любую минуту может вырваться наружу!
Пока Нетен Чоклинг и Маркхам Гьялсе Тулку слушали эти новости, их глаза округлялись всё больше и больше. Они тут же отказались от задуманной прогулки и, присоединившись к другим тулку, отправились смотреть, что происходит в палатке. Но стоило им подойти поближе, как из палатки в шапке набекрень выскочил совершенно безумного вида монах с горящими глазами, который тут же ринулся по направлению к ним. С истошными воплями все бросились врассыпную. Нетен Чоклинг и Гьялсе Тулку, недолго думая, тоже припустили прочь что было сил.
Затем начало происходить что-то странное. Все тулку, кроме Нетена Чоклинга, вдруг повалились на траву и залились смехом. Он замер в недоумении – они, что, тоже сошли с ума? Он ещё раз удивлённо оглядел всех присутствовавших, которые из-за этого начали смеяться ещё сильнее, включая и «сумасшедшего» монаха, который теперь уже вовсе не казался сумасшедшим. Тут он понял, что друзья его разыграли. Они так коварно его подловили, что Нетен Чоклинг решил для себя, что не оставит это безобразие без ответа. Он выждал некоторое время и составил собственный план розыгрыша.
– Сегодня мы сделаем так, – объяснял он свою задумку Йенчогме, управляющему лабранга, согласившемуся в ней участвовать. – Ты пойдёшь на склон Допу и будешь бегать вокруг большого камня. И сними, будь добр, одежду. Я понимаю, что просьба моя звучит странновато, но, поверь, так надо, и не беспокойся, в своё время тебе всё станет ясно.
– Ла со, – только и кивнул головой Йенчогма.
Нетен Чоклинг попросил подыграть ему и Ринпоче, поскольку опасался, что если тот не будет понимать, что происходит, то может разволноваться.
– Славно придумано! – одобрил план Ринпоче. – В такой затее я с удовольствием поучаствую.
Настал день, когда Чагдзо и другие развлекались стрельбой по мишеням. Когда на лагерь опустилась тьма, они разожгли костёр около входа в палатку Ринпоче и собрались вокруг. Ринпоче очень любил сидеть ночью у огня. Прошло немного времени, и Йенчогма, как и было задумано, начал голышом бегать вокруг камня и истошно орать. Иногда он бежал на двух ногах, а иногда падал на четвереньки и вёл себя как дикое животное.
Прекрасно понимая, что, если он первым обратит внимание на крики, все тут же начнут подозревать, что это его рук дело, Нетен Чоклинг делал вид, что ничего не замечает.
Вскоре один из тулку сказал:
– Что там за странные звуки, как будто какая-то демоница визжит?
– Вряд ли это демоница, их ночью не услышишь, – деловито возразил ему другой тулку.
Тут настало время сыграть свою роль Ринпоче, и он с готовностью подключился к разговору.
– А в какой стороне вы слышите визг? – спросил он. Кто-то указал ему в ту сторону, где бегал вокруг камня Йенчогма, и Ринпоче начал задумчиво всматриваться в указанном направлении.
– А не в ту ли сторону мы сегодня палили? – с тревогой в голосе спросил он наконец собравшихся. – Похоже, кто-то из нас случайно подстрелил духа – хранителя сокровищ! Тогда дело дрянь, парни! Пора нам бежать кто куда! Принимаю прибежище в Гуру, Будде и Дхарме…
Продолжая отчаянно повторять молитву прибежища, он вскочил со своего места и умчался в ночь, после чего врассыпную бросились и все остальные. Тулку искали, где бы спрятаться, и в лагере началась настоящая суматоха – кто-то спешил затаиться в своей палатке, а сразу несколько человек забрались под кровать Ринпоче. Те же, кому под кроватью места не хватило, столпились вокруг центральной опоры его палатки и замерли от страха.
Был там и Дилго Кхьенце. Он хоть и не знал, что это розыгрыш, но, в отличие от других, сохранил полное спокойствие. Он просто отправился к себе, размышляя по дороге, что бы всё это могло значить. Он прекрасно понимал, что Ринпоче легко бы справился с рассерженным хранителем сокровищ, и был сильно удивлён, что тот сбежал.
Ринпоче любил играть в разные игры, например в перетягивание каната. Ему также нравилось смотреть, как люди танцуют, и пока ещё жил в Тибете, он, бывало, просил Ани Рилу и Ани Пелу (двух монахинь из клана Лакар Цанг), Кхандро и Целу потанцевать для него. Кхандро очень красиво исполняла танец Линг. Иногда Ринпоче просил станцевать для него, когда все сидели вокруг большого походного костра, и такие представления обычно затягивались до глубокой ночи. Для таких посиделок его помощникам приходилось заготавливать огромное количество дров, и если дров вдруг не хватало, то им было несдобровать – наказание за такой просчёт было довольно суровым.
Церинг Вангмо (Целу) и Кхандро Чодрон. Фото предоставлено лабрангом Кхьенце
Ани Пелу (третья слева) и Ани Рилу (крайняя справа). Фото предоставлено лабрангом Кхьенце
После того как Ринпоче покинул Тибет, он уже больше не устраивал подобных посиделок и никого не просил для него танцевать.
Когда в Тибете впервые появились термосы, клан Бу Труг Цанг из Деге подарил пару таких термосов Ринпоче, который был весьма впечатлён тем, что эти новые фляги способны сохранять чай горячим на протяжении целых суток.
– Если это правда, – сказал он, – то эти вот термосы будут очень полезны для тех, кто делает ретрит, поскольку они смогут пить чай до самой ночи! Похоже, из всех этих новомодных штучек термосы – это действительно что-то стоящее!
С этими словами он распорядился найти термосам достойное место среди кухонной утвари.
Тем летом, прежде чем отправиться в Допу, Ринпоче заказал своему портному сшить шерстяной чехол для термосов. Чехол, по его задумке, должен был закрываться стягиванием шнурка, и у него должен был быть ремешок, чтобы носить термос на плече. Ко дню отъезда чехол был готов. Как только Ринпоче получил чехол, он тут же засунул в него термос с горячим чаем и вышел на улицу.
– Эти термосы легко разбить, – сказал он, – поэтому мне нужен кто-то аккуратный, кто будет его нести. Кто же у нас самый аккуратный? Думаю, это Друнгьиг, он и понесёт термос.
Друнгьиг Церинг закинул чехол с термосом за спину – так, как обычно закидывают ружьё на ремне. Согласно тому, что он слышал о термосах, их не так-то просто было разбить – нужно было, чтобы термос действительно сильно обо что-то ударился. Поэтому он, не особенно задумываясь, навесил на себя множество других сумок с вещами и взобрался на лошадь.
По дороге в Допу он иногда слышал, как другие сумки ударяются о термос – особенно звонко клацало позади, когда он пускал лошадь в галоп, – но не придавал этому особого значения. Когда они проехали поля в предгорье Буйо, он заметил, что по чепраку стекает какая-то тёмная жидкость. И откуда она могла взяться? Внезапно он почувствовал, что что-то жжёт спину, и тогда наконец до него дошло, что термос разбился!
«Что же мне теперь делать?! – с ужасом подумал Друнгьиг Церинг. – Если я сейчас расскажу, что произошло, мне несдобровать!»
Когда они прибыли в Допу, Друнгьиг Церинг повесил термос на ветку дерева. Помощники Ринпоче были заняты установкой его палатки и возведением окружающей ограды. Им также нужно было подготовить для Ринпоче постель и установить стол.
– А теперь, пока мы ждём, когда заварят свежий чай, – принесите-ка мне мой термос. Эй, Друнгьиг, куда ты запропастился? Неси сюда термос!
Друнгьигу ничего не оставалось делать, как принести термос и признаться, что он разбился.
– Как это произошло? – поинтересовался Ринпоче.
Церинг открыл термос и вылил остатки чая вперемешку с битым стеклом. Ринпоче взял несколько осколков и принялся их изучать.
– Вот тебе раз! Это стекло тоньше, чем яичная скорлупа. Как тут ему было не разбиться! Все эти заграничные диковины совершенно бесполезны. Только голову людям дурят, да и всё! – с этими словами он зашвырнул разбитый термос подальше и не стал бранить Друнгьига Церинга.
Пока Ринпоче был ещё молод, он, бывало, ездил в Кармо Тагцанг через Пема Шелпхуг и оставался там дней на десять.
В один год во время его визита случилось происшествие – один пожилой и достаточно состоятельный монах, который переехал из ретритного центра в собственный дом, неожиданно исчез. Ринпоче сразу же об этом доложили, и он сказал, что старик всё ещё находится где-то в Кармо Тагцанге. Все отправились на поиски, но нигде не могли его найти. Однако Ринпоче настаивал, что старый монах где-то неподалёку. В конце концов правительство Деге прислало одного из чиновников, который должен был расследовать это дело. Но когда и ему не удалось пролить свет на это загадочное исчезновение, люди стали поговаривать о том, что монах, вероятнее всего, просто сбежал. В действительности это была очень слабая версия, так как всё его имущество осталось в доме. Ринпоче был твёрдо убеждён, что монах всё ещё не покинул Кармо Тагцанг, и снова попросил добровольцев отправиться на поиски, а сам в это время стал выполнять пуджу защитникам.
На этот раз тело монаха наконец нашли, и стало ясно, что убийство совершил его же ретритный помощник, который затем сжёг тело. Тогда у Ринпоче попросили рассказать, как он узнал об убийстве. Он ответил, что не обладает даром ясновидения, но у него было сновидение – причём повторилось оно несколько раз, – что в раздвоении ствола дерева застрял аист и что он не в силах освободиться. Старый монах родился в год Петуха, и поэтому была высокая вероятность, что сновидение указывает на него.
Нарушение самайи, которое произошло из-за этого убийства, повлекло за собой серьёзную болезнь Ринпоче, и в будущем каждый раз, когда он останавливался в ретритном центре Кармо Тагцанг, у него случался рецидив. Йогины, проходившие ретрит в этом центре, каждый раз просили его навестить их снова. Ринпоче посетил центр ещё несколько раз, но каждый раз случалось одно и то же – к нему возвращалась та же хворь. В какой-то момент он принял решение больше сюда не приезжать.
За всё то время, что он провёл в Кармо Тагцанге, Ринпоче за свой счёт восстановил пещеру для медита