– Слуги перебили всех шаманов Неназываемого, они тоже охотились за нашей целью, затем мы воспользовались варевом шаманов, прикрыли шаманство грозой, чтобы Орден, не дай тьма, ничего не пронюхал, и отправили волшебство с нужным ветром. Все было рассчитано, и никто не должен был выжить! Ни эльф, ни эльфийка не обладали должными познаниями, чтобы помешать мне! Они не могли уничтожить облако! – В голове так некстати раздался голос Леты из моего сна.
Сна ли? А что, если предположить, что это был не сон? Или не совсем сон?
Лафреса и компания перебили шаманов, а затем пустили вдогонку за нами багровое облако. Думаю, люди Хозяина способны на такие сюрпризы.
– О чем задумался, Гаррет? – спросил меня Горлопан.
– О том, кто мог завалить твоих шаманов.
– И?
– У меня нет ответа.
Горлопан разочарованно цокнул языком, а затем признался:
– Да я в общем-то и не сомневался в этом. Это точно были не вы, не Миралисса и не Кот. Не тот уровень, тут поработала птичка высокого полета.
– Тогда зачем спрашиваешь? – подал голос Угорь.
– Да не смотри ты на меня так, дружище! – поморщился Горлопан. – Дырку просверлишь. Господин Ризус интересуется, и я должен спросить. Хорошо, тогда второй вопрос: где ключ?
– Вы же сами его украли! – Я решил прикинуться дурачком.
Линг ткнулся мне носом в ладонь, прыгнул на спину и стал подниматься по ней. Поначалу я испугался, что Непобедимый сейчас залезет ко мне на плечо и Горлопан, увидев его, обо всем догадается, но линг остановился на спине, где-то на уровне лопатки и, вцепившись коготками в одежду, замер. Я попробовал пошевелить руками. Свободны, хвала Саготу! Пушистый грызун сделал работу на совесть!
– Гаррет, не прикидывайся глупцом! Мне прекрасно известно, что вы знаете, где ключ.
– Ничего мы не знаем, – отрезал Угорь. – Можете открывать решетку!
– Откроем, – сказал Горлопан. – По крайней мере Гаррет до этой минуты доживет, а вот ты – не думаю.
– Давай я им займусь, – предложил Горлопану Лиловый Нос.
Горлопан болезненно поморщился, но ничего не сказал.
Угорь пробормотал себе под нос что-то очень нелицеприятное про маму Лилового Носа. Расчет гарракца оказался абсолютно верным – вспыльчивый Лиловый Нос взревел и, потеряв терпение, схватил Угря за грудки, приподнимая с пола.
– Да я тебя на куски разорву! Я тебя…
Руки Угря невесть каким образом оказались на подбородке и затылке Лилового Носа. Резкий поворот, рывок, хруст – и тело сторонника Неназываемого безжизненным кулем оседает на солому.
– Тьма! – выругался Горлопан и бросился… к выходу.
– Гаррет, не зевай! – крикнул Угорь.
Я разворошил солому и бросил ему нож Сурка, который лишь каким-то чудом не заметили Горлопан и Лиловый Нос. Угорь поймал оружие за рукоятку и выбежал из камеры вслед за Горлопаном. Я и линг, уже успевший надежно обосноваться на моем плече, остались в одиночестве.
Встал я с трудом – ноги затекли, и создавалось ощущение, что какой-то невидимка с остервенением всаживает в них тысячи иголок. Превозмогая неприятные ощущения, я доковылял до двери и выглянул в коридор.
– Может, ты мне поможешь вместо того, чтобы стоять и смотреть? – пропыхтел у меня над ухом Угорь. Пришлось помочь затащить тело Горлопана в камеру.
– Он жив?
– Жив, но бегает, зараза, быстро. Вон у того, со свернутой шеей, веревка. Давай сюда!
Гарракец мастерски оплел руки бесчувственного пленного веревкой и, подняв с пола плащ, набросил его на Горлопана.
– Это еще зачем?
– Так интереснее, Гаррет. Мышка у тебя? Тогда уходим!
В дверях появились три знакомые низкорослые фигуры.
– Что я тебе говорил, Халлас? – радостно пропищал самый маленький. – Я говорил, что найду их первым? Говорил?
– Кли-кли! Это ты?
– Странная у вас, людей, привычка констатировать очевидные вещи. Естественно, это я, Гаррет!
– Только тебя мне все это время и не хватало!
– Я тоже тебя люблю и рад видеть живым и здоровым! – состроил рожицу королевский шут. – Ух ты! Гхолы!
Гоблин напрочь забыл обо мне, подошел к решетке, возле которой бесились обезумевшие трупоеды и сунул туда палец, видно желая познакомиться с гхолами поближе. На счастье Кли-кли, гоблины обладают куда большим проворством, чем гхолы, поэтому шут вовремя успел выдернуть палец назад, и челюсти гхола поймали лишь воздух.
– Угорь, твои клинки. – Делер прислонил к стене секиру и достал из-за спины ножны с «братом» и «сестрой».
– А арбалет ты, случайно, не захватил? – с надеждой спросил я у карлика.
– Захватил, но он у Сурка, так что держись пока за нами. Кли-кли, ты остаешься?
– Иду, они все равно злые. Ух ты! Мертвец! Угорь, ты ему шею, что ли, свернул? Чего он за спину себе смотрит? Вот здорово! А этот, в плащ завернутый, еще шевелится! – продолжал возбужденно тараторить гоблин. – Чего это вы его не того? Можно я его пну? А? А-а-а… Понял! Этот сторонник Неназываемого будет нашим заложником, правильно?! Нет, Угорь, скажи! Я прав, а?
