– Он объясняет не хуже, чем учителя в монастырях Шечен и Дзогчен. Я раньше никогда не слышал, чтобы этот текст объясняли подобным образом, – признался Кхенпо Тхубтен.
– Да что это тебе взбрело в голову получать учения у такого ламы? – начали подшучивать над ним приятели. – Присядь, успокойся!
Но Кхенпо Тхубтен был непреклонен:
– Когда возникают подобные благоприятные обстоятельства, нужно обязательно ими воспользоваться!
На следующий день он пошёл на учения, держа в руках белый хадак. Прошло совсем немного времени, и Мева Тхубтен тоже решил послушать учения Дилго Кхьенце. Ещё спустя пару дней к ним присоединился и Пёпа Тулку.
– Его объяснения были даже понятнее, чем объяснения самого Ринпоче! – восхищённо рассказывал он. – С того дня я посещал эти учения каждый день.
В конце концов учения стали посещать все четверо кхенпо. Причём каждый из них получил учения по всему тексту, поскольку каждый раз, когда к занятиям присоединялся ещё один кхенпо, Ринпоче начинал всё с начала, проявляя таким образом доброту и заботу. Ни один из кхенпо не пропустил ни слова из этого учения.
Кхенпо Ринчен однажды рассказал мне, как встретил Дилго Кхьенце в Лхасе. Кхенпо остановился в доме Кхьенце Чокьи Лодро и Сангье Ньенпы, и однажды Чокьи Лодро предложил ему принять участие в дебатах. Ринпоче поручил Кхенпо представить воззрение традиции шедры Кхамдже и отстоять его, ведя дебаты с Дилго Кхьенце. Кхенпо понятия не имел, какого воззрения придерживается Дилго Кхьенце – принимает он принцип шентонг или нет. Поэтому он просто допустил, что именно так оно и есть, и начал дебаты с того, чтобы подвергнуть сомнению этот принцип, отпуская множество вызывающих замечаний, подобных этому: «Воззрение шентонг мало чем отличается от воззрения еретиков, кроме разве что того, что оно ещё дальше от истины!». Всё это было сказано в присутствие Ринпоче. Дилго Кхьенце, который придерживался внесектарного подхода, никак не реагировал на подобные обвинения и просто сидел неподвижно, словно гора Меру, и молчал.
Позже, когда Дилго Кхьенце давал в Калимпонге учения по комментарию Адзома Другпы к «Гухьягарбха-тантре», Кхенпо Ринчен попросил у него разрешения присутствовать на этих учениях.
– Конечно, ты можешь присутствовать, – сразу же дал своё согласие Дилго Кхьенце. – Любой может.
В эти несколько дней, пока шло учение, Кхенпо и Дилго Кхьенце очень сблизились, и когда Кхенпо попросил прояснить кое-какие моменты учения, Дилго Кхьенце заметил:
– Похоже, ты хорошо разбираешься в философии. Я полагал, что ты придерживаешься воззрения какой-то одной школы, но оказалось, что это вовсе не так. Это очень хорошо, поскольку если человек не может принять воззрение шентонг, ему не понять, о чём идёт речь в «Гухьягарбха-тантре».
В нижней части долины Тхимпху стоит ступа, окружённая деревьями. В 1959 году Дилго Кхьенце проезжал мимо этой ступы по дороге из Паро в Тхимпху. Неожиданно он ясно осознал – и в этом переживании не было и тени сомнения, – что Ринпоче ушёл в паринирвану. Когда он добрался в Тхимпху, то получил об этом официальное сообщение, после чего немедленно начал готовиться к отъезду из Бутана в Сикким. Подобное путешествие было сопряжено с определёнными трудностями, поскольку для этого необходимо было сначала добраться до Калимпонга, чтобы получить разрешение, на что могло уйти несколько дней. Как только такое разрешение было получено, Дилго Кхьенце сел на автобус, направлявшийся в Гангток, взяв с собой лишь самые необходимые вещи – несколько бутанских ятр, несколько вещей из шерсти, которые его жена хотела поднести, чтобы выразить своё соболезнование, и смену одежды.
В то время он не очень хорошо себя чувствовал. Когда он впервые прибыл в Бутан, то сразу же заболел, подхватив диарею, и страдал от этого недуга следующие несколько месяцев. Эта болезнь здорово его измотала. К его физическому недомоганию добавилось полное эмоциональное истощение от скорбных вестей о смерти Ринпоче. Он воспринимал эту потерю как полную катастрофу, которая символизировала конец света. У него тогда не было никаких сомнений в том, что и он скоро умрёт.
Дилго Кхьенце Ринпоче. Фото предоставлено архивом монастыря Шечен
Кхандро Церинг Чодрон около ступы Чокьи Лодро в Ташидинге, Сикким. Фото предоставлено лабрангом Кхьенце
Сидя в автобусе, он ощущал сильную слабость и постоянно спал, что мешало ему следить за остановками, поэтому он попросил молодого шерпу, который сидел рядом, предупредить его, когда автобус приедет в Гангток. В Гангтоке парень разбудил Дилго Кхьенце и предложил ему помочь с багажом, однако выяснилось, что багажа нигде нет и никто из пассажиров не видел, кто его забрал. Таким образом, Дилго Кхьенце прибыл в лабранг с пустыми руками и рассказал Чагдзо и другим помощникам Ринпоче о пропаже вещей, о том, что теперь ему даже нечего поднести. Он выглядел таким расстроенным, что все тут же принялись его успокаивать, уверяя, что никаких таких подношений, кроме его присутствия здесь в этот печальный момент, не требуется.
