К сожалению, как это часто бывает в жизни, эта счастливая встреча оказалась слишком короткой: в конце лета мне пришлось расстаться с Г., так как его семья решила вернуться жить в Албанию. Эта новость разбила мне сердце. Я очень дорожил своим другом и не хотел его терять. В то же время я понял, что его дружба сделала меня лучше: благодаря ему я захотел познавать мир и узнавать как можно больше с каждым днем. Внезапно я почувствовал жажду знаний. В течение года мы поддерживали связь, а следующим летом благодаря моей бабушке, той самой, по материнской линии, которая подарила мне путевку, я смог поехать к нему на три недели. За время пребывания в Албании я лучше узнал этот народ и его культуру. Я провел замечательное лето в компании моего друга и его семьи, а также имел возможность оценить местную кухню, которая очень похожа на турецкую. Сегодня я могу сказать, что тот отпуск с Г. стал поворотным моментом в моей жизни. В течение этих трех недель мы с моим другом говорили практически только о философии.
Мы просыпались в 6 утра и начинали день с игры в шахматы. Потом завтракали. Мы изучали геометрию по книгам Платона, мы погружались в сократовские диалоги. Мы много говорили на итальянском языке, и это было очень продуктивно и полезно для меня. Когда я вернулся в Турцию, преподаватели не могли поверить своим ушам! Например, от Г. я узнал слово «провидение», которое мне повторил мой продюсер Лука Бернабеи через некоторое время, когда я переехал в Италию. Когда Лука узнал, что я знаю его значение, он был поражен, и завязалась замечательная дискуссия. Как будто даже спустя годы этот праздник циклически возвращается в мою жизнь. Мы говорили о серьезных вещах, о философских концепциях, о существовании Бога.
Выпускной. Вместе с мамой и моим другом Г.
Г. был агностиком, он хотел стать ученым. Я же, напротив, верил, что есть нечто большее. Я до сих пор помню момент, когда он сказал мне: «Если ты веришь в Бога, знаешь ли ты, что нужно делать, чтобы приблизиться к Нему?» – и этот вопрос разбудил во мне еще больше любопытства. Но через некоторое время, к счастью, он продолжил: «Ты должен посвятить себя учебе. Бог знает все, и, если ты хочешь быть ближе к Нему, ты должен накопить все знания и мудрость. Это и означает – верить». И это были слова Г., которому в то время было всего четырнадцать лет.
Когда я вернулся в Турцию, мне дали 100-процентную стипендию. Я перешел на третий курс, больше не обременяя семью финансово. Какое облегчение! Помню, что некоторые турецкие одноклассники дразнили меня, говоря, что если бы не мой друг, который помогал мне, то у меня уже не было бы таких отличных оценок.
Но они ошибались, потому что за то переломное лето моей жизни я не только вырос, но и изменил свой метод обучения. Я жаждал знаний, и все остальное перестало иметь для меня хоть какое-то значение.
С мамой и ее новым мужем
Примерно в это же время моя мама снова вышла замуж, за моего бывшего тренера по баскетболу. Он был спокойным и дисциплинированным человеком, полной противоположностью моему отцу, и вскоре я понял, что от второго брака мама ожидала именно спокойствия.
Но в те дни, когда я оставался с ней (и ее мужем), мне было не так весело, как у отца. Поэтому я запирался в своей комнате, чтобы читать и заниматься. Я выходил из дома только для того, чтобы поиграть в баскетбол, и почти не выходил в гостиную. Я создал себе свое собственное измерение, состоящее из мыслей, мечтаний, знаний. Я возрождался только тогда, когда приезжал к отцу. За несколько дней, когда я был с ним, мы много разговаривали, я часто спрашивал его, что он думает о том, что я читал и изучал на тот момент. Я даже обсуждал философские или теоретические вопросы, мне нравилось, что он слушал меня и отвечал на мои рассуждения своими реальными историями из жизни. В одной из таких бесед он впервые завел со мной разговор о моем будущем. До этого момента я не знал, как ответить на вопрос: «Кем ты хочешь стать, когда вырастешь?». Но в тот день отец за десять минут подбил меня на мысль стать юристом. У него были веские причины, и ему казалось, что это было правильное для меня направление, но это были только советы и рекомендации.
Что касается нового мужа моей мамы, то я не то чтобы ревновал, наоборот. Он был хорошим, крепким, спокойным человеком. Он был тем, кто нужен моей маме, я его уважал и любил. Просто с ними я не нашел того контакта, который искал. Я мечтал жить с отцом. Я хотел быть сильным, как он, но я знал, что не должен повторять его ошибок и не должен бросать школу. При этом я понимал, что беспорядочная жизнь отца разрушит меня, а мама, даже если я ее критиковал, давала мне уверенность, необходимую для того, чтобы я мог сосредоточиться на учебе. Я был еще ребенком, но я все понимал. Скоро начнется новый учебный год, и это было единственное, что меня волновало.
