Или в Стране Грязи. Хорошо, что в последние дни тут не очень капало. Ненавижу месить грязь.
Навстречу мне ехал воз, запряженный молодой и резвой лошадью (по крайней мере, мне она показалась таковой). Крестьянин, поколебавшись, слегка мне поклонился, и я ответил тем же. На нем была широкополая соломенная шляпа. И в городе многие носили шляпы. Наверное, из-за Горнила. Оно как раз поднималось по правую руку от меня и было довольно ярким.
«Мне обзавестись шляпой, Лойош?»
«Валяй, босс. Будет с чем поиграть, когда я заскучаю.»
Ладно, обойдемся без шляпы.
Далеко вбок от тракта, соединенная с ним тропинкой, стояла хижина; вероятно, крестьянская. Зачем строить такие мелкие домишки, когда места навалом? Что, для этого есть какие-то законы? А если так, зачем?
Горнило поднималось все выше, я немного вспотел. Я остановился, достал флягу с водой, напился сам, потом плеснул немного в сложенную ковшиком ладонь для Лойоша и Ротсы. Ротса все еще не научилась пить из ладони, не щекоча меня языком.
Я миновал пару-тройку рощиц — деревья там были тонкими, а ветви росли много выше моей головы и образовывали пышные кроны, — но в остальном пейзаж ограничивался сплошными полями, усаженными ровными рядами колосьев. Иногда попадалось нечто, почти выросшее в холм, и тогда посадки шли вдоль холма, а не взбирались вверх по склону; по мне, это только увеличивало сложности, но наверняка тут имелись причины, связанные с колдовством, известным всем местным землепашцам.
Я шагал уже больше часа, может, даже два. Я попытался сверить время с Имперскими Часами, и конечно, не сумел. Старая привычка; я не заметил, когда именно удалился от Державы так далеко, что амулет не позволял мне даже узнать время, но странно, что как только я это понял, мне сразу стало не по себе. Нет, мне не НУЖНО было знать точное время — но сам факт, что я не могу этого сделать в любой угодный мне момент, как-то удручал. Вне сомнения, любой местный может назвать время достаточно точно, глянув на положение Горнила в небе. Я посмотрел вверх, потом по сторонам. Слева в вышине тянулась струйка дыма, наверное, какой-то крестьянин жег мусор.
«Босс, вон слева ореховые деревья.»
«Отлично. Рад, что хоть один из нас знает, как они выглядят.»
«Мог бы сам спросить у возничего.»
«Я был слишком взволнован.»
За ореховой рощей была вымощенная гравием дорога, в поразительно хорошем состоянии. Я повернул туда, и струйка дыма оказалась прямо передо мной. У меня возникло дурное предчувствие.
«Лойош…»
«Уже лечу, босс.»
Я коснулся эфеса шпаги и продолжил путь.
Лойош обернулся минуты за три.
«Это был дом, босс. Сгорел дотла. И…»
«Трупы есть?»
«Видел шесть. Два — маленькие.»
Бежать поздно, я опоздал на несколько часов. Я также велел себе заткнуться, потому как мои мысли плотно занялись сотворением сценариев, в которых все это произошло бы не из-за меня. Ага, конечно.
Подойдя ярдов на пятьдесят, я увидел: работу проделали основательно. Груда кирпичей и дымок над ней. Все. Остался средних размеров сарай и еще несколько мелких построек, но сам дом спален до основания. Не думаю, что там уцелела деревяшка больше моего кулака.
Я не мог подобраться вплотную, там все еще было чертовски жарко. Но тело увидел. Целое и необгоревшее, у самой границы пожарища. Она лежала ничком. Я перевернул ее, но ран не нашел. Лицо искажено жуткой гримасой. Средних лет.
Моя родственница. Тетя, а может, двоюродная бабушка.
«Босс…»
«А ведь я даже не знаю, как у моего народа принято поступать с покойными.»
Ветер переменился и дым устремился мне в глаза. Я попятился.
«Босс…»
«Найди мне ближайших соседей.»
«Сейчас, босс,» — отозвался он и взмыл вверх. Ротса присоединилась к нему.
Не знаю, сколько времени у него это заняло, но в конце концов Лойош сообщил:
«Тут недалеко, босс, примерно с милю. Иди на запад, сам увидишь.»
Я повернулся спиной к Горнилу — было все еще утро, — и зашагал. Ноги были ватными. Странно.
Вскоре я действительно увидел маленький уютный домик. Лойош и Ротса вернулись ко мне, и приблизились мы уже вместе. Поджидали нас двое, один держал наперевес косу, второй — что-то такое непонятное, небольшое и кривое. Первый был чуть постарше меня, второй заметно младше — лет шестнадцати или около.
— Ближе не подходи, — сказал старший, — еще шаг, и…
Я не остановился. Лойош ринулся прямо в лицо младшему; старший начал поворачиваться, остановился — и с приятным «шмяк» распластался на земле, а мой сапог зафиксировал там его правую руку. Второй, вероятно, его сын, повернулся ко мне, как только Лойош отлетел в сторону, а я в этом время уже щекотал кинжалом его горло. Из дома донесся сдавленный крик.
— Не нужно угроз, — заметил я. — На меня они не действуют.
Оба они уставились на меня. У младшего вышло лучше, но это потому, вероятно, что он еще стоял. Я отступил на шаг и заставил кинжал исчезнуть.
— Можешь встать, — разрешил я, — но если мне покажется, что кто-то из вас хочет причинить мне вред, прольется кровь. А потом я войду в дом.
Старший медленно поднялся, отряхнулся и посмотрел на меня. Да, в вертикальном положении у него получилось лучше. Можно бы поучить его хорошим манерам, но я пришел сюда не для того.
Я ткнул пальцем через плечо, не оглядываясь. Я и так знал, что курящийся дым прекрасно отсюда виден.
— Кто-то из вас видел, что произошло?
Оба покачали головами.
— А если бы видел — рассказал бы?
Я получил два Взгляда, но не ответ.
Я глубоко вздохнул и медленно выдохнул. Выместить все на этих двоих я хотел лишь потому, что они сейчас были здесь; толку от этого никакого.
О да, я держал себя в руках.
Я посмотрел на обоих, затем перевел взгляд на предполагаемого отца.
— Меня зовут Мерс Владимир. Вы видели дым. Кто-то спалил дом и убил всех, кто там жил, до или после того. Я не знаю, скольких именно, потому что не мог подойти достаточно близко и пересчитать, но как минимум шестерых. В том числе двух детей. Они были моей родней. Если вы знаете, кто это сделал, и не скажете мне — вам будет очень плохо.
Он опустил взгляд и нервно заговорил.
— Мы не видели. Я послал К… моего мальчика посмотреть, и он видел то, что вы описали. Мы как раз об этом говорили, когда вы, ну, появились.
— Ладно, — сказал я. — Я не здешний. Что у вас принято делать с покойными, выказывая уважение?
— Э?
— Что вы делаете с телами тех, кто умер?
— Хороним, — отозвался он так, словно считал меня идиотом.
— А еще что?
— Еще… иногда отец Нойж просит Богиню Демонов присмотреть за их душами. Иногда нет. Зависит от того, ну, следовали они при жизни Ее путям или нет.
— Они следовали?
Он кивнул.
Я повернулся к младшему.
— Приведи отца Нойжа. Я буду ждать его там. И мне нужна лопата.
Старший снова заговорил:
— У меня есть две лопаты. Я помогу.
— Они были друзьями?
Он кивнул.
— Я слышал, что они… ну, я слышал. Но мало ли что говорят. Мне от них вреда не было, а как-то зимой…
— Хорошо. Ты поможешь.
— Простите, что…
— Забудем.
Я развернулся и еще раз преодолел длинную, очень длинную милю до останков дома Мерс.
Там, где когда-то был задний двор, я обнаружил то, что походило на клен. Я уселся, опираясь спиной о ствол, и стал ждать. Клубы дыма поднимались из останков того, что было домом, и я видел как минимум три почерневшие фигуры, которые были людьми.
Я сидел и пытался смириться с тем, что именно я почти наверняка был причиной случившегося. Нет, я был толчком, сделал все кто-то другой. Я найду, кто этот другой, и тогда горе ему. Что бы там ни было, но такого случаться не должно.
Тень от дерева заметно укоротилась, когда Лойош сообщил:
«Кто-то идет.»
Через минуту-другую я услышал шаги, встал и отряхнулся. Крестьянин нес на плече две лопаты.
— Меня зовут Васки, — сказал он. — Я вольный землепашец.
— Хорошо. Где копаем?
— Под кленом. Они его всегда любили.
Так и знал, что это клен.
— Хорошо. А большие должны быть ямы?
— Почти в человеческий рост. Мы погребем их лицом вверх.
— Годится, — отозвался я, снял плащ, аккуратно его сложил, потом сбросил рубашку. Васки наметил места и мы начали копать.
Слышали когда-нибудь, что тяжелый физический труд может приносить облегчение? Мол, пока трудишься, рассудок не изнывает над проблемами, и после всего чувствуешь себя лучше? Я слышал. По мне, тяжелый физический труд приносит только волдыри, и единственное, на что отвлекался мой рассудок, так это на попытки вспомнить заклинание, которым я когда-то такие исцелял. Васки управлялся заметно лучше меня. Выходит, копать ямы — тоже особое искусство. Кто бы мог подумать.
Мы управились где-то наполовину, когда появился влекомый кремовой кобылкой возок, на которой прибыли сын Васки и некто, представившийся отцом Нойжем. Невысокий толстячок с каштановыми завитками над ушами.
— Мерс Владимир, — представился я.
— Я искренне сожалею о ваших утратах, сударь, — сказал он. — В какой именно связи вы состояли с семьей?
— Мерс — имя моей матери, я принял его. В остальном — не знаю; она умерла, когда я был еще ребенком.
— А ваш отец…
— Он тоже умер. — Я ограничился этим, и отец Нойж кивнул.
— Вы прибыли сюда, чтобы разыскать их?
— Да. Вы их хорошо знали?
Он кивнул.
— Расскажите мне о них.
Он так и сделал, однако предупреждаю: многое из этого так и останется моим личным делом. Оно не имеет никакого отношения к тому, что случилось.
Говорил он в основном о Вильмоте, которого описал мрачным и упрямым человеком, но любящим отцом. Тем временем Васки-младший покопался в сараях и нашел еще одну лопату. Втроем дело пошло быстрее.
Когда отец Нойж наконец закончил, он спросил:
— А как быть с имуществом?
— Наследники есть? — спросил я.
Он пожал плечами, а Васки сказал: