…В 1990 году в Париже Маурицио Гуччи познакомился с молодым американцем Томом Фордом, архитектором из Техаса, перебравшимся вместе со своим фокстерьером по кличке Джон в 1984 году в город на Сене и ведущим не самое легкое существование. Миллионер и бедняк подружились, Маурицио открыл в Томе незаурядный талант модельера и привез его во Флоренцию.
После трагической смерти Маурицио американец Том Форд и менеджер Доменико Де Соле сделали почти невероятное – подняли фирму, довели к 1996 году оборот ее продукции до 800 миллиардов лир, что на 96 процентов больше, чем в январе 1995 года. Чистый доход – 130 миллиардов лир или 231,3 процента. Столь мощного «скачка» не знала еще ни одна фирма за всю историю синьоры Моды. Стоимость одной акции «Гуччи» на Уолл-стрит поднялась за год с 22 до 44 долларов, имущество фирмы оценивалось на миланской бирже в 3700 миллиардов лир.
– Американская революция в кипучем флорентийском доме «Гуччи» совершена благодаря Тому Форду, – комментировал администратор-делегат и президент группы «Г.Г.» Доменико Де Соле. – Форд словно автомобиль и фейерверк изобретений. Он вспомнил о высоком деревянном каблуке «цоколли», покрасил его в самые яркие цвета, пустил в производство, рискнул и выиграл: в торговле – бум на «Цоколли». Туфли «Гуччи» (дизайнер Том Форд) зацокали на улицах Флоренции, Рима, Милана, затем Лондона, Дюссельдорфа, Парижа, Нью-Йорка, с каждым днем покоряя все более широкие просторы.
В коллекции одежды Тома Форда-97/98 около двухсот моделей. «Гвоздь программы» – длинное вечернее дамское платье с глубоким вырезом на груди и большим позолоченным металлическим кольцом на талии. Красиво, привлекательно, сексуально.
В мужской одежде наибольший эффект произвели пиджаки из высококачественной шерсти, длинные, с двумя разрезами по бокам. Брюки, несколько расширенные внизу. Туфли и сапоги на высоком, но не «ковбойском» каблуке.
– Прицел модной линии «Гуччи» в 1997–1998 годах – рынки США, Германии, Франции, Японии. В рекламу фирменной продукции вкладывается 51 миллион долларов, – объяснял Де Соле. – Рассчитываем сохранить темпы роста 1995 года, хотя знаем, что это будет непросто.
– А российский рынок?
– Мы его пока не просчитывали. Деловые стрелки компаса фирмы «Гуччи» указывают на Запад, но Восток уже «магнитит», хотя знаем, что это – «дело» хитрое. Самый нетерпеливый в концерне – Том Форд. Он уже поговаривает о своей «хижине» – бутике в Москве или Санкт-Петербурге.
Из известных стилистов у Тома Форда, названного «феноменом конца XX века», открываются самые широкие перспективы творчества и бизнеса. Если вам доведется проехать по дорогам Западной и Южной Европы, вас поразит обилие рекламы фирмы «Гуччо Гуччи». Рекламируются, главным образом, духи, парфюмерия. Но всем понятно: это лишь «авангард» в рекламе продукции Тома Форда под флагом «Г. Г.». Костюмы, пальто, обувь, аксессуары идут во втором и третьем эшелонах, но на них основная ставка при наступлении модной фирмы на рынки Старого и Нового Света.
«Гуччо Гуччи» весной – летом 1997 года расширила и усилили творческие и экономические лаборатории. Ведется четкий учет всему: особое внимание фото-и киносъемкам всех коллекций, которые создают другие фирмы. Это – борьба за рынок. Это – анализ перспектив, экономики будущего…
Теперь, оглядываясь назад и анализируя рынок одежды, можно сделать вывод: убийство Маурицио Гуччи нанесло удар по престижу, спокойствию и финансовой стабильности, но «путч» в мире моды не состоялся.
На мой взгляд, к более негативным последствиям привели потери фирмы «Лаура Бьяджотти Экспорт С.П.А.» в результате преждевременного ухода из жизни супруга Лауры, президента фирмы и ее главного менеджера Джанни Чинья (Лебедь). О нем говорят: «Лебедь, прежде чем улететь (умер 5 августа 1996 года от лейкемии), свил надежное гнездо под Римом, и его караван будет уверенно лететь и без вожака». Эти предсказания пока не сбываются. Фирме «Лаура Бьяджотти» приходится непросто в борьбе за передел рынков. В Москве фирма рассчитывает на реализацию новой линии джинсов, но… время покажет.
Глава 10Много шума из-за всего
Американский стилист Том Форд, поднявший из пепла флорентийскую фирму модной одежды и обуви «Гуччо Гуччи», считал, что механизмы проведения сфилат – демонстраций одежды – должны быть изменены в XXI веке. Отживает необходимость расходовать огромные средства на две традиционные сфилаты: весеннюю и осеннюю. Их можно совместить и показывать только модели, пользующиеся спрогнозированным спросом.
– А как угадать спрос, если вкусы потребителей в мире неодинаковы и меняются с космической скоростью?
– Если стилист не способен определить спрос и вкусы, предугадать тенденции моды хотя бы на год вперед, то фирмам надо или менять стилиста и его команду, или заранее объявлять о банкротстве и закончить бешеный век в отжившем прошлом. Трудно понять? – спрашивает Форд и отвечает: – Мне тоже трудно понять того, кто опоздал…
– Убежден, что современному человеку, – говорит «флорентийский американец», – необходимы три костюма на сезон, и он их должен выбрать, не напрягая извилины, на сфилате или из каталогов. И тогда маэстро, представивший коллекцию, – настоящий маэстро.