Дилго Кхьенце прибыл в Гангток на сорок девятый день после ухода Ринпоче.
Когда Дилго Кхьенце был в Сиккиме – я полагаю, это был 1963 год, у него вдруг возникло сильное желание посетить Ташидинг. Когда он взбирался вверх по холму, у него появилось ощущение тяжести в теле, а ум впал в крайне возбуждённое состояние. В конце концов ему пришлось облокотиться на большой камень, чтобы немного передохнуть. Внезапно усталость и беспокойство как рукой сняло. Когда он взглянул на чистое небо, то начал думать поочерёдно о Ринпоче и Лхацуне Намкха Джигме, читая при этом молитву призывания. Неожиданно перед ним появился сам Лхацун Намкха Джигме, совершенно голый. Его волосы были завязаны в узел, а на шее он носил костяное украшение. В его правой руке была труба из бедренной кости. Он стал дуть в свою трубу так громко, что Дилго Кхьенце показалось, что каждая нота призовёт шестьдесят четыре тысячи дакини. Затем у него возникло стойкое ощущение, что Ринпоче где-то рядом. Тогда он получил благословение от Ринпоче в форме, нераздельной с Лхацуном Намкха Джигме. Он потом рассказывал, что это видение вдохновило его на составление текста гуру-йоги Лхацуна Намкха Джигме, в колофон которого он поместил описание этого видения.
Дилго Кхьенце Ринпоче. Фото предоставлено архивом монастыря Шечен
Удивительная роща деревьев, исполняющих желанияБиография Джамьянга Кхьенце Чокьи ЛодроКьябдже Дилго Кхьенце Ринпоче
Статуя белого Манджушри, носящая название Зер Барва (Пылающий Свет Манджушри). Зал Манджушри, Институт Оленьего Парка, Бир, Индия. Фото предоставлено Институтом Оленьего Парка
Удивительная роща деревьев, исполняющих желания
Этот текст проливает свет на историю жизни и освобождения нашего любимого гуру,
Всепроникающего повелителя океана будда-семейств и мандал —
Манджушри Чокьи Лодро,
Держателя всех учений Будды,
Высшего Светоча Трипитаки, озаряющего мир словами и аргументами,
Бесстрашного Льва Речи,
Известного как Славная и безупречная
Удивительная роща деревьев, исполняющих желания.
Джамьянг Кхьенце Чокьи Лодро Риме Тенпей Гьялцен Цуглаг Лунгриг Ньима Мавей Сенге Пал Сангпо
Биография, составленная Кьябдже Дилго Кхьенце Ринпоче
Всепроникающее дхармадхату, тело мудрости Манджушри,
Источник бесконечных учений, мелодичный звук речи Брахмы,
Гуру, океан бесстрашной мудрости,
что заполняет всё пространство,
Неуничтожимый ваджрный ум,
да пребудешь ты победителем!
Когда ты взираешь на тех, кто рождается в эти времена упадка,
На лице твоём расцветает улыбка, лучащаяся состраданием, —
Неисчерпаемое благословение,
Цветущее белым лотосом[47] в саду просветлённого ума.
Ты наполнен нектаром двух накоплений
И, завершив осуществление, созревание и очищение,
Проявляешься как неисчислимые каи и мудрость, как четвёртый Совершенный Наставник[48],
Освещающий тёмные века;
Поле заслуг трёх миров,
Учитель богов и людей,
Лев из рода Шакьев, простираюсь у твоих стоп.
Повелитель будда-семейств,
Наделённый бесчисленными тайными качествами всех будд,
Удивительное проявление активности, мудрости, сострадания и мощи,
Ты предстаёшь как бесстрашный видьядхара пред теми,
Кого так сложно усмирить.
Единственный источник учений в Стране снегов,
Защитник, каждое деяние которого направлено на помощь и приносит счастье,
Волшебная подобная облаку проекция неразрушимой мудрости,
Перед тобой, Царственным Повелителем Падмасамбхавой, я простираюсь в знак почтения.
Хранители высшего небесного потока Дхармы Будды —
Семь патриархов, шесть украшений, два наивысших,
Девять видьядхар, восемьдесят четыре махасиддхи,
Потомственные дхармараджи и их министры,
Учёные и величайшие лоцавы восьми колесниц,
Обладающие всеми качествами освобождения[49], —
Подобно пчёлам, что слетаются к цветам удумбара,
Мы, преисполнившись преданности и глубокого уважения,
Стремимся к океану вашей безграничной активности.
Благородный защитник, пусть проявление твоей мудрости, что подобно бескрайнему облаку,
Удивительным образом явившемуся в бесчисленных землях,
Наполняет мой ум в течение всех моих будущих жизней.