Створки ворот содрогаются под ударами.
А этого быть не должно.
Если ворота наглухо заперты всесильной магией члена Кирин-Тора, этого просто не может быть.
Неужели?..
В голове забрезжила жуткая догадка.
Бум. Бум. Бум.
Толстые доски прогибались под натиском тарана. А петли и железные полосы…
Они гнулись все больше и больше!
Развернувшись на каблуках, Джайна что было сил метнула огромный сгусток чародейской энергии прямо в Талена Созвучие Песни.
Тот, в самонадеянности своей, подобного не ожидал. Удар отбросил эльфа крови на несколько шагов назад, однако он тут же оправился и изумленно уставился на Джайну. На миг ей показалось, что Тален начнет настаивать на своей невиновности, но в следующую секунду он сдвинул белые брови, презрительно усмехнулся и поднял руки.
И тут же камнем рухнул наземь. За его спиной, держа в руках меч, рукоять коего столь неэстетично, зато надежно вывела врага из строя, стояла Страдалица.
– Удивительно, что ты попросту не убила его, – сказала Джайна, глядя, как двое набежавших стражников вяжут бесчувственного мага по рукам и ногам.
– Изменник в наших руках может принести немало пользы, – пояснила Страдалица. – При некотором везении его можно… склонить к разговору.
– Страдалица, мы же не Алый Натиск, – укоризненно заметила Джайна, вновь повернувшись к воротам, но на защиту ворот уже встали двое других магов – человек и гномка.
– Надеюсь, госпожа не хочет сказать, что собирается пригласить его на чай? – сказала Страдалица.
– Нет. Я передам его капитану Ровноступу. Он с остальными допросит предателя, когда у нас выдастся свободная минутка.
Кивнув солдатам, подхватившим бесчувственного эльфа крови и потащившим его прочь, Джайна обернулась и увидела подошедшего к ней Ронина.
– Поверить не могу, – пробормотал он. – Я же сам, лично за него поручился!
– Уверена, он одурачил далеко не одного тебя, – откликнулась Джайна.
– В самом деле, – с горечью согласился Ронин. – Какой удар для Этаса и его сторонников, а?
– Думаешь, Тален действовал в одиночку?
– Да, – отвечал Ронин. – Потому что если бы я не…
Ворота треснули, вспыхнули огнем, и воинство Орды хлынуло в город.
Киннди неудержимо трясло от жуткого напряжения, а ведь она должна помогать магу из Кирин-Тора!
Грубоватое лицо Тодера подобрело, озаренное ободряющей улыбкой.
– Ты прекрасно справляешься, – сказал он. – Леди Джайна выбрала себе замечательную ученицу.
– Справлялась бы еще лучше, если б не чувствовала, что с ног вот-вот упаду, – пробурчала Киннди.
– Так отдохни, – посоветовал Тодер. – Перекуси чем-нибудь. Минуты не пройдет, как восстановишь силы, а уж до тех пор я и один продержусь.
Кивнув ему в знак благодарности, Киннди отошла в сторону, прислонилась к каменной стене и принялась жадно уписывать хлеб, запивая его водой. Интересно, удастся ли ей когда-нибудь достичь хоть половины мастерства Тодера и леди Праудмур? Казалось, оба – особенно леди Джайна – колдуют играючи, без малейших усилий. Глядя, с какой легкостью Джайна выкашивает, выжигает нападающих, волну за волной, Киннди едва не разинула рот от восторга. За едой мысли сосредоточились на грохоте бушевавшей снаружи, под стенами, битвы, и Киннди невольно поежилась. Сосредоточившись на защите ворот, она отрешилась от всего прочего сильнее, чем думала. Встревоженная этаким откровением, она выпрямилась, смахнула с подбородка крошки и побежала назад, к Тодеру.
Стоило ей увидеть, как прогибаются створки ворот, кровь отхлынула от лица. Шум битвы снаружи усилился.
«Киннди, если ворота не выдержат, в город хлынут дюжины, сотни вражеских воинов. Ворота нужно беречь, как зеницу ока. Возможно, это много важнее всего остального. Возможно, тем самым ты спасешь всем нам жизни».
Подхлестнутая воспоминанием, гномка помчалась дальше, протягивая руки вперед, бормоча заклинание на ходу… и с гордостью и облегчением отметила, что доски гнутся под ударами куда слабее прежнего.
– Орда прорвалась сквозь ворота! Орда прорвалась сквозь ворота!
На миг Киннди только и подумала: «Да нет же, ворота держатся!» – но тут же сообразила, в чем дело. Очевидно, магам у северных ворот повезло куда меньше.
Да, нечасто Терамору приходилось такое видеть! Орда хлынула в город, будто вода сквозь брешь в плотине.
Разумеется, того, что Орда каким-либо образом – в конце концов уничтожив охранные чары, перебравшись через стену, а то и с воздуха – проникнет в город, ожидали, и к подобному обороту событий были готовы. Но вот к предательству в рядах Кирин-Тора – нет. Враг ворвался в ворота Терамора так скоро, что воины Альянса, которые должны были связать его боем, еще не успели оправиться от прежних ран.
Говорят, генералы предпочитают держаться в задних рядах и строить планы сражений, в которых бьются и гибнут другие. Возможно, но только не в этот день и не здесь. Закованные в латы, во всеоружии, Джонатан, Рыжебрад, Тяжкобой, Шандриса и Тирис’алан без колебаний устремились в бой. Пусть Орда столкнется не с зелеными новобранцами, а кое с кем из лучших, отборных бойцов Альянса!
Паря над Терамором, наблюдая за ходом сражения и прикидывая, где может пригодиться его помощь, Калесгос заметил, как Орда ворвалась в город и с ходу принялась развивать успех. Облако холода поубавило прыть наступавших. Набрав высоту, Калесгос развернулся, нанес еще удар, спикировал вниз, подхватил Джайну и поднял ее в небо – нет, не затем, чтоб вывести ее из боя, но для того, чтобы она смогла оценить положение с высоты драконьего полета.
– Где я могу пригодиться? – спросил он. – И где лучше всего встать тебе?
Похоже, в его исполинской лапе Джайна чувствовала себя совершенно спокойно. Держась за огромный коготь, будто за леер, она устремила взгляд вниз. Поднятый драконьими крыльями ветер трепал ее золотистые волосы.
– Северные ворота! – воскликнула она. – Снаружи еще очень много врагов. Мы должны помешать им проникнуть внутрь. Кейлек, не мог бы ты принести несколько бревен и валунов, завалить проем, а после взяться за тех, кто останется за стеной? Оттеснить их?
– Будет сделано, – пообещал Кейлек. – А ты?
– А меня опусти на крышу Цитадели, – попросила Джайна. – Оттуда видно почти все вокруг, и можно атаковать так, что никому меня не достать.
– Кроме тех, что нападают с воздуха, – предостерег ее Кейлек.
– Знаю, риск есть, но тут уж ничего не поделать. Пожалуйста, поторопись!
Кейлек резко свернул к Цитадели и с необычайной осторожностью опустил Джайну на крышу. Волшебница сердечно улыбнулась ему, и Кейлек совсем было собрался взлететь, но вдруг Джайна отчаянно замахала рукой, прося его повременить.
– Кейлек, подожди! Ты должен знать: Гаррош – там, со своими силами у северных ворот! Если взять его в плен, мы…
– Мы сможем немедля завершить войну, – откликнулся Кейлек. – Понимаю.
– Останови тех, кто рвется в ворота, а после попробуй отыскать Гарроша!
Кивнув, он поднялся в воздух, развернулся, еще раз дохнул холодом на бойцов Орды, продолжавших стремиться в город сквозь северные ворота, и полетел к болоту.
Отсюда, с крыши Цитадели, открывался превосходный обзор. Джайна взглянула в сторону гавани. Похоже, морское сражение шло на равных: линкоры Орды и Альянса горели, над полузатонувшими судами печально поникли флаги обеих сторон. На городских стенах стояли охотники, маги, чернокнижники и прочие мастера дальнего боя.
Отметив, что западные ворота держатся, Джайна едва не задохнулась от гордости за свою ученицу, но, стоило ей повернуться к северу, сердце исполнилось тоски пополам с мрачной решимостью. Столько бойцов, сошедшихся в ближнем бою… да, чтобы убить или ранить врага, не причинив вреда своим, воинам Альянса, следовало целиться как можно вернее.
Первым ей на глаза попался Бейн. Увидев его, Джайна вздрогнула. Бейн увлеченно бился со Страдалицей, однако она поняла, что не сможет, не сумеет заставить себя нанести удар верховному вождю тауренов, пока вокруг имеются иные враги. А других целей, Свет свидетель, внизу хватало – и неупокоенных с мечами в полусгнивших руках, и рослых, плечистых орков, и мелких, но шустрых гоблинов, и прекрасных син’дорай, двигавшихся, словно в танце.
Взгляд Джайны привлек орочий шаман в темных одеждах, напоминавших, скорее, об излюбленных цветах чернокнижников, чем о тех приятных естественных оттенках, что носил Го’эл. Джайна пробормотала заклинание, в шамана полетели осколки льда, пронзившие черное одеяние, будто кинжалы. Шаман, изогнувшись дугой от боли, упал, а Джайна с сожалением, но без промедлений отыскала новую цель.
Первый же камень, рухнувший с неба перед проемом выломанных ворот, подсказал Вол’джину, что в планах Гарроша, похоже, есть изъян. Серьезный, крупный изъян.
Сам Вол’джин вместе со многими другими находился внутри, в городе, призывал на помощь братьям и сестрам своих лоа. Вот и сейчас шипящий, покачивающий головой змеиный идол отвлекал на себя, сдерживал чуть не десяток солдат Альянса, не подпуская их к воинам Орды.
Отвлекшись на звук тяжелого удара, Вол’джин обернулся назад, огляделся и выругался на языке троллей. Бейн бился рядом с Гаррошем. Похоже, противница, синеволосая ночная эльфийка, не давала ему заскучать. На Гарроша же наседал чуть не десяток защитников Терамора, включая пару дворфов в форменной броне. Минут пять тому назад над передовым отрядом Орды пронесся синий дракон, сковавший движения воинов студеным дыханием. Теперь та же самая тварь решила завалить ворота.
Вол’джин пробился к Гаррошу с Бейном и, перекрикивая шум битвы, во всю глоотку заорал по-орочьи:
– Этот дракон хочет отрезать нас от своих!
Бейн насторожил длинные уши и ловко развернулся лицом к воротам, заставив противницу-эльфийку повернуться к ним спиной. Увидев, что происходит, верховный вождь тауренов вытаращил глаза. Эльфийка прыгнула к нему. Бейн отмахнулся палицей и сбил ее с ног, но синеволосая, обратив падение в кувырок, вскочила на ноги и вновь двинулась на Бейна. Видя это, Вол’джин поспешно напустил на эльфийку змеиного идола: пусть друг-таурен чуток передохнет.