– Мода – это зеркало каждого конкретного времени, – утверждает стилист с сорокадвухлетним стажем Криция и считает, что ее коллекции открывают новую страницу в истории женской одежды.
– Времена меняются, – улыбается Криция. – Раньше женщин околпачивали лозунгом: «Ешьте меньше, будете более красивыми», теперь поумнели и призывают: «Ешьте нормально, и на вас все будет сидеть красиво». Это в моем стиле. На сфилаты моделей-вешалок больше не приглашаю. Пусть сначала отъедятся, а затем – на подиум…
– Итальянцы наводнили Европу. Теперь они захватывают Нью-Йорк. Итальянская мода повсюду. Это называется умением успешно конкурировать на международных рынках. Есть ли у Америки контрсилы? – спрашивает американский стилист (немец по происхождению) Кэлвин Клайн и решительно отвечает: – Есть. Или сумеем найти. Я первым готов высадиться в Европе, чтобы остановить итальянцев, и плацдармом для будущего наступления выбрал Милан. Операцию начал в феврале 1997 года. В течение последующих трех лет открою на Апеннинах двадцать своих магазинов. Изучил опыт Версаче, повторю его путь, только наоборот: от Америки в Европу, и обратно. Итальянцы меня многому научили. В умении выживать и бороться за рынки я чувствую себя итальянцем. Впрочем, и корни пущены в Италии прочные. Линии моей мужской одежды выпускает итальянская группа «G.F.T.», джинсы шьет «Диего Делла Балле», очки производит Марколин. Ныне на основе приобретенного в Италии опыта возьмусь за создание женских линий одежды. Все буду делать в Италии, а марка – американская, «Кэлвин Кляйн».
Ничего, казалось бы, особо нового в этом «открытии» Кляйна нет. По подобной схеме работает француз Пьер Карден, немец Карл Лагерфельд, японцы, англичане, бельгийцы, но принципиально «новое – старое» в этом механизме, оказывается, есть (жаль, что этого пока не поняли российские стилисты, находящиеся вне поля большой «игры» на рынке модной одежды).
– В свое время, – говорит Кэлвин Кляйн, – Джанни Версаче провел блестящую операцию: будучи почти неизвестным кутюрье на Апеннинах, он привез свою итальянскую марку в Америку, стал знаменитым, разбогател, заработал миллионы и только затем вернулся в Италию признанным и титулованным грандом в мире стилистов. Однако основные фабрики, работающие на фирму, всегда оставались в Италии, теперь уже после Версаче. В этом нюанс и залог его триумфа.
В большом бизнесе, индустрии и коммерции, без «имиджа» модной марки хода нет, а Италия его умеет создавать.
Глава 11Кто из стилистов одевает звезду экрана Орнеллу Мути?
Кто из стилистов одевает звезду экрана Орнеллу Мути? Многие в Италии безошибочно ответят: «Джанни Версаче, Дольче и Габбана и т. д.». Орнелла – постоянный гость на показах и, пожалуй, та из актрис, кто вызывает самое большое негодование и зависть со стороны звезд подиума, достигших многого, но никогда не вставших на небосклоне славы рядом с несравненной Орнеллой. Мути всегда улыбается и замечает манекенщицам: «Двигайтесь больше и легче, смейтесь, радуйтесь, работайте, и вам засветит экран…»
Кто сделал из Мути большую актрису? Ответа точного нет, хотя часто говорят о Дамиано Дамиани, снявшего четверть века назад 17-летнюю Орнеллу в фильме «Самая красивая супруга». Теперь Дамиани говорит: «После этого фильма Орнелла словно испарилась, ушла из моей жизни. Она не вспомнит обо мне, не пришлет даже поздравление на Рождество!..»
Кто чаще и лучше других фотографирует Орнеллу в том виде и позах, которые так запоминаются покупателям популярных журналов и глянцевых изданий про кино?
Лучший фотограф Орнеллы – ее самая близкая подруга Елизабетта Каталано, известная еще под псевдонимом Грация Нери. Иногда для большего шика Нери ставила «i» под своими снимками мужское имя, особенно тогда, когда Мути, став… бабушкой в свои сорок лет, обещала больше не фотографироваться в костюме Евы. Однако Нери дьявольски талантлива и умеет переубеждать…
…У Орнеллы двое детей – Андреа и Каролина – плоды девичьей страсти за годы бурного сожительства, завершившегося в 1988 году свадебной церемонией и морем почему-то желтых роз… И далее все-таки разрыв. Орнелла погружается в бездну рассуждений взрослой женщины:
– С детства, по-моему, носила на лице маску. Была скромна, ранима и не чувствовала себя уверенной в жизни. Тем не менее, я никогда не скрывала свое несовершенство. Все мы несовершенны, а сознавать недостатки – это научиться помогать себе и другим. Не все с этим согласны. Со мной же всегда происходит что-то непредсказуемое. Например, такое…
Молодой преуспевающий финансист, безответно влюбленный в актрису и топ-модель Орнеллу Мути, решил погнаться за двумя «зайцами»: проверить свои силы в кино и отомстить звезде за неразделенное чувство. Для достижения этой цели он написал сценарий фильма «Щедрая женщина», попросил Мути прочитать его шедевр, чтобы затем дать согласие сняться в главной роли с гонораром в 800 тысяч долларов. (События развиваются после того, как телевидение уже показало фильм «Большой Фаусто» Альберта Сирони, где Мути отчаянно и талантливо справилась с ролью заядлой любовницы.)