[906]. Не выявлено по документам инициативы в данном вопросе со стороны И. В. Сталина. Обоих видных деятелей большевистской партии «делегировал» Я. М. Свердлов, решая этим сразу несколько задач. Помимо необходимости расследования обстоятельств «Пермской катастрофы» Свердлов, во-первых, добился удаления из Москвы Сталина, своего оппонента по многим вопросам[907]. Отъезд Дзержинского также отвечал интересам Свердлова. Для него было важным временное замещение на посту руководителя ВЧК Дзержинского Я. Х. Петерсом, с которым он «сработался» в период отставки Дзержинского летом 1918 г. и его же более поздней осенней поездки (по инициативе того же Свердлова) в Швейцарию и Германию. ВЧК, таким образом, становилась более подконтрольна Свердлову.
Эти обстоятельства и детерминировали события последующего январского расстрела великих князей в Петропавловской крепости, несмотря на принятое В. И. Лениным решение об их освобождении[908]. Следствием командировки Дзержинского явилось также ослабление охраны Ленина в этот период, результатом чего стал возможным январский инцидент с бандой Я. Кошелькова, когда руководитель советского государства едва не стал жертвой московских преступников. В любом случае удаление Сталина и Дзержинского усиливало позиции Свердлова.
Тем не менее, сама ситуация на Пермском направлении была критической и требовала немедленного разрешения. Поэтому туда были посланы люди хотя и «неудобные» Свердлову, но, безусловно, имевшие уже сложившуюся репутацию решительных деятелей. Сталину и Дзержинскому были даны чрезвычайные полномочия для наведения порядка в Пермском регионе. Они имели возможность требовать объяснений от всех местных властей, вплоть до смещения должностных лиц и придания виновных суду военно-революционного трибунала[909]. Контролируя процесс и определяя его дальнейшее развитие, Свердлов отправил телеграмму Уральскому обкому РКП (б) с постановлением о его роспуске и назначении партийно-следственной комиссии Сталина-Дзержинского для расследования обстоятельств падения Перми.
Поездка воспринималась обоими деятелями как срочная, не требующая малейших отклонений. Характерно, что когда 3 января 1919 г. при отправке поезда с Ярославского вокзала случилась несвоевременная подача вагона, они незамедлительно связались по этому поводу с Лениным[910]. Наделенные ЦК чрезвычайными полномочиями в районе Третьей и Второй армий, Сталин и Дзержинский 5 января 1919 г. прибыли в Вятку. И для Сталина, и для Дзержинского это были знакомы места, где они когда-то отбывали ссылку. Например, для Дзержинского Вятка была первым местом его ссылки[911].
Уже в день прибытия в Вятку они отправили телеграмму в Москву, в которой говорилось о предварительных итогах:
«Председателю Совета Обороны
товарищу Ленину.
Расследование начато. О ходе расследования будем сообщать попутно. Пока считаем нужным заявить Вам об одной, не терпящей отлагательства, нужде III армии. Дело в том, что от III армии (более 30 тысяч человек) осталось лишь около 11 тысяч усталых, истрепанных солдат, еле сдерживающих напор противника. Присланные Главкомом части ненадежны, частью даже враждебны к нам и нуждаются в серьезной фильтровке. Для спасения остатков III армии и предотвращения быстрого продвижения противника до Вятки (по всем данным, полученным от командного состава фронта и III армии, эта опасность совершенно реальна) абсолютно необходимо срочно перекинуть из России в распоряжение командарма по крайней мере три совершенно надежных полка. Настоятельно просим сделать в этом направлении нажим на соответствующие военные учреждения. Повторяем: без такой меры Вятке угрожает участь Перми, таково общее мнение причастных к делу товарищей, к которому мы присоединяемся на основании всех имеющихся у нас данных.
Сталин
Ф. Дзержинский
5 января 1919 г., Вятка. 8 часов вечера»[912].
В Вятке комиссия первоначально разместилась в доме на улице Ленина[913], позднее в ночь на 7 января, выехав в Глазов, в штабе третьей армии, который размещался в здании мужской гимназии. Переезд был вызван необходимостью переформирования и чистки указанной армии. Прибыв в Глазов, Сталин и Дзержинский 7 января телеграфировали в адрес Вятской Чрезвычайной комиссии и начальника Вятского батальона красных войск ВЧК о немедленной отправке батальона в Глазов в распоряжение командующего 3-й армии[914].
Работа комиссии велась по нескольким направлениям. Одним из важнейших вопросов было выявление персональной ответственности за «Пермскую катастрофу» в целом и вины за отдельные мероприятия (например: неосуществленный подрыв моста, отсутствие разведчиков и т. д.). Эти вопросы были намечены Дзержинским и Сталиным еще по выезду из Москвы и уточнялись по приезду[915]. Именно решение этих вопросов потребовало их переезда в Глазов, в штаб третьей армии. И Сталин, и Дзержинский критично воспринимали деятельность Лашевича на посту командующего Третьей армией, вновь и вновь выявляя степень его провального участия в событиях, помимо этого они проводят аресты комсостава Третьей армии[916]. В основном эти аресты коснулись снабженческого элемента, где были выявлены не только небрежность и бездеятельность, но и пьянство, другие должностные преступления, результатом чего было оставление противнику большого количества грузов[917]. 10 января 1919 г. из Глазова Сталин и Дзержинский направили телеграмму Ленину о задержке в командировке еще на пять дней, с напоминанием об удовлетворении в срочном порядке требований 3-й армии, а также с протестом против кадровых назначений работников на Восточный фронт председателем Реввоенсовета Республики Л. Д. Троцким[918]. Вскоре 14 января они информировали РВСР об аресте и предании суду начальника военных сообщений 3-й армии Стогова за развал работы, с просьбой об утверждении временно назначенного начальника военных сообщений 3 армии Г. Бирона[919].
Неделя энергичной работы в Вятке и Глазове позволила комиссии сформулировать основные выводы о причинах падения Перми. 13 января 1919 г. в Москву в ЦК был направлен «Краткий предварительный отчет о ходе расследования причин сдачи Перми и особенно о мерах, намеченных комиссией для восстановления положения на участке 3-й армии»[920]. Уже на следующий день, ознакомившись с текстом телеграммы и с намеченными мерами, Ленин телеграфировал в Глазов: «Получил и прочел первую шифрованную депешу. Очень прошу вас обоих лично руководить исполнением намеченных мер на месте, иначе нет гарантии успеха. Ленин»[921].
Вторым вопросом, которым занималась комиссия, была чистка местных партийных и советских органов. Помимо удаления «виновного и лишнего элемента», эта работа могла решить задачу насыщения партийными кадрами Третьей армии. 18 января 1919 г. И. В. Сталин и Ф. Э. Дзержинский с этой целью выезжают из Глазова в Вятку. На следующий день они выступили на объединенном заседании уральских и вятских партийных и советских организаций. Было объявлено как о создании Вятского военно-революционного комитета, так и о масштабной мобилизации партийных кадров в армию. В этот же день они провели совещание представителей Народного комиссариата путей сообщения, отдела военных сообщений 3-й армии и других организаций о разгрузке вятского железнодорожного узла. Одним из вопросов, рассмотренных в этот день, был вопрос о предоставлении управлению снабжения Третьей армии 10 тыс. пудов мороженого мяса из обнаруженного на складах Вятского губкома 30 тыс. пудов (об этом Сталин и Дзержинский телеграфировали Ленину 16 января из Глазова)[922]. Проведенная работа позволила составить общее представление о ситуации в регионе и отчитаться в этот же день перед Лениным докладом о мерах, принятых для укрепления фронта и тыла 3-й армии.
На следующий день Сталин из Вятки связался с Лашевичем, сообщив ему (на основе проведенного накануне совещания по разгрузке вятского железнодорожного узла) о предстоящем улучшении снабжения Третьей армии со складов Вятки и «складов с колес» в ближайшие дни[923]. Проведенные мероприятия позволили комиссии выехать 21 января обратно в Глазов, где она будет находиться до 25 января 1919 г., когда Дзержинский и Сталин вернулись в Вятку. 27 января они выехали из Вятки в Москву. 29 января Сталин и Дзержинский были уже в Москве.
31 января они предоставили Ленину подробный отчет о причинах падения Перми и о мерах, принятых для восстановления положения в районе Третьей армии[924]. В частности, они указывали на отсутствие резервов (как людских, так и материальных), на засорение Третьей армии классово чуждыми элементами, плохом материальном обеспечении красноармейцев. Плохое материальное снабжение красноармейцев и вследствие этого их нежелание идти в бой подтверждают и современные архивные исследования[925].
Среди выявленных комиссией причин «Пермской катастрофы» были и ошибки, допущенные как Всероссийским бюро военных комиссаров, так и Реввоенсоветом Республики, выразившиеся в отрыве от боевой деятельности, жизни и нужд Красной Армии. В докладе «досталось» как РВС Восточного фронта, так и, косвенно, главе РВСР Л. Д. Троцкому. Результаты расследования были оценены Лениным положительно. Пермская экспедиция имела для Дзержинского и Сталина важные последствия. Помимо налаживания товарищеских отношений, что в дальнейшем будет иметь важнейшее значение, оба большевика убедились в едином для них мнении о необходимости жесткого контроля над бывшими офицерами. В этом их убеждал опыт белого террора в регионе.