Взгляд Угря, обращенный на меня, говорил: «Ни слова о том, кто это такой!» Лицо Горлопана было закрыто плащом, и ни гном, ни карлик, ни гоблин не смогли узнать бывшего Дикого.
– Закрывай балаган, Кли-кли, – буркнул я шуту. – Позже будешь веселиться.
– Тяжело с вами, дураками, – вздохнул Кли-кли. – Идем что ли?
– Давайте вперед, – скомандовал нам Угорь. – Я сразу за вами.
Я вновь встретился с гарракцем взглядом и прочитал в его стальных глазах приговор Горлопану.
– Давно пора! Наши выход уже минуты две удерживают! – пропыхтел из-под шлема гном.
Халлас выскочил в коридор, за ним Кли-кли, следом Делер. На пороге камеры я задержался и бросил последний взгляд на Горлопана. Тот делал безуспешные попытки встать, но запутался в плаще.
– Гаррет, иди за ними, – холодно приказал мне Угорь.
– Я дождусь тебя. – Во мне проснулось упрямство, причину которого я сам не мог понять.
– Как знаешь! – Мимолетное пожатие плеч.
Угорь наклонился над Горлопаном. Тот уже умудрился сесть и теперь резкими движениями головы пытался скинуть с лица плащ.
– Помнишь, я обещал, что вырежу твое сердце? – спросил гарракец у предателя. Горлопан не произнес ни слова.
– Я тебя обманул, – прошептал Угорь и перерезал веревку на руках Горлопана.
Прежде чем захлопнулась дверь и упал засов, я успел увидеть, как Горлопан срывает с головы плащ и удивленно смотрит в нашу сторону.
– Ну чего вы там копаетесь? – крикнул нам с другого конца коридора Делер.
– Не говори ребятам о Горлопане, Гаррет, – попросил меня Угорь. – Пускай они думают, что он умер еще в трактире. Не нужно им знать, кем Горлопан был на самом деле.
– Угу. – Я все еще не мог поверить, что гарракец вот так просто отпустил врага.
– И о том, что я тебе говорил о себе, тоже молчи.
– Угу, – повторил я.
– И еще… О том, что среди Диких есть враги, тоже молчи. Сейчас не время для тревог. Когда мы вернемся к Одинокому Великану, я сам поговорю с Сычом.
– Угу.
– Вот и ладушки! – кивнул воин и резко дернул за незамеченный мной рычаг, находящийся в стенной нише.
Где-то загрохотал механизм, поднимающий решетку. Гхолы теперь на свободе. Меня передернуло – уж лучше нож, чем такая смерть. Не думаю, что даже с развязанными руками Горлопан долго продержится против четырех голодных трупоедов, пусть они в три, а то и в четыре раза ниже человека.
Если Горлопан и кричал, то я его не услышал – дверь камеры прекрасно изолировала все звуки.
– Идем! – скупо бросил мне Угорь и, не оглядываясь, поспешил к нетерпеливо переминающемуся с ноги на ногу Халласу.
– Чего вы там делали? – спросил гном.
– Расплачивались со старыми долгами, – сухо сказал Угорь и, обнажив клинки, прошел мимо гнома.
На вопросительный взгляд Халласа я лишь состроил унылую рожу, не посчитав нужным что-либо объяснять.
Кли-кли и Делер уже поднялись по лестнице и ожидали нас возле двери, ведущей к свободе.
На полу рядом с дверью разлегся господин Ризус. Мертвый. В его спине немым укором справедливости торчали две черные стрелы. Элл, намазавший лицо черно-зеленой краской, стоял тут же, натянув тетиву. Эльфы не отличаются великодушием по отношению к своим врагам и не гнушаются тыкать стрелами в спину противников, если они предоставляют желтоглазым ребятам такую великолепную возможность.
– Как ты его завалил? – удивленно спросил я у темного эльфа, покосившись на труп шамана.
Теперь Ризус не был таким грозным. Маленький и тщедушный человечек, нашедший свою смерть от эльфийских стрел. Смерть стирает страх.
– Гаррет, ты слепой? Как он умер? – издевательски спросил у меня Кли-кли. – Не видишь, что его стрелами нашпиговали?
– Я не о том! – поморщился я, сетуя на недогадли вость Кли-кли. – Я спрашиваю, как он умудрился убить шамана?
– Шамана? Хм… – пророкотал только что подошедший к нам Арнх, закованный с головы до ног в железо, и с интересом поглядел на тело Ризуса.
– Будь он хоть сто раз шаман, Гаррет, но когда неожиданно и без всякого предупреждения тебе под лопатку вгоняют стрелу, то о всяком шаманстве враз забываешь, – пояснил Элл. – Ты думаешь, мы с шаманами орков в Заграбе на мечах сражаемся?
Нет. Не думаю. Стрела из кустов, и все дела.
– Быстрее, тьма вас раздери! – откуда-то издали раздался крик Сурка, а затем послышались крики людей и звон оружия.
Звон перебивался резкими визгами и воем – это в бой включился милорд Алистан с мечом из поющей стали.
Когда мы выскочили на улицу, все было кончено. На дубовом щите Алистана появилась вмятина, у Сурка был разорван правый рукав куртки, но никто не пострадал, чего не скажешь о противниках. Трое сторонников Неназываемого лежали мертвыми, еще один корчился на траве и, схватившись за живот, стонал.
Да, это не сказка. Только в сказках умирают с честью и безмолвно. В жизни обычно долго корчатся, вопят и истекают кровью. Из-под побелевших пальцев раненого сочилась кровь