Перед тем как попрощаться друг с другом тем летом, мы с Г. заключили договор: каждый день заниматься определенными предметами, учить определенное количество английских слов и читать по нескольку страниц философских произведений. Я очень любил Сократа и был заинтригован тем, что он так и не написал ни одной книги. Сегодня мы можем изучать его только со слов Платона, потому что афинские мыслители передавали свои знания устно.
В то время я много читал – от Монтеня до Макиавелли, от Ницше до Шопенгауэра и даже Буковского. Помню, как Г. сказал мне: «Давай начнем с первых греческих философов и продолжим до наших дней». Мы хотели пройти путь, прочитав все, что стоит прочитать, вплоть до 2000-х годов. Если вам это кажется невозможным, то так оно и есть. Но ведь вам явно не пятнадцать лет, и вы не беретесь за какое-то абсурдное невозможное дело! И хотя (как вы понимаете) я прочитал далеко не все философские труды за всю историю человечества, благодаря Г. я привык учиться сам, ради удовольствия от познания. Вернувшись в Турцию, я написал письмо своей бабушке по материнской линии, чтобы поблагодарить ее за оплату моего отдыха. Она хранит эту благодарность до сих пор и время от времени перечитывает мне поразившую ее фразу: «Я чувствую себя мышью, запертой в мешке с сыром, среди всех этих книг». Это не секретное письмо, на самом деле я рад, что могу поделиться им с вами:
«Дорогая бабушка, прежде всего я хочу поблагодарить тебя за то, что ты сделала возможной мою трехнедельную поездку в Албанию, я тебе очень благодарен. Я чувствую себя бодрым духом, как никогда раньше. Наверное, ты, как и другие, тоже можешь считать меня талантливым человеком. Я же, напротив, чувствую себя сейчас почти никем. Боюсь, что единственный мой талант – это умение видеть свет в конце тоннеля. Мне повезло только потому, что я это осознаю, и я часто задаюсь вопросом, что бы со мной стало, если бы я этого не осознавал.
Я знаю, что этого недостаточно: если у человека нет мужества, он упускает возможности и живет искусственной радостью, не подозревая об упущенных возможностях. Я и до этого путешествия знал, что мне повезло, но не понимал, сколько сил мне нужно, чтобы превратить свое везение в полноценное счастье. С сегодняшнего дня я перестаю существовать. Я понял, что иметь мужество – значит бесстрашно бежать к этому свету, и я уверен, что, достигнув его, я найду себя тем, кто я есть на самом деле. Потому что настоящее счастье принадлежит только тем, кто не боится открыть себя; думаю, что и ты, если бы была здесь, сказала бы мне то же самое. Вместо этого замаскированное счастье превращает человека в ветвь, упавшую в воду. Слава богу, я не из тех, кого легко уносит течением. Я пришел к выводу, что ни талант, ни красота, ни здоровье, ни сила не имеют значения без добродетели. Для добродетели нужны добрая душа и ясный ум. Здесь я пытаюсь сосредоточить свою душу и разум, чтобы направить их во благо. Среди всех этих книг я чувствую себя как мышь, запертая в мешке с сыром. Но я не собираюсь переедать: напротив, я предпочитаю наслаждаться этими книгами по очереди, тщательно переваривая их, чтобы не было вздутия живота. Я пишу тебе совершенно искренне, надеюсь, что ты меня поймешь и поддержишь. Я тебе очень благодарен. Люблю тебя.
Твой внук Джан».
Я почувствовал себя решительным и сосредоточенным на достижении своих целей. Я также сократил свои тренировки по баскетболу и решил изучать другие предметы, кроме литературы, философии и языка, поскольку благодаря Г. я понял, что они также обогатят меня. Это было утомительно, но я должен был выйти из своей зоны комфорта.
Горжусь собою
Начиная с третьего курса мне всегда удавалось получать стипендию, которая покрывала 100 % стоимости обучения. На основании этих успехов я стал умолять маму подыскать дом недалеко от школы, так как подъем в 05:30 начинал меня тяготить. Она сначала не соглашалась: хотя это было неудобно и далеко от итальянского Liceo, наш дом был очень красивым и находился в хорошем жилом районе в азиатской части Стамбула. Мы оба понимали, что никогда не сможем позволить себе такую же хорошую квартиру, да еще и в очень дорогой европейской части города. Единственным выходом оставалось бросить нынешний дом и подыскать другой, в менее роскошном районе, но все же поближе к лицею. Мама поняла, насколько это важно для меня, и через некоторое время мы переехали. И мне уже не нужно было просыпаться на рассвете. Не успел я переехать на новое место жительства, как мой тренер, с которым мы так хорошо ладили, поссорился с руководством и ушел с должности. Учитывая учебную нагрузку, скорое окончание школы, которое требовало дальнейшей подготовки к поступлению в вуз, и возможность не поладить с новым тренером, я с неохотой решил на время приостановить занятия спортом. Как раз в это время мои одноклассники начали замечать, что мои оценки улучшились по тем предметам, по которым я раньше испытывал наибольшие трудности. Некоторые преподаватели читали лекции, глядя прямо на меня, как будто я был единственным студентом в аудитории.