— Просто интересно.
«Босс, зачем тебе это знать?»
«Просто интересно.»
Любопытственно, однако. Вчера вечером кое-кто принял меня за знатную персону. Сейчас этот тип заподозрил, что я бандит или преступник. Терпеть не могу, когда кто-то строит обо мне подобные предположения. Таким людям всегда хочется переломать ноги.
Я спросил:
— Вам не знакомо имя Мерс?
Он сощурился еще сильнее.
— Вы пытаетесь мне угрожать?
— Нет.
— Я не поддаюсь на угрозы, юноша.
— И хорошо, потому что я не угрожаю.
— Думаю, вам лучше покинуть мое учреждение.
Учреждение. У него учреждение.
Я пожал плечами и вышел вон, потому что решил, что оставаться бесполезно, а кроме того, это последнее, чего он от меня ждал.
«Вот это, — сообщил я Лойошу, — был довольно интересный разговор, а у меня случалось немало интересных разговоров.»
«То есть ты понятия не имеешь, что случилось, так?»
«Так. Но кое-что случилось, правда?»
«Само собой, босс. Только вот как это связано с тем, что ты ищешь?»
«Я упомянул семейное имя, и он решил, что я ему угрожаю.»
Лойош не ответил.
Шагов через десять меня вдруг накрыла волна ностальгии, о какой я даже и помыслить не мог. Прямо передо мной было крошечное строение, как будто покров свежей зелени набросили на хлипкий скелет; без окон, а дверь закрывал плотный шерстяной занавес. С низкого карниза свисали растения: плющ, коэль, чабрец, пряженица, омутник. Лавка моего деда выглядела иначе, но пахла точно так же. Я немного постоял снаружи, чувствуя, как губы растягиваются в улыбке, а потом отодвинул занавес и шагнул внутрь.
Внутри было темно, чадящие светильники мерцали, что заставляло горшки на полках и растенья на крючках словно подпрыгивать и изгибаться. Потихоньку мои глаза привыкли к темноте и мерцанию.
Тип в лавке совершенно не напоминал деда. Физиономия производила впечатление, словно кто-то взял его за подбородок и как следует дернул вниз; высокий лоб и редеющие волосы лишь усиливали впечатление. Одет в застиранную, некогда синюю фуфайку и свободные бурые штаны. Возраст его я мог бы назвать с погрешностью лет в тридцать. Взглядом блекло-карих глаз он смерил меня, и выражение лица в точности напомнило мне предыдущего лавочника. Я ему явно не понравился. Может, дело было в джарегах, а может, во мне самом.
Нет, я не хотел ломать ему ноги, сперва правую, потом левую. Я даже об этом не думал.
Он наклонил голову столь безразлично, что, пожалуй, смог бы кое-чему подучить Морролана по части холодной вежливости, и молча предоставил мне начать разговор. Что я вскоре и сделал.
— Есть у вас шабская соль?
— Нет, — ответил он.
Я минуту помолчал, а затем спросил прямо:
— Что-то не так?
— Ничего. У меня просто ее нет, только и всего.
— Я не о том. Ваше поведение. Что я вам такого сделал? Вам не нравится, как я одет, или что?
— Вы колдун, — заявил он.
А вот тут нужно кое-что пояснить. Переводится это «колдун» и никак иначе, но употребил он фенарианское слово «эрдергбасор», которое значит, скажем, «колдун, который причиняет другим вред», или «колдун, который изучает вещи, о каких приличные люди не говорят». Что-то в этом роде. Слово-то я знал, но никак не ожидал, что его употребят по адресу милого и доброго меня.
Мой дружок легко прочел перевод этого слова в моих мыслях, и я спросил:
«Мысли есть, Лойош?»
«Я в нокдауне, босс. Ни единой.»
Пальцем я нарисовал на прилавке небольшой кружок, а потом обратился к лавочнику — я называю его «лавочником», потому что не мог думать о таком как о колдуне:
— Так меня никогда не называли.
— Не угрожайте мне, юноша. Я чле…
— Да-да, член Гильдии, — закончил я. — Само собой. Но что делает меня колдуном? — Я использовал то же самое слово.
Он просто уставился на меня.
Интересно, как долго я могу мириться с подобным и никому ничего не сломать? Странно: среди драгаэрян мне и в голову не могло прийти схлестнуться с людьми, но здесь, где драгаэрян не было, подобная мысль возникала все чаще. И с каждой минутой искушение лишь возрастало. В последний раз, когда я был в этом краю, много лет назад, я встретил не столь уж многих людей, но все эти встречи были приятными. Наверное, из этих воспоминаний и из рассказов деда я и выдумал нечто вроде Восточного рая. Да, наверное.
— Я серьезно, — проговорил я. — Почему вы считаете…
— Юноша, вы либо болван, либо считаете таковым меня, — ответил он. — Колдовского дружка я узнаю сразу.
Ах так. Значит, дело все же в Лойоше. Кто бы мог подумать. И все же дело выглядело куда сложнее, но мне даже размышлять о подобном не хотелось.
— Ладно. А вам знакома семья Мерс?
— Выход там, юноша.
И снова выбор встал между выходом на улицу и применением насилия. Уверен, завтра мне придет в голову реплика, подходящая к данному случаю, но пока что я просто отодвинул занавес и вышел вон.
