торыми устраивала показы мод. Сейчас бабушке за девяносто, и уже более пятнадцати лет она читает религиозные книги; она достигла необыкновенного уровня знаний, что преподаватели университетов обращаются к ней за советом. Ее врожденные таланты в сочетании с интеллектом могли создать впечатление о ней как о всезнайке, и, вероятно, поэтому мой дед отвернулся от нее. Как бы ни было трудно, все равно бабушка – замечательный человек, но только если не жить с ней все время.
Когда мне было четыре года, мои родители очень много работали. Особенно моя мать: она вела непростую жизнь, жертвуя собой и посвящая себя тяжелому труду – уходила на работу, а поскольку ее мать переехала в Бодрум, оставляла меня с другой бабушкой, которая присматривала за мной до ее возвращения. Бабушка по отцовской линии была полной противоположностью другой: она давала мне полную свободу, чтобы я играл в футбол сколько угодно, просыпался, когда хотел, проводил время с двоюродными братьями. Это был бесконечный праздник. А в это время моя мама много работала: была организатором или секретарем в крупных компаниях и транснациональных корпорациях, поэтому возвращалась домой только поздно вечером. Она всегда достигала успеха, чем бы ни занималась: у нее была необыкновенная способность к самоконтролю. Даже в старших классах, вместо того чтобы ехать на каникулы, она все лето работала. И сегодня, если мне нужно сходить в банк, заказать гостиницу, купить билет на самолет, она все берет на себя. У моего отца, напротив, не было такой дисциплины. Благодаря другу он начал работать таможенником, все больше и больше увлекался этим делом и работал по графику, который совсем не совпадал с графиком жены, так что они виделись все реже и реже. Он не зарабатывал невероятных денег, работа ему нравилась, но вот чего он терпеть не мог – и до сих пор не может, – так это работать на кого-то. Должен признаться, что эта черта передалась и мне. И действительно, за исключением того короткого промежутка времени, у моего отца никогда больше не было работодателя, в отличие от моей матери, которая имела одну и ту же зарплату и одну и ту же должность в течение тридцати с лишним лет. Я не знаю, было ли это связано с таким разным подходом к жизни или с тем, что они слишком рано встретились, но в то время мои родители все же решили разойтись. Это вовсе не значит, что я страдал от недостатка любви: они всегда были рядом. Одно из первых ясных воспоминаний – это день их развода: родители шли в суд рука об руку и плакали, когда ставили подписи. Они всегда оставались друзьями, никогда не ссорились, и даже после их развода мы продолжали ездить в отпуск вместе, втроем. В поездках было очень весело. С мамой я научился плавать, играть в настольный теннис, а с отцом мы играли в карты и футбол. Помню, он смешил нас с мамой до тошноты. Может быть, если у меня не так много друзей моего возраста, то это еще и потому, что родители – мой пример для подражания, они – мои лучшие друзья. В то время в Турции разведенные пары были редкостью, но я никогда не чувствовал себя не таким, как все, наоборот: у меня было два дома, две жизни. Я чувствовал себя почти счастливчиком. Я стал жить частично с матерью, частично с отцом, и если мать сделала меня дисциплинированным ребенком, то отец привнес в мою жизнь хаос, шум и гам.
На каникулах в Бодруме мне было восемь лет. Мама и папа уже развелись
Мама и папа на отдыхе
Когда я оставался с отцом, я всегда был окружен людьми, музыкой и смехом в любое время суток. С ним я проводил хаотичное и безумное время, о котором я даже не мог мечтать с мамой. Отец везде брал меня с собой, знакомил со своими друзьями и позволял мне жить взрослой жизнью, делясь со мной всем. Когда я был с отцом, я был неудержимым ребенком, он никогда меня не ругал и всегда оставлял свободу действий, возможность жить так, как я хотел. Так что могу сказать, что у меня было два детства: очень спокойное – с мамой, где я ходил в школу, занимался домашними делами, убирался в комнате и играл в баскетбол; и веселое – с папой. Я прекрасно помню этот период детства и юности: это были очень важные годы, которые помогли сформировать мой характер и научили меня тому, что можно растить ребенка по-разному и при этом дарить одинаковое количество любви. Возможно, я уже тогда понимал, что человек всегда живет, пытаясь сбалансировать две противоположные крайности: работу и обязательства с одной стороны, и веселье – с другой. Мама и папа идеально соответствовали этим двум чашам весов. Двум неотъемлемым частям меня.
Год перемен
1994 год стал для моей семьи, а значит, и для моей жизни годом сплошных изменений. Я был еще маленьким, родители только что развелись, и все вдруг стало происходить в бешеном темпе. Моя мама работала в немецкой компании и отвечала за координацию строительства завода в Измите, городе, расположенном в двух часах езды от Стамбула. Ее дни были очень напряженными: она уходила рано утром и возвращалась поздно вечером, чтобы провести со мной хотя бы пару часов и помочь мне с домашним заданием, а потом часто возвращалась на предприятие и оставалась там, в общежитии. С бабушкой по отцовской линии я проводил больше времени, чем с ней; к счастью, она не была похожа на другую бабушку и не относилась ко мне как к солдату, иначе это была бы скорее казарма, чем дом. Несмотря на изнурительную жизнь, мама всегда была улыбчивой и искренней, по крайней мере со мной. Однажды вечером, когда мы сидели за столом, она сказала мне, что хочет узнать мое мнение о том, что я сейчас переживаю, хочет знать, счастлив ли я. Не задумываясь, я ответил «нет», сказал, что хочу видеть ее чаще и что мне ее не хватает. Единственным выходом для моей мамы было найти другую работу, и даже в этот раз она решила сказать мне правду: я должен был набраться терпения хотя бы на несколько месяцев, ровно настолько, чтобы она могла завершить свой текущий проект, а затем искать более комфортную работу. В ожидании новых встреч с ней я мог рассчитывать на новый, основополагающий элемент жизни – школу. Наконец-то я начал ходить в государственную школу «Эренкёй», также расположенную в районе Суадие. Она была огромной, в ней учились сотни детей. Я никогда не видел столько детей одновременно, и даже при беглом взгляде оказалось, что я явно больше своих сверстников. На каникулах мы постоянно играли в футбол, и когда начиналась драка, мне было легко защититься. За исключением одного случая: мальчику Ахмету, который был меньше, но проворнее, всегда удавалось меня ударить. Через некоторое время, устав терпеть побои, я попросил совета у отца, который тут же показал мне пару приемов. На следующий день нейтрализовал противника, и с тех пор меня все уважали. Мама, зная, что я физически больше, боялась за других детей и не хотела, чтобы отец учил меня боевым приемам. Она боялась, что рано или поздно ей придется извиняться перед родителями моих одноклассников. Отец ответил, что он просто показывает мне, как защищаться, и что это вполне нормальный аспект отношений между отцом и сыном, разговор между мужчинами о том, как стать хозяином положения и не быть раздавленным.
Я был еще маленьким, родители только что развелись, и все вдруг стало происходить в бешеном темпе.
Если кто и чувствовал себя в тот момент особенно раздавленным, так это был мой отец. Он освоил профессию таможенника, но быть наемным работником ему было неприятно. К этому времени он обзавелся неплохой сетью контактов, и ему пришла в голову идея создать собственную компанию. Когда отец обратился к своим друзьям и коллегам, они посмеялись над ним, сказав, что на этом рынке невозможно добиться успеха в одиночку. Чем чаще он это слышал, тем сильнее ему хотелось показать, на что он способен. Недолго думая, отец уволился с работы и основал компанию Can Express, которая мгновенно стала успешной. Все, кто называл это глупой затеей, в мгновение ока стали работать на него.
Я часто вспоминаю одну сцену. Мы с папой в его большом, красивом особняке. В обнимку с мамой. Сцена из одного из наших любимых фильмов – «В погоне за счастьем» Габриэле Муччино: отец и сын на баскетбольной площадке, и пока сын бьет по кольцу и повторяет, что станет чемпионом, отец возвращает его на землю, говоря, что он, конечно, станет хорошим, но жизнь приведет его к чему-то другому. Ребенок, расстроившись, убирает мяч в сумку. Тогда отец, почувствовав недовольство сына, понимает, какой плохой пример он ему подал, и, глядя ему в глаза, говорит: «Никогда не позволяй никому говорить тебе, что ты не можешь что-то сделать, даже мне, хорошо? Когда люди не знают, как что-то сделать, они говорят тебе, что ты не знаешь, как это сделать». Если честно, каждый раз, когда я вижу эту сцену, у меня на глаза наворачиваются слезы.
Шли месяцы, и картина жизни моей семьи полностью изменилась. Маме наконец-то удалось найти работу в Стамбуле, и мы снова могли видеться каждый день и проводить время вместе, не откладывая на потом. А компания моего отца за короткое время начала приносить больше денег. Всякий раз, когда об этом заходила речь, отец, который любил подтрунивать над матерью, говорил: «Странно, что бизнес пошел в гору сразу после нашего развода…» Шутки в сторону – ситуация изменилась, и мы наконец-то могли позволить себе чувствовать себя счастливыми.
Обнимаюсь с мамой
Я с папой на огромной и красивой вилле
Глава втораяТурецкий итальянец
Моя юность
Когда финансовые проблемы отошли на второй план, главным приоритетом для моей матери стало вложение средств в мое образование, и она уговорила отца перевести меня из государственной школы в одну из лучших школ Турции – Бильфен. Это была настолько престижная школа, что мало было заплатить за обучение. Нужно было еще сдать сложный вступительный тест, который я, к счастью, сдал успешно. Поступив, я обнаружил, что это учебное заведение – полная противоположность моей предыдущей школы. Целью этого учебного заведения было воспитание всесторонне развитых личностей. Здесь были даже уроки плавания, вальса и очень насыщенная программа обучения, ориентированная на изучение языков, особенно английского и немецкого.