На площадях и улицах Венеции в мостовых и на тротуарах сделаны специальные отверстия. Через них при штормах поднимается вода, и она не разрушает камень улиц и стены домов. У жителей на случай подъема вод все предусмотрено – готовы настилы, деревянные мостки, шесты, измеряющие глубину и т. д. Когда вода в лагуне поднимается до 17–20 сантиметров, в Венеции еще не бьют тревогу. Но после ПО сантиметров принимаются все меры предосторожности.
– В прошлом веке, – говорил гондольер, – наивысшая точка подъема вод (153 см) отмечалась 15 января 1867 года. В XX столетии наводнения были более частыми и сильными, чем за всю историю Венеции. Так, 1 февраля 1985 года воды поднялись выше нормального уровня на 159 сантиметров. 22 декабря 1979 года вода стояла сутки на отметке 166 см; 4 ноября 1966 года достигла 194 см. Это была катастрофа, угроза гибели нависла над всей Венецией. Тогда и родилась в городе на лагуне тревожная фраза: «Венеция умирает дважды».
– Что конкретно означает эта фраза и так ли действительно велика опасность «гибели города», ведь Венеция – это тот «Титаник», который никогда не должен уйти под воду? – спросил я Мариолину.
– Об опасности «гибели Венеции» пока говорят ученые, архитекторы, историки-урбанисты, и брошенный ими сигнал «SOS» с площади Святого Марка не лишен оснований.
Вода точит камень, постепенно приводит в негодность деревянные сваи, на которых, как на курьих ножках (под водой), стоят старинные дома Венеции. Считается, что только собор Святого Марка держится с XI века на миллионе деревянных столбов. От времени, наводнений, ветров и дождей дома становятся ветхими, требуют ухода и ремонта. А где взять средства на реставрационные работы?
Старых венецианских знатных родов в городе дожей осталось меньше половины. До сих пор из десяти тысяч средневековых палаццо реставрировано менее 25 процентов. Однако тридцать процентов этих зданий проданы иностранцам, американцам и немцам, а это значит, в них будут жить люди не более двух-трех месяцев в год, вряд ли они будут вкладывать тысячи долларов или марок в реконструкцию, реставрацию домов выше второго-третьего этажа. Тем более мало кто из зарубежных хозяев позаботится о ремонте венецианских дворов, системы водоснабжения, канализации, о так называемой «гигиене и косметике» города. В этом причина «физического износа» красавицы Венеции. И камни стареют. А новые не везде могут быть заложены. Так, в Венеции новые здания теперь строятся только на «твердой земле», в городе-спутнике Местре. Там за последние двадцать лет построено свыше 2250 домов, поднялись новые отели, рестораны, мосты, промышленные и коммерческие предприятия. В самой же Венеции за этот период возведено и реставрировано 271 здание. В исторической части города многое подлежит реконструкции, но пока мало что делается: в каждой пятой городской квартире нет санузла; к 47 процентам домов не подведено отопление. Зимой жители вынуждены обогреваться, как многие столетия назад. Только труднее стало добывать древесину, угольные «лепешки» и другое топливо. Не потому ли каждая вторая из труб на крышах венецианских домов не дышит «дымом жизни». А дымоходов в Венеции больше, чем в любом другом городе Италии. Именно разновеликие трубы придают особый шарм крышам Венеции.
Вместе с жильем стареют и уходят из жизни жители. Венеция – самый «стареющий» в Италии город. Однако для будущего самое опасное кроется в другом: молодежь здесь не находит работы, покидает «город дожей». В газетных статьях Венецию уже называют «городом без жителей, городом одних туристов». Это – пока преувеличение, но тенденции на вторую половину XX века и перспективы на третье тысячелетие определены точно. Если в 1950 году в Венеции насчитывалось 176 тысяч жителей, то в настоящее время едва 80 тысяч человек. Ежегодно население Венеции сокращается на две тысячи жителей. Люди, главным образом молодежь, уходят на «твердую землю», туда, где «нет истории», но созданы все условия для современной жизни, требующей минимум усилий для выживания.
Существует в Венеции и другой парадокс: казалось бы, в городе все на грани терпимого, а здесь сконцентрировано самое большое количество богатых людей – 5 тысяч человек – официально зарегистрированные миллионеры. Здесь самый высокий уровень жизни, несмотря на самый высокий уровень инфляции. Что это? Нарушение всех законов экономики и народовластия?
– Если лицо Венеции, фасады домов по берегам Большого канала почти не изменились с 1797 года, то резко изменяется профессиональная специализация жителей города, – сообщил гондольер, когда мы причалили к резиденции мэрии, старинному особняку Ка’Фразетти на левом берегу Большого канала.
– Наша профессия вечная, – улыбнулся Андреа. – Пока жива Серениссима – Венеция, будут плыть по каналам гондолы и петь свои песни гондольеры.
Одни профессии уходят в прошлое, зато процветает туристический «промысел»: венецианское (муранское) стекло, рукоделье, кружева с островов Бурано и Торчелло, местная парфюмерия и производство сувениров – шляпы гондольеров, карнавальные маски. Здесь все просчитано, учтен уровень возможного развития туризма до 2025 года. Версаче знал, что реализация его костюмов в Венеции увеличивалась на 10 процентов ежегодно, и делал одну из ставок на местные модные магазины.
На правом берегу Большого канала – дворец Вендрамин Калерджи. (Его строительство начал архитектор Мауро Кадусси в 1504 году.) Теперь в этом палаццо – одно из четырех крупнейших казино и игорных домов Италии. У стен заведения 13 февраля 1883 года умер великий композитор и дирижер Рихард Вагнер.
– Ныне в казино тоже играют, – замечал Андреа, – а музыку Вагнера вам «предложат» только в нижнем приемном салоне. «Что пожелаете? Из второго акта «Тристана и Изольды», а может быть, вступление к «Тайзенгеру», «Лоэнгрину», «Кольцу нибелунгов»? Как в ресторане музыкальных вагнеровских блюд и грез… Неслучайно в Венеции казино называют «Храмом Вагнера в лагуне молчания…»
Дворец Ка’Д’Оро, построенный в первой половине XV века (архитектор Марино Контарини). Линии окон, балконы, крыша, фронтоны, парадный подъезд – все стало «хрестоматийным» выражением архитектурного венецианского стиля, который архитекторы называют Венето-Византийским. Он характерен также для Вероны, Падуи, Равенны…
От Ка’Д’Оро до самого знаменитого в Венеции моста Риальто примерно двести метров «гондольного пути» по Большому каналу. (Здесь находится три квартиры византийских дизайнеров Версаче. Они специализируются на головных уборах.) Вот уже почти четыреста пятьдесят лет от Риальто по первым воскресеньям сентября отправляется в плавание по каналу «Историческая регата». В первой гондоле всегда находился венецианский дож и его ближайшие соратники, далее – заморские послы, купцы, гости Венеции. Обычай этот превратился в своеобразное театрализованное представление и в таком виде дошел до наших дней. В роли венецианского дожа, в его традиционной одежде, выступает мэр Венеции. «Послы» и «купцы» – «ненастоящие». Их роли исполняют гондольеры. Наш Андреа выступал на «Исторической регате» в одежде купца новгородского и особенно гордится своей русской шапкой, сшитой в одной из меховых мастерских Венеции.
Версаче коллекционировал муранское стекло, венецианские сувениры, но главное – картины венецианской художественной школы.
– Все художники, скульпторы – уроженцы Венеции, – заметил Андреа, – будут вас убеждать, что они последователи венецианской школы живописи. Можете им верить. Они, казалось бы, космополиты по своей вольной венецианской душе, но в то же время они – «рабы» своих островных художественных вкусов, манеры, линий, форм, цвета. Венецианская школа – одна из основных школ итальянской живописи, достигла расцвета в середине XV–XVI веков. Ее ярчайшие представители этого периода: Якопо, Джентиле, Карпаччо, Джованни Беллини, Джорджоне, Тициан, Веронезе, Тинторетто. В XVIII веке знаменитыми стали художники Гварди, Кавалетто, Белотто, Тьеполо.
Во всех городах Италии при муниципалитетах всегда действует отдел печати. Его руководители считают «святым делом» собрать все, что писали и говорили именитые гости об их городе. В Венеции такой книги я не нашел. И понятно, почему пришлось бы издавать многотомное произведение, требующее постоянных дополнений, так как число новых знаменитостей постоянно растет. Люди, даже среднего уровня культуры, заняв определенное положение, всегда претендуют на многое. При первой же возможности они выражают «скромное» пожелание посетить Венецию, «как бы притронуться к ларцу драгоценностей», к которому были близки Байрон и Чайковский, Гете и Блок, Коперник и Моцарт. И делают это неуклюже, обязательно требуют к себе внимания, что всегда замечал Версаче.
…Над Большим каналом нависли звезды. Оранжевая полная луна освещает путь водным трамвайчикам – «вапоретто». Черные гондолы без гондольеров одиноко тоскуют ночью у пристаней.
Графиня заварила чай и прочитала две строчки из Блока:
Все спит – дворцы, каналы, люди.
Лишь призрака скользящий шаг…
А я вспомнил слова Джанни Версаче: «Венеция – это мираж. Это прелесть и роскошь. Ларец драгоценностей, который принадлежит Италии, всему миру, каждому Человеку на Земле!»
Глава 17Еще немного о загадках и тайнах великого мага моды
Как-то журналисты спросили Джанни Версаче: «Какой город вы считаете для себя самым близким?» – «Не хочу показаться банальным, – ответил стилист. – Люблю юг Италии, Рим, Венецию, Париж, Нью-Йорк… Работать предпочитаю в Милане. Это – мой город…»
Известно, что в 1000 году в Милане проживало 70 тысяч человек, в 1500 году – 130 тысяч, в 1900 году – 491 460 жителей, в 1985 году – 1 588 000; в 1997 году население Милана – 1 390 000 человек. Считают, что в 2005 году численность населения Милана еще снизится и составит 1 200 000 человек. Въезд в город автомашин будет предельно ограничен, не станет «гуляющих» по Милану туристических автомобилей, транспортные средства будут направлены только на жизнеобеспечение огромного города.