Следующее строение было киоском башмачника, где запахи кожи и масла перебивали даже городские миазмы. Опущу подробности; итог был не лучше. Этим людям я откровенно не нравился. Я начал закипать и срочно взял себя в руки: сейчас толку от эмоций не будет. Сперва надо понять, что происходит.
«Три подряд, босс. Теперь убедился?»
«Ага. Вот только не знаю, в чем именно.»
Лойош просветить меня не сумел, и я вернулся на постоялый двор, поглядывая на лавки, мимо которых шагал, но так и не зашел ни в одну из них. Окна на этот раз были открыты — наверное, все дело в том, откуда ветер дует. Орбан еще не пришел — я вообще был там чуть ли не один, — так что я сел в углу, заказал стакан крепкого красного вина (мне оно показалось фиолетовым) и приготовился к ожиданию. Вино оказалось сносным.
Через час я разжился порцией гуляша из баранины с луком-пореем, чесноком и сметаной, и ломтем хлеба с толстой корочкой. Спустя еще часок появился Орбан. Времени он не тратил: осмотрелся, увидел меня и сразу подошел.
— Как прошел день? — спросил он, махнув подавальщице.
— Интересно, — отозвался я. Он заказал выпивку, а я напомнил, что обед с меня, так что ему принесли и миску такого же гуляша. — Не знаю даже, с чего начать. Как думаешь, почему меня могли назвать эрдергбасором?
Орбан слегка нахмурился.
— Хм. И кто тебя так назвал?
— Тип, который держит лавку с колдовскими принадлежностями.
— А, этот. — Он пожал плечами. — Скажу я ему пару слов…
— Нет-нет, не утруждай себя. Мне просто интересно. Потому ли, что у меня дружок-джарег, или потому, что у меня есть дружок…
— Потому что у тебя дружки-джареги, — объяснил Орбан. — Многие местные подумают, что ты избрал путь тьмы, ибо у следующего путем света дружком должен быть кот или птица, в крайнем случае, хорек. Рептилии исключаются.
— Ага. Странно.
— Именно, странно. Местное суеверие.
— Занятный город.
Он пожал плечами.
— Просто будь здесь поосторожнее.
— То есть? Ты о чем?
— Не задавай слишком много вопросов.
— Почему? Я прибыл кое-что выяснить.
— Знаю. Но просто будь поосторожнее. Есть кое-кто…
— Гильдия?
Он остановился на полуслове.
— Ага. Уже выяснил?
— Я выяснил, что она существует, и непохожа на все прочие гильдии, о которых я слышал.
Он потер подбородок.
— Знаешь, я здесь родился.
— Так.
— И я веду тут дела.
— Понимаю.
— И если ты разойдешься во взглядах с Гильдией, помощи от меня не жди. Я и на улице с тобой не поздороваюсь.
— Так, пока все ясно. Но пока этого не произошло, что ты можешь мне о ней рассказать?
Он замялся, потом пожал плечами.
— Она древняя и могущественная.
— И всеохватывающая, да? То бишь ни одному торговцу не выжить, если он не в Гильдии?
Он кивнул, а я продолжил:
— И Гильдия эта местная?
— Во многих городах есть гильдии. Почти во всех. Но эта, и верно, особенная.
— Как она возникла?
— Понятия не имею, она тут была всегда, сколько люди помнят.
— А кто главный?
— Гильдейский старшина. Его зовут Чеур.
— Так. И где он живет?
— Зачем тебе?
— Раз я не хочу бодаться с Гильдией, с него и стоит начать.
Он покачал головой.
— Дело твое, но я бы не советовал. Наоборот, стоит держаться от него подальше.
Потягивая вино, я размышлял, насколько могу доверять этому парню. Лойош шевельнулся у меня на плече — кажется, он думал примерно о том же. Я решил, что очень уж доверять не стоит, по крайней мере, пока. Доверие мое заслужить нелегко. Странно, да?
— Ладно, — сказал я, — буду иметь в виду. Но я правда просто хочу найти свою родню, если она еще тут живет. А потом двинусь дальше. У меня в этом городе нет каких-то дел.
Орбан кивнул.
— С этим мне пока не повезло. Хотел бы помочь тебе.
— Спасибо, что попытался.
Он кивнул.
— Думаю, в этом городе тебе не место. Никаких угроз, — быстро добавил он, очевидно, что-то отразилось на моем лице, — я совершенно ничего против тебя не имею. Просто предупреждение. Если ты будешь тут шнырять, обстоятельства осложнятся. Я тут скорее сбоку-припеку, меня это не так задевает, как других, у кого все связано с городом; я много путешествую и мне не нужно так уж жестко защищать свои здешние дела. Но они все же есть. Ты меня понимаешь?
— Вообще-то, — признался я, — совершенно не понимаю. Но уже заинтригован.
— Хм-м-м. — Он наполовину осушил стакан, без всякого выражения, словно пил воду, и наконец произнес: — Я пытаюсь сказать, что могу предупредить тебя, но если начнутся неприятности, то защитить не сумею.
— А. Понятно. Что ж, вполне честно. Но я пока болтал с лавочниками. Простой-то народ в Гильдию не входит, попробую с ними.
Он покачал головой.
— Делай как хочешь, но по мне, это будет ошибкой.
— Думаешь, Гильдия узнает?
— Если только ты не будешь очень осторожен. А ты ведь заметная фигура.
Странно, что я, человек, мог легко смешаться с толпой драгаэрян, но здесь, среди людей, так явно выделялся. Однако, вероятно, он был прав.