— Да я и понимаю. Но все равно странно.
Он кивнул.
— А тут что? — Она протянула ему картинку с гарцующей цирковой лошадью в разноцветных флажках.
— Всадника нет. Он упал. Лошадь скачет, ее не остановить. Она убегает. Рехнулась. Всадник получил сотрясение мозга. Или умер.
— Ты все выдумываешь, да?
— Нет. Я так вижу.
— А тут? — Она показала чернильное пятно.
— Не могу тебе сказать. Слишком жутко. — Он вздрогнул и отвернулся.
Доротея покачала головой и что-то записала.
— Я из-за тебя выгляжу как Веселый Клоун.
— Извини.
Она удивленно на него посмотрела:
— Можешь не извиняться. Ты же не по своей воле так видишь мир.
Игра в «ассоциации» всякий раз заканчивалась предсказуемо мрачными результатами. Иногда Доротея ходила за Джастином с блокнотом. Она заявила, что изучает (его) психологические отклонения.
— Ты испытываешь приступы меланхолии? — спросила Доротея, а потом взглянула на Джастина и хмыкнула. — Следующий вопрос. Ты считаешь, что одержим бесами? Наносишь себе увечья? Никогда не хотел стать священником? Что тебе снится?
Да, да, да, нет. Сны у него были либо слишком кошмарные, либо слишком эротичные, так что здесь ему приходилось выдумывать.
— Мне приснилось, что у меня на ладони живет дракончик и больно впивается в нее когтями. У него был писклявый голосок и острые как бритва зубы.
Она записала «острые как бритва зубы» и дважды подчеркнула. Анна боязливо смотрела на них, от страха обнимая Элиса.
— Он странный, — объяснила Доротея Анне, — но не в плохом смысле.
«Вот бы просто быть с ней, — думал Джастин. — Рассказывать ей все, что творится у меня в голове, и знать, что от моих мыслей она не убежит и не зачахнет. Она не считает меня сумасшедшим или не показывает, что считает».
Оттого что хотя бы кусочек чужой реальности пересекался с его собственной, становилось легче.
И так день за днем Доротея записывала за ним в свой блокнот, Анна то и дело висла у него на руках, и Джастин все больше и больше влюблялся в них, в их трогательные фигурки, округлые лица и странные фантазии; в их звонкие голоса, кошачьи глаза и их незамысловатые способы завоевать его внимание. Это было не влечение и не братская любовь, а что-то более легкое и неуловимое.
Они, в свою очередь, болтали с ним, ходили за ним по пятам, с радостью принимали его в свою жизнь.
Маленькие, но все равно девочки.
37
Джастин скучал по своему псу.
Время шло, Боб так и не появлялся, и Джастин почти смирился с мыслью, что его смертельно ранило или убило во время взрыва в аэропорту.
Сторонний наблюдатель подумал бы, что смерть воображаемого пса не так болезненна, как, скажем, смерть реального пса, но тут все обстояло иначе. Джастину казалось, что Боб один на свете понимал ту особую полуреальность, в которой обретался его враг. Что вполне понятно. Боб жил в том же мире.
Но если это действительно так, если Боб существовал только потому, что он, Джастин, создал его из небытия, из сумрачных глубин своего подсознания, то как Боба могли убить в реальном мире? У него голова шла кругом.
Этот пес был предан ему. Он дарил ему утешение. Защиту. Любовь. Это был его пес, его творение, его товарищ. Его лучший друг. Он один во всем мире мог заполнить рваную дыру в его мозгу, в его сердце. Кому пришло бы в голову такое уничтожить?
Джастин знал кому. В отчаянии он уронил голову на ладони.
«Я хочу вернуть моего пса.
Я поговорю с ней. Буду молить вернуть мне моего пса. Я что угодно сделаю. Я не гордый».
И тут он сел. Внезапно его охватила ярость. «Но это же я создал Боба. Ни у кого, кроме меня, нет права его уничтожить».
Теперь он уже кричал и крутился на месте, как слепой боксер. Не можешь ты просто залезть мне в голову и уничтожить мое творение! Слышишь? Он мой! Он мой, и я хочу, чтобы он вернулся!
Джастин поднял глаза и увидел Доротею. Он смахнул слезы. Отвернулся.
— Я разговаривал с судьбой.
Она молчала.
— Я хочу вернуть моего пса, — объяснил он.
— Борзую?
— Да.
— Крупного, светло-серого?
— Да.
— Такого немного пегого?
— Да.
— С мудрыми глазами?
— Да!
— Я его только что видела.
— Что?
— Я только что его видела на заднем дворе. Он рассматривал Элиса. Честно говоря, мне не очень понравился его взгляд. Борзые и кролики, как я уже говорила, не лучшее сочетание. Но он его не тронул. Только глаз не спускал.
Джастин бросился из комнаты, вниз по лестнице и в сад.
Собаки не было.
— ДОРОТЕЯ!
— Да? — Она стояла рядом.
— Где ты его видела?
— Вот тут, — сказала она спокойно, указав на густые заросли возле клетки Элиса. И Джастин увидел его: он вальяжно растянулся на земле, наполовину спрятанный листвой, положив голