англию[637].
Почти через год после образования ВЧК были проанализированы итоги и определены задачи по совершенствованию методов борьбы с противниками советской власти. 6 декабря 1918 г. приказом № 97 «О методах работы органов ЧК» обращено внимание органов ВЧК на установление секретной агентуры, негласного надзора за белогвардейцами, которые работали на должностях специалистов. Перед чекистами была поставлена задача «как можно аккуратнее подходить к объектам их борьбы, предварительно выследив этих господ и только после приступить к аресту», нельзя действовать «сплеча».