Высокого блондина у стойки я заметила сразу, и поначалу не могла понять, откуда мне знакома его фигура. Парень выделялся своим ростом и горделивой осанкой бравого гренадера. И только когда он повернулся, я узнала своего недавнего знакомого.
– Илья! – воскликнула я.
Он обернулся и, увидев меня, направился к нашему столику, продираясь между людей. Леха насупился и недовольно спросил.
– Кто это?
– Так, знакомый один. А что?
– Ничего. На педика похож. Прилизанный какой-то.
– Он танцор, – возмутилась я.
– Я и говорю – педик, – проворчал Леха. – Ходят в колготках и сношаются друг с другом. Тьфу…
Я хотела достойно ответить, но не успела. Илья подошел к нам, чмокнул меня в щеку и протянул руку Лехе. Тот пожал ее с явным нежеланием.
– Это Илья, мой знакомый, а это мой друг Алексей, – представила я их друг другу. – Садись к нам.
– Спасибо. Ты тут какими судьбами? – спросил Илья, с любопытством оглядывая Леху. Тому не понравились эти взгляды, и он заскрипел зубами.
– Да вот, гуляли, – неопределенно сказала я.
– Я курить пойду, – буркнул Леха и, сдернув куртку с вешалки, направился к выходу. Илья улыбнулся.
– Странный у тебя парень.
– Почему?
– Ну… Вы явно не пара. Представлял рядом с тобой что-то более шикарное, как минимум на «Ламборгини-Диабло». А у этого на мопед-то хоть есть?
– У него «Мерседес», и он – просто друг, – пояснила я.
– Ну, «мерин» тоже хорошо, – смилостивился Илья. – Слушай, ты у Левиных давно была? Я слышал, там какая-то заваруха случилась на Новый год.
– Честно говоря, не в курсе, – пожала я плечами. – После фейерверка сразу уехала. Нас еще в одном месте ждали. Инга что-то совсем пропала. Она не звонила тебе?
– Нет. Честно говоря, не думаю, что позвонит. Я ведь тоже уехал довольно быстро, услышал, как одна парочка собиралась в Москву, ну и попросил подвести.
– Почему ты думаешь, что Инга не позвонит? – быстро спросила я.
– Ну, слухи ходят, что у Левиных что-то случилось с дочерьми. Я сразу подумал про Ингу. Если что и произошло, то с ней.
– Ты какими-то загадками говоришь, – недовольно сказала я, покосившись в витрину. Леха стоял на улице, курил и корчил злобные рожи. Илья получил свой чай и пирожное и сделал неопределенный жест.
– Ты давно Ингу знаешь? – спросил он.
– Не особо. А что?
– Оно и видно, что не особо. У нее ведь вообще нет друзей.
– Я заметила. А почему?
Илья скривился.
– Честно говоря, я лично думаю, что она ненормальная. Знаешь, есть такой термин «немотивированная агрессия». И Инга явно чем-то подобным страдает.
– С чего ты взял? Я за ней такого не замечала.
– Потому что ты человек новый. Она сперва присматривается. Когда я стал с ней танцевать, тоже считал ее вполне адекватной. Даже недоумевал, почему все о ней так злословят. А потом понеслась звезда по кочкам…
Илья махнул рукой и отхлебнул из своей чашки.
– Поясни, – попросила я.
– Ну, то, что она ни с того, ни с сего, орать начинает, это тьфу, семечки. Сошло бы за какие-то рабочие моменты. Так ведь она ж не по делу орет. Обзывает, оскорбляет. Педагоги от нее вешаются и не желают работать, партнеры бегут… Ты знаешь, что она была замужем?
– Слышала от нее.
– А знаешь за кем? Ее муж был ее партнером по танцам. Обычный парень из бедной семьи, правда, кобелина еще тот. Прельстился на денежки. Красавчик был.
– Был?
– Был. Однажды Инга застукала его с девчонкой. Они уже женаты были месяца два. Я грешным делом подумал, что она изменится. После замужества ласковая стала, приветливая. Не поверишь, его туфли чуть ли ни в зубах носила, сама чистила. А потом вот… Застукала.
– И что?
Илья покосился на Леху, топтавшегося на одном месте.
– Ему там не холодно? – забеспокоился он.
– Не замерзнет. Так что там с ее мужем? – нетерпеливо оборвала я. Илья поднес чашку к губам, а потом поставил на стол.
– Я тогда опоздал. Когда приехал, все кончилось. Мужа Инги на «скорой» увезли, и девчонку ту тоже. Наши говорили, она ему лицо ножом искромсала. Ирка, ну, та, которая с ним роман крутила, говорила: схватила нож со стола, мы им хлеб резали, и на Костю. Ирка орала, Костя отбивался, только пока охрана прибежала, она ему полморды исполосовала. Ладно ножик был маленький, а то бы зарезала. Ирке тоже руки поранила.
– Кошмар! – вздохнула я.
– Скандалище был жуткий. Косте операцию делали, но он больше не выступал. И Ирка. Левин обоим кучу бабла отвалил, чтобы Ингу не посадили, справками тыкал о ее психическом расстройстве.
– Как же она выступает? – удивилась я. – Если она так опасна…
– Левины – генеральные спонсоры, – охотно пояснил Илья. – Они сделали все, чтобы похоронить эту историю. Тренерам тоже отвалили будь здоров. Центр обновили, призы царские. В прошлом году победители на Таити летали. Только все в курсе. Многие мне сочувствуют, да только деваться некуда, вот и терплю.
Илья сокрушенно вздохнул.
– И как часто у нее эти приступы бывают? – спросила я. Илья пожал плечами.
– По-моему, постоянно. Она их гасит, но все равно не может долго сдерживаться.
– Гасит?
– Водярой, случайным сексом. Она потрахаться не дура, – усмехнулся он. – С кем придется, причем. У нас пару раз было, а потом она стала со мной такой ласковой, я и подумал – быть беде. Еще порубит в винегрет. С тех пор мы и не ладим. Пацаны говорили, что она в кабаках всякую шоферню снимает.
Я вспомнила нашу встречу с Ингой и подумала, что слова Ильи не лишены здравого смысла. Помянув недобрым словом Кристофа, спровадившего меня в сумасшедший дом, я спросила:
– Так ты считаешь, что в проблемах на празднике виновата Инга?
– Не знаю, – ответил Илья. – Меня ж там не было. Но если проблемы случились с кем-то из дочерей, то это явно Инга.
Лежа на диване, я смотрела в темноту.
На потолке время от времени появлялись световые пятна, мечущиеся, словно ночные страхи. Попытка заснуть не увенчалась успехом. Бессонница, донимавшая несколько дней, вновь явилась в спальню, уселась у изголовья и скупо улыбнулась пыльными губами. Разгулявшийся ветер бил прямо в окна. В квартире было холодно, а я все не могла согреться даже под теплым одеялом, сворачивалась в клубок, обнимая руками стылые плечи.
Лехина смена закончилась вечером. В другое время его томные взгляды заставили бы порадоваться. Иногда я чувствовала себя миледи, совращающей невинного Фельтона. Проблемы была лишь в том, что Лехе до религиозного фанатика было далеко, Змей не был Бэкингемом, а я – леди Винтер. И хотя мой охранник уже сейчас волком смотрел на всех особей мужского пола, приближавшихся на расстояние удара, я не была уверена, что долг не пересилит взыгравшее мужское либидо.
Леха отвез меня домой и уехал. На смену его машине вновь прибыла «Тойота». Я наблюдала за водителем из окна с полчаса. За это время он успел выйти по малой нужде к трансформаторной будке и выбежать со двора к близлежащему магазинчику, откуда вернулся с пакетом снеди. Устроившись на подоконнике, я мрачно усмехалась, думая, что Змей заплатил ему зря.
Змей.
Я думала о нем больше, чем хотела, внимательно прислушиваясь к собственным ощущениям. И хотя всегда считала, что поговорку «От любви и ненависти один шаг», придумали дураки, придирчиво занималась самокопанием: не переросла ли ненависть во что-то иное? Спохватившись, что сами по себе такие мысли ни к чему хорошему не приведут, я постаралась переключиться на что-то более приятное, например любимого пса, спектакли, в которых играла, парижские улочки, кафе и утренние круассаны, но не смогла. Ветер завывал, как банши. По комнате летал сквозняк, заставляя шторы колыхаться белесыми призраками.
Измучившись, я встала и пошла пить чай. Натянув новый, до колен свитер, я забралась с ногами на табурет и, ожидая, пока погаснет красный глаз чайника, схватилась руками за ворот свитера, натянув его до середины лица. Запах новой вещи успокаивал. Вдыхая его, я как будто обрела способность размышлять.
На кухне было холоднее. Заварив чай, я выглянула в окно. В полумраке разглядеть, спит или бодрствует шофер «тойоты» было невозможно. Забрав кружку в гостиную, я устроилась на диване, завернулась в одеяло и, прихлебывая горячий, пахнущий жасмином, напиток принялась размышлять.
Левины, бесспорно, попытались похоронить историю, произошедшую на новогоднем празднике. Никто из гостей даже не понял, что Андрея подстрелили, никто не видел, как убили Льва. Однако, слухи поползли. Кто проговорился, и о чем? Илья не знал, что случилось, но был уверен, что несчастье произошло с Ингой.
Лилька уверяла, что между Ингой и Львом, что-то есть. Якобы она уловила флюиды. Я сама замечала, какие странные взгляды бросают они друг на друга и готова была поверить. А что? Еще не старый, весьма привлекательный мужчина, вынужденный коротать дни рядом с психически неуравновешенной девочкой, Инга, по свидетельству Ильи – весьма неразборчивая в связях…
Поправка. Неразборчивая в связях, ревнивая и слегка неадекватная. Готовая броситься на обидчика с ножом.
Я слышала разговор Льва с женщиной и видела Ингу, которая с перекошенным от ярости лицом забежала в дом следом за ним. Следует ли из этого, что они о чем-то поспорили, он отказался выполнить ее просьбу, а она в отместку убила его, зарыла тело в снегу и вывозила платье сестры кровью, чтобы замести следы?
Как же она умудрилась?
Настя точно была на улице до конца фейерверка, больше я ее не видела, потому что тогда началась пальба, а я решила смыться под шумок. О чем договаривался Лев и Инга? Уж не о том ли, что он под шумок застрелит Андрея? Он отказался, и тогда она убила его?
Или же он согласился?
Недопитый чай остыл. Я поставила чашку на пол, укуталась одеялом и, наблюдая, как мечутся тени на потолке, вспоминала, когда видела в последний раз Ингу и Льва. Гоняя мысли по кругу, я прикидывала, не оказалась ли права? Что если Лев, сговорившись с Ингой, стрелял в Андрея, а потом был убит ею, чтобы замести следы?.. И если это произошло, то почему именно на празднике, при таком скоплении народа, риске, что кто-то из праздно шатающихся гостей окажется случайным свидетелем, и как это соотнести с найденной в бане уликой?