После этого Джон принялся зубрить получившуюся выжимку. Ведь одно дело данные на нейросети и искине, которых можно лишиться. И совсем другое, когда знания уже в голове. В таком случае он может перенести их с собой после смерти.
Дальше ходить с академию одной стороны особого смысла не было. С другой стороны, там преподаватели объясняли некоторые нюансы, о которых его девушки либо не знали, либо не считали нужным говорить, мол, об этом и так все знают.
В общем, деньги за учёбу заплачены, полезные знания дают, поэтому Джанго продолжал посещать учебное заведение.
Переход на новую ступень с формирования основ на закалку тела произошёл внезапно во время утренней медитации. У Джона перед глазами во внутреннем мире будто взорвалась планета, и он почувствовал, что объём духовного хранилища Ци увеличился.
Всего месяц для прорыва столь важного барьера — это невероятно быстро. Местные практики о подобном могут лишь мечтать. А всё потому что здоровья обычного человека, который дошёл всего лишь до десятой ступени формирования основ, совсем недостаточно для того, чтобы поглощать настолько много Ци, как это делал Джон.
Практики принимают допинг с осторожностью. После проглоченной пилюли необходим длительный перерыв для восстановления организма. То же самое можно сказать и об эликсирах, и о поглощении энергии из звериных камней.
Демоны в данном случае исключения из правил. По крайней мере, начиная с высших. Их тела невероятно выносливые. А когда дело заходит об архидемоне, то тут и вовсе туши свет, гаси лампады. Джон именно таковым и являлся. Его живучести позавидовали бы многие. Поэтому он мог травить себя огромным потоком Ци круглосуточно без негативных последствий. Отсюда его невероятно быстрый прогресс.
Помимо прочего он занимался переделкой заклинаний под местную энергию. Но этот процесс шёл медленно даже несмотря на то, что большая часть вычислений легла на электронно-волшебные мозги искина, а Джону лишь оставалось отработать готовую технику или формацию.
Постепенно, шаг за шагом он приближался к тому, что сможет делать с помощью Ци всё то же самое, что и маной. Конечно, это будет нескоро, но тогда он сможет попытаться получить доступ к инвентарю.
Казалось, что размеренные деньки будут длиться долго. И постепенно за несколько лет хорошо замаскированный африканец пройдёт путь от низшей ступени до самых вершин пути практика. На это намекало многое. И то, насколько чудесно он устроился в верхушке большой секты. И то, что заимел личного алхимика и тренеров. Но жизнь любит преподносить сюрпризы, один из которых свалился на голову суданца весьма неожиданно в тот момент, когда он расслабленно развалился в горячей купальне на свежем воздухе позади дома главного старейшины секты.
И ладно бы, если этот сюрприз был приятным. Но нет. Он был двухметровым, с гипертрофированной мускулатурой, с красными зрачками в золотой радужке и с золотыми волосами. От него на версту разило СИЛЬНОЙ Ци, словно радиацией из повреждённого ядерного реактора. А ещё он выглядел жутко злым. Золотой костюм с огромной нашивкой в виде красного феникса намекал на то, что он старейшина этой секты. А поскольку такого старейшины Джон до этого в глаза не видел, у него тут же в голове сложилась мозаика, и стало понятно, кто это.
— Полагаю, ты Мегаму День? — Джон прикрыл глаза от ослепительного солнца, лучи которого били ему в лицо. И хорошо, что пока это были лишь лучи, а его не били чем-то более увесистым. А то, судя по разъяренному виду Мегаму Дня, он готов был с радостью заменить тёплые дневные лучики.
— Угадал, жалкий червь! — пробасил здоровяк. — Я великий Мегаму День. Отец Му Дня и Фуб Ля Дени. А также муж той ничтожной женщины, которая посмела предать меня!
— Надеюсь, блудный папаша Мегаму День, ты принёс алименты за все те годы, на которые оставил детишек на произвол судьбы, — внешне расслабленно продолжал лежать в воде Джон. — Если же ты пришёл растрачивать бюджет секты, то мы тут таких не любим. Нецелевое расходование казённых средств у нас не поощряется. Более того, теперь это называется расхитительством.
— Какой-то жалкий червяк смеет меня учить, что мне делать с моими деньгами⁈ — от злобы глаза здоровяка полностью покраснели. В таком виде он стал напоминать демона гораздо больше, чем тот, кто им действительно являлся. — Это моя секта! А Флу моя женщина! И я не позволю какому-то проходимцу отнять у меня МОЁ ИМУЩЕСТВО! МОИХ ДЕТЕЙ! МОЮ СЕКТУ! И МОЮ СУЧКУ! Но с этой неблагодарной тварью я разберусь позже. Вначале ты познаешь весь мой глубинный гнев.
— Тебя не было в секте почти девятнадцать лет, — усмехнулся Джон. — Какой из тебя отец, муж и старейшина, если ты не принимал участие ни в отдаче семейного долга, ни в воспитании детей, ни в управлении сектой? Нет, щегол, ты давно уже не муж и не старейшина. И не имеешь права называться отцом. Ты тот, кто ты есть… Ты Мегаму День!
— Я рад, что ты запомнил имя того, кто тебя сотрёт в порошок, червь! — прорычал разъяренный мужчина. Он до сих не напал по единственной причине — готовился использовать слишком мощную формацию, от которой пострадал бы его дом. Этого он не желал допускать.
— Я вот думаю… — с задумчивым видом Джон помял подбородок. — А не ты ли научил Му Дня этому ругательству? Детей нужно учить хорошему, а не такой гадости. И почему вы все настолько ограничены? Почему именно червь, а не что-то другое? Есть же много других интересных ругательств. Например… — он грозно прищурился и продолжил с угрозой в голосе: — Подстилка трипперного кролика, ты на кого пакетом шуршишь⁈ Флюрограмма лупоглазая, ты какого фарша молотого зенки свои писюкастые на меня пыришь? Греби ушами в камыши! А не то так прокляну, что у тебя член на пятке вырастет: как поссать приспичит, так разуваться будешь!
— ЧЕРВЬ! — Мегаму День протянул в его сторону наполненные огненной Ци руки. Его колотило от ярости настолько сильно, что он готов был наплевать на дом и сопутствующие разрушения на территории секты, лишь бы уничтожить мерзкого и бесящего врага.
Смертоубийство было прервано появлением Му Дня, который вышел из дома с фразой, обращённой к Джону:
— Я принёс ваши пилюли, отец, — воспитание землянина и его теплое отношение до неузнаваемости изменили парня всего лишь за месяц.
Вначале юноша принимал его в штыки. Но после нескольких душевных бесед, во время которых бывший спецагент вовсю пользовался психологией и наработками Содружества по вербовке, парня будто подменили. И внезапно настал тот день, когда он неожиданно для самого себя принял Джона как своего отчима и отца.
Парень заметил жуткого гиганта и испуганно замер.
— А вы ещё кто? — не сдержал он языка за зубами. — Почему вы в одежде нашего старейшины? Вы её украли? — он обернулся к Джону. — Отец, мне позвать охрану?
— Му⁈ — поражённо застыл Мегаму День. — Му, сынок, ты меня не узнаёшь?
— Нет, дядь, — испуганно мотнул он головой из стороны в сторону. — Я вас впервые вижу.
— Му, я твой отец! — басовито заявил Мегаму День.
— НЕ-Е-Е-Е-Т!!! — в ужасе отшатнулся Му. — Этого не может быть.
— Это так, сынок, — постарался изобразить улыбку Мегаму День, но получился у него пугающий звериный оскал. — Как ты вырос.
— Дядь, я вас знать не знаю, — медленно пятился от него парень. — Вы больше похожи на какого-то психа и проходимца. И вообще, отец бросил нас с сестрой и матерью, когда я был маленьким. Он ушёл куда-то шляться, и даже знать нас не хотел, не то что воспитывать.
— Му, что ты такое говоришь? — опешил и расстроился Мегаму День. — Ты ранишь моё сердце такими словами. Я не шлялся незнамо где. Я был занят крайне важным делом — постигал путь культивации.
— А нельзя было делать это дома, воспитывая детей и заботясь о своей семье? — достигнув двери, Му упёрся в неё спиной и застыл испуганным сусликом. При этом у него хватило смелости дерзить очень сильному практику.
— Ты не понимаешь, сынок, — состроил грустную моську Мегаму День. — Семейная жизнь ограничивает практика. Для быстрого движения по пути культивации семья подобна ярму на шее. Все эти пелёнки, детские крики, требования от жены… Когда они появляются, исчезает свободное время. Практик перестает искать большей силы и превращается в обывателя, который топчется на одном месте ради удовлетворения потребностей орущей и срущей мелочи. Но теперь, когда ты уже взрослый, я наставлю тебя на путь истинного культиватора!
— Не-не-не! — Му активно замотал головой из стороны в сторону. — Я на такое не подписывался. Я не хочу бросать жену и детей и уходить блядствовать… В смысле, странствовать по миру. Пусть я ещё и не женат… И вообще, ты всё врёшь! Мой отец. Вернее, тот, кто им действительно стал, хоть и не является таковым по крови, показал иной путь. Он уделяет много времени мне, маме и сестре. При этом он развивается намного быстрее остальных практиков. Так что не нужно мне крошить лаваш на уши, папаша!
— Это всё ты!!! — Мегаму День снова гневно уставился на землянина, готовясь его прикончить.
— Нет-нет-нет… — Джон покачал указательным пальцем правой руки из стороны в сторону. — Ты не можешь меня убить. По крайней мере, здесь и сейчас. Я старейшина секты Золотого феникса. Убийство одного старейшины другим будет расценено как предательство секты. Тебя объявят преступником и лишат самого ценного — финансирования!
Его выпад пришёлся точно в цель. Лицо Мегаму Дня болезненно скривилось, будто ему серпом резанули по второму самому ценному для него. Хотя, вернее будет сказать по третьему. Ведь на первом месте у него была культивация. А тем, что болтается над третьей ценностью, он документировано пользовался лишь дважды. Пусть метко и продуктивно, но факты никуда не спрячешь.
— Если хочешь сохранить как минимум место старейшины и чтобы тебя не объявили тёмным практиком и демонопоклонником, — продолжил развивать успех африканец, — тебе следует действовать по правилам. Проще говоря, вызвать меня на дуэль, и на ней решить, кто прав, а кто твикс без палочки.