[61], и вообще все это производит впечатление спланированной акции. Маманов также подчеркнул, что выходит, что любой желающий может приехать в Кыргызстан, что-нибудь взорвать и улететь, а осудят за это нескольких крестьян.
Как могло получиться, что спецслужбы не пошли по следу террористов, хотя у них явно были зацепки? Например, их кто-то мог попросить об этом. От этого странного теракта остались некие слухи, которые нельзя ни подтвердить, ни опровергнуть (ну если только кто-нибудь не поделится документальными свидетельствами), позволяющие подозревать связи террориста с муфтиятом и кыргызскими спецслужбами. Во-первых, есть некоторые сведения о том, что Сирожиддин Мухтаров, игиловский боевик в Сирии, и Максатбек Токтомушев — бывший муфтий Кыргызстана являются земляками. Земляческие связи в Кыргызстане весьма и весьма сильные. Во-вторых, есть некоторые сведения, что Мухтаров и Токтомушев были таблигами, а Токтомушева даже называли амиром таблигов в Кыргызстане. В-третьих, есть некоторые сведения, что первый заместитель председателя ГКНБ Кыргызстана, генерал-майор Рустам Мамасадыков, который курировал в 2016 году антитеррористическое направление, был в дружеских отношениях с Токтомушевым, а также вместе с заместителем руководителя Антитеррористического центра ГКНБ Кыргызстана, полковником Канатом Тюкеевым разделял идеи «Джамаата Таблиги».
Итак, все это слухи, но какие-то очень кумулятивные. Если они хотя бы отчасти правдивы, то становится совершенно неудивительно, что Изотилло Саттыбаев сумел скрыться, а под суд пошли люди, чья причастность к подрыву посольства КНР вызывает серьезные сомнения. В любом случае, как бы там ни было, когда кыргызские спецслужбы не могут пресечь деятельность таких вот заезжих террористов, как Саттыбаев, национальной безопасности республики есть серьезная угроза.
Фракционная борьба
Судя по некоторым сведениям, с недавних пор у кыргызских таблигов новый амир — некий Гурба Юнус, который ранее был известен как глава небольшой, но весьма примечательной группировки «Йакын Инкар». Эта группировка была во всем похожа на таблигов, только еще более радикальная, чем остальные таблиги в Кыргызстане. Ее приверженцы, одетые по пакистанской моде и с длинными бородами, ходили пешком, не пользовались мобильными телефонами, не смотрели телевизор и ничем светским не интересовались.
Появилась «Йакын Инкар» где-то в начале 2015 года, но уже в июне 2017 года была признана экстремистской. На нее обратили внимание потому, что из Иссык-Кульской области, где было больше всего проповедников «Йакын Инкар», некоторые молодые люди отправились на войну в Сирию, на стороне «игиловцев». К началу 2016 года таких было уже 35 человек.
Причины ее откола и отделения от таблигов не вполне ясны. Но можно выдвинуть предположение, что это продукт раскола таблигов по вопросу верховного руководства; в это же время претензии на руководство всем «Джамаатом Таблиги» выдвинула пакистанская ветвь — шура Райвинда. Раскол на периферии проходил острее и доходил даже до рукопашных схваток. Вот и в Кыргызстане, таблиги которой руководились пакистанской шурой из Райвинда, сторонники индийского Низамуддин-марказа откололись в отдельную группировку.
Лидер «Йакын Инкар» имеет прямые связи с пятым амиром таблигов Мухаммадом Саадом Кандехлеви, и даже в начале марта 2020 года, еще до закрытия марказа, приезжал и имел с ним личную продолжительную беседу. Потом Юнус Гурба на некоторое время угодил под арест в Индии за нарушение коронавирусного карантина. Тогда его положение было так себе: группировка его сторонников в Кыргызстане мала, слаба и к тому же находится под запретом, а Низамуддин-марказ был закрыт индийским правительством. Но теперь его положение улучшилось, поскольку положение таблигов в Кыргызстане, которые ориентируются на Пакистан, ощутимо покачнулось из-за скандального дела муфтията; они оказались изрядно скомпрометированы. Так что есть основания думать, что история таблигов в Кыргызстане еще не завершена и еще можно будет наблюдать за борьбой индийской и пакистанской фракций.
Послесловие
Разумеется, история «Джамаата Таблиги» на этом не заканчивается; он пока еще, к сожалению, живет и здравствует. Усилия индийского правительства, спецслужб и полиции нанесли ему некоторый ущерб. Низамуддин-марказ пока что официально не прекратил существования, тем не менее он до сих пор не открылся снова, а амир таблигов Мухаммад Саад Кандехлеви отсиживается в одной из своих резиденций.
Но все же не стоит забывать, что у него есть и другие, весьма многочисленные и влиятельные ответвления, такие как пакистанская ветвь, возглавляемая райвиндской шурой, бенгальская ветвь в Бангладеш, с центром в мечети Какраил. Это наиболее многочисленные ветви, которые суммарно составляют примерно половину всех таблигов на свете. Но при этом вполне возможен подъем значения и влияния других ответвлений «Джамаата Таблиги», например европейского центра в Великобритании, когда они там решат, какому амиру и какой шуре они подчиняются, или ответвления в Гамбии, или же ответвлений в Индонезии или на Филиппинах.
Судя по доносящимся до нас отголоскам, внутри таблигов вполне себе созрел какой-то серьезный внутренний раскол, связанный с попытками низложить пятого амира таблигов Мухаммада Саада Кандехлеви и вообще отодвинуть индийский центр в сторону. Бенгальские таблиги уже не хотят подчиняться Низамуддин-марказу в Дели. Сторонники разных ветвей на периферии «таблигского мира» уже дерутся между собой, до крови и ран. Если так дело пойдет и дальше, то мы можем ожидать усиления и ожесточения этой борьбы. Притом, что таблиги связаны с террористами, вполне можно ожидать, что в этой борьбе в ход будут пущены бомбы.
Рассматривая в общем расстановку сил, можно сказать, что в борьбе за власть внутри «Джамаата Таблиги» есть предпосылки к расколу всей обширной организации на несколько осколков с последующим обособлением. Их будет как минимум три: индийская, пакистанская и бенгальская. Эти три фракции явно не смогут договориться между собой, хотя вполне возможны тактические союзы и соглашения. Они явно расщепляются с пакистанской и бенгальской стороны, поскольку постепенно пропитываются соответствующим политическим национализмом. Пакистанские и бенгальские таблиги столь тесно связаны с властями и армией этих стран, что не могут избежать определенного политического влияния с их стороны. Эти фракции все дальше уходят от идей возрождения чего-то вроде Делийского султаната на весь Индостан с прилегающими странами, на основе которых некогда Мухаммад Ильяс Кандехлеви и учредил «Джамаат Таблиги».
Что будет с ними дальше? Возможно предвидеть два пути развития этой ситуации. Первый вариант состоит в том, что все три стороны начнут острую борьбу, так сказать, «в колониях» таблигов в других странах, чтобы обеспечить себе контроль над всемирной структурой «Джамаата Таблиги». Это имеет значение, поскольку кто будет контролировать международную сеть, тот будет иметь преимущество и будет интересен различным политическим силам и всякого рода организациям. Эта борьба может вестись в крайне радикальных и острых формах, не исключая столкновений, убийств и взрывов. В нее также, скорее всего, будут втянуты террористические организации в качестве исполнителей. Тогда у нас будет всплеск терроризма.
Второй вариант состоит в том, что пакистанские и бенгальские таблиги заключат нечто вроде тактического союза, чтобы свалить индийскую фракцию, ликвидировать Низамуддин-марказ и потом разодрать индийских таблигов на части, так сказать, по принадлежности. Такой вариант возможен потому, что среди индийских таблигов есть линия размежевания. С одной стороны говорящие на урду таблиги, которые могут ориентироваться и на Пакистан, а с другой стороны гуджаратская группировка, тяготеющая к бенгальским таблигам. Причина этого тяготения в том, что гуджаратские мусульмане, как и бенгальские, это обращенные в ислам индуисты и живущие в штате с преобладанием индуистского населения. Деобандисты всегда смотрели на них косо и с недоверием. Если этому союзу получится свалить индийскую фракцию, то победители обратятся в две крупные, но весьма враждебные друг к другу организации. В разделе зарубежных джамаатов в этом случае наиболее вероятен такой сценарий: джамааты, созданные выходцами из Бангладеш, будут подчиняться бенгальской организации, а остальные перейдут под управление пакистанской организации.
В любом случае пакистанское ответвление таблигов будет в ближайшие годы усиливаться, поскольку в Афганистане победил «Талибан», у которого обозначились агрессивные намерения в адрес Таджикистана. Если, скажем, руководство «Талибана» решит пересмотреть свои обещания не вторгаться в страны Центральной Азии, чего есть некоторая вероятность, то это должно вызвать усиление активности в этом регионе таблигов, ориентирующихся на Пакистан. В особенности в Кыргызстане, где их позиции были сильнее всего. Это и создание новых ячеек, и вербовка в боевики и террористы, это и участие в организации терактов и провокаций. Тут может быть всякое, особенно в условиях обострения обстановки.
Так что с этой публикой надо быть всегда настороже.