– Печальному поводу обязаны мы удовольствием во второй раз приветствовать в этих стенах леди Джайну Праудмур, но все же очень рады видеть тебя живой и здоровой, – заговорил Кадгар.
Казалось, за прошедшие дни он воистину состарился, одряхлел под стать внешности. Голос его звучал устало, руки тяжело опирались на посох, и даже огонек в прежде живых, озорных глазах потускнел. Товарищам его тоже пришлось нелегко. Под глазами Модеры набрякли темные полукружья. Строгий, организованный Карлейн с трудом сдерживал гнев и боль. Этас, глава Похитителей Солнца, рекомендовавший в Кирин-Тор Талена Созвучие Песни, как всегда, не снял шлема, и потому лица его было не разглядеть, однако в его движениях чувствовалось беспокойство.
– Благодарю вас за то, что согласились меня выслушать, – сказала Джайна. – Простите, но я обойдусь без формальностей. Недавно я пришла к вам просить Кирин-Тор о помощи в обороне Терамора. Вы согласились, за что я очень вам благодарна. И вместе с вами скорблю о гибели верховного мага Ронина. Он умер, как настоящий герой. Ему я обязана жизнью. Посрамленная его подвигом, клянусь почтить память Ронина всем, что в моих силах. Не стану попусту играть словами. Я пришла, чтобы просить вас примкнуть к Альянсу в войне с Ордой. Армия Орды собралась в Оргриммаре на пиршество – праздник в честь учиненной бойни. Ударив немедля, мы уничтожим их всех, и больше они не смогут творить столь чудовищных злодеяний.
– Даларан блюдет нейтралитет, – ответила Модера. – И в Терамор мы пришли лишь затем, чтоб защищать да помогать советами.
– Не ограничься вы этим, возможно, картографы будущего не забыли бы Терамора еще долгое время, – парировала Джайна. – Ронин сделал все, что мог, пожертвовал жизнью, стараясь остановить мана-бомбу. Будь с ним больше магов, будь с ним вся мощь Кирин-Тора, он мог бы остаться в живых!
– Поступок Гарроша… потряс меня до глубины души, – вмешался Этас. – Не кто иной, как я, в ответе за вред, причиненный обороне одним из моих Похитителей Солнца. Однако удар по Оргриммару – это не ответ.
– Твоим Похитителям Солнца ни в чем нельзя доверять! – прорычала Вериса, с мольбой оглядывая прочих членов совета. – Отчего он еще здесь? Они же изменники, все до единого! Я ведь предупреждала: нельзя допускать их в Кирин-Тор!
– Изменники есть и среди людей, и среди высших эльфов, и среди гномов, и среди орков, – спокойно ответил Этас. – Дабы искупить измену Созвучия Песни, я сделаю все, что смогу. Что говорить, ирония ситуации – ведь я послал его в Терамор в качестве жеста доброй воли – налицо. Однако мы не должны нарушать нейтралитет ради мщения!
Остальные согласно закивали. Кадгар глубоко задумался, будто раскладывая мысли в голове по полочкам. Видя их нерешительность, их слепоту, Джайна не верила собственным глазам.
– Что же еще вам нужно, чтобы понять: рано или поздно Орда двинется и на вас? «Нейтралитета» они не понимают, как не понимают ни «дипломатии», ни «порядочности». Заполонив Калимдор, они пойдут на Восточные Королевства, а затем придут сюда, к вам. Ваш отказ остановить их означает, что однажды – вскоре – Орда затопит сам Даларан! Прошу вас, ударим же, пока не поздно! Однажды Даларан уже снялся с места, так давайте и ныне сделаем то же самое. Летим в Оргриммар. Ударим сверху, пока все они лежат в пьяном забытьи и грезят о покорении мира! Вы уже потеряли Ронина и целый город. Что еще нужно, чтоб вы решились действовать? Падение Тельдрассила? Мировое Древо в огне?
– Леди Джайна, – заговорила Модера, – пережитое тобой просто неописуемо. Ты лицезрела несказанные ужасы и видела гибель друга, который отдал за тебя жизнь. Поверь, поступков Орды никто из нас не одобряет. Но… мы должны посоветоваться, взвесить все и решить, что делать дальше. Когда же решение будет достигнуто, мы призовем тебя и обо всем сообщим.
Джайна стиснула зубы, сдерживая поток горьких упреков, рвущихся с языка. Они поступят, как до2лжно. Иначе и быть не может.
Виндла и Джакси Искросветов ей удалось отыскать за угловым столом таверны под названием «Благодарность за отвагу». Обычно оживленная, светлая, сегодня таверна была мрачна и тиха; ничто вокруг не напоминало ни о благодарности, ни об отваге. Войдя, Джайна замешкалась на пороге. Стоит ли мешать их скорби? Удастся ли перенести муку в их взглядах? Они доверили ей Киннди, единственную дочь, а она подвела их. Да так, что теперь от их девочки и хоронить нечего.
В глазах защипало от навернувшихся слез. Смежив веки, Джайна развернулась, чтобы уйти, но тут ее окликнули:
– Леди Праудмур?
Вздрогнув, она отвернулась от двери. Оба гнома выскользнули из-за стола и направились к ней. «Как же они постарели», – подумала Джайна. Киннди была поздним ребенком, родители называли ее «маленьким чудом». В памяти сами собой всплыли собственные слова: «Даю вам слово: я буду оберегать ее всеми силами…»
Поначалу она собиралась призвать на помощь все свое красноречие, воздать Киннди заслуженные похвалы. Утешить лишившихся дочери родителей, рассказать, что Киннди дралась отважно, не жалея сил, что их девочка была лучиком света в жизни всех, кто только ее знал. Что погибла она, защищая ближних…
Однако с языка сорвалось совсем иное:
– Простите. Мне так жаль…
После этого уж не она, а Искросветы долго утешали ее, Джайну Праудмур. Усадив ее за стол и усевшись напротив, все трое наперебой заговорили о Киннди. Казалось, каждый спешит избавиться от неизбывного горя – не ради себя, но лишь с тем, чтоб не обременять им других.
Но вспоминать столь рано ушедшую из жизни ученицу было так больно, что Джайна решилась сменить предмет разговора.
– Я попросила Кирин-Тор о помощи, – сказала она. – Надеюсь, они примкнут к Альянсу и нанесут удар по Оргриммару. Чтоб больше никто… не погиб так, как Киннди.
Виндл отвел взгляд, вслушиваясь в перезвон колоколов, отбивавших время. Осознав это, Джайна собралась извиниться за то, что задержала Искросветов до столь позднего часа, но прежде, чем она успела сказать хоть слово, гном-маг соскользнул с кресла.
– Девять пробило.
– О да, – вспомнила Джайна, – ведь вы зажигаете все уличные фонари в Даларане. Что ж, не стану мешать вашей работе.
Крохотный маг с усилием сглотнул, и его ясные глаза заблестели от навернувшихся слез.
– Идемте со мной на обход, – пригласил он. – Я получил… особое разрешение. Не навсегда, на время… но и то хорошо.
На миг в глазах Джакси мелькнул прежний жизнерадостный огонек.
– Ступайте, ступайте-ка, – засуетилась она, подгоняя обоих к выходу. – Я с ним уже ходила – пожалуй, и вам надо бы.
Совершенно сбитая с толку, но все еще терзаемая чувством вины, Джайна охотно сделала бы все, о чем Искросветы ни попросят, а потому, старательно укорачивая шаг, дабы не опережать Виндла, последовала за ним.
Звучно шаркая башмаками, Виндл вышел на улицу, остановился у ближайшего фонаря и вынул из кармана небольшой жезл с простой – едва ли не детской, игрушечной – звездой на конце. Секунду помедлив, старый маг с неожиданной грацией взмахнул жезлом и указал им на фонарь.
Сорвавшаяся с кончика жезла искорка заплясала над фонарем, словно светлячок, но фонаря не зажгла. Вместо этого мерцающий магический огонек начал вычерчивать в воздухе линии. При виде происходящего глаза Джайны округлились от удивления, а затем наполнились слезами.
Золотистая искорка рисовала на фоне темнеющего неба силуэт смеющейся девочки-гномки с собранными в хвостики волосами. Завершенный, рисунок ненадолго ожил, крохотные ладошки прикрыли смеющийся рот, и… Джайна могла бы поклясться, что в эту минуту услышала голос Киннди! Сквозь слезы взглянула она на Виндла и обнаружила, что гном тоже плачет, хотя лицо его озарено нежной улыбкой. Между тем золотистые штрихи рассыпались на части и слились в светящийся шарик, проворно нырнувший под стеклянный колпак фонаря. Фонарь засветился, засиял в сумерках, а Виндл, отвернувшись, заковылял к следующему. Джайна осталась на месте, любуясь, как Виндл Искросвет вновь отдает дань памяти погибшей дочери, хоть ненадолго, но каждый вечер возвращая ее к жизни. Несомненно, когда эта трагедия померкнет в глазах общества, Виндла попросят зажигать фонари обычным образом, как раньше. Однако сейчас все жители Даларана получили возможность увидеть Киннди такой, какой ее помнили родители и Джайна – яркой, светлой, лучащейся весельем и радостью.
Призыва вернуться в Воздушные Покои не пришлось долго ждать. Вот уже в третий раз Джайна стояла посреди этого странного, но прекрасного зала, перед членами Совета Шести, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие.
– Леди Джайна Праудмур, – заговорил Кадгар, – прежде, чем я сообщу тебе наше решение, знай: все мы, до единого члена, от всей души осуждаем атаку на Терамор. То, что произошло – гнусность, достойная лишь презрения. Орда непременно узнает о нашем неудовольствии и будет предупреждена о непозволительности столь бессмысленных разрушений. Однако времена наступили смутные. Особенно для тех из нас, кто владеет магией и будет управлять, руководить ее применением. Совсем недавно мы решили предложить тебе весь наш опыт и мудрость. И даже согласились помочь в обороне Терамора. Из-за этого решения мы были преданы одним из нас и потеряли нескольких лучших магов, включая главу Кирин-Тора, верховного мага Ронина. Ныне, леди, положение магии в нашем мире весьма и весьма плачевно. Никто не знает, кому и что надлежит делать. Лишившись Аспекта, синие утратили бесценную реликвию, использованную похитителями для массового истребления, какого не знала история, а у нас нет даже главы, что мог бы помочь советом или принять решение, взяв ответственность на себя.
У Джайны похолодело в желудке. Сдержаться и не сжать кулаков удалось лишь ценой немалых усилий. Она уже знала, каков будет их ответ.
– Как можем мы заботиться об Азероте, не наведя порядка в собственных рядах? – продолжал Кадгар. – Нам требуются преобразования, нам нужно определить истинную причину неустройства. Пойми, леди Джайна: мы не в силах дать тебе то, чего не имеем. А не имеем мы ни малейшего, хоть сколь-нибудь отчетливого представления, что необходимо предпринять дальше. Ты пришла к нам с просьбой поддержать Альянс всей мощью наших магов. Ты просишь переместить Даларан к Оргриммару и стереть с лица земли целый город. Но мы не можем сделать этого, Джайна. Просто не можем. Мы едва-едва доросли до того, чтобы терпеть в своих рядах представителей Орды, Похитителей Солнца, а ты просишь нас уничтожить Оргриммар? В мире вот-вот вспыхнет гражданская война, а наше участие в ней неизбежно кончится тем, что и этот многострадальный город тоже расколется надвое. А если даже и нет, если Кирин-Тор и Даларан окажутся в состоянии не допустить раскола, как быть с оргриммарскими купцами, ремесленниками, содержателями таверн, которые даже не думали идти на Терамор войной? Во имя милосердия, леди Джайна, в Оргриммаре есть даже сиротский приют! Мы не имеем права – и ни за что не станем – уничтожать ни в чем не повинных мирных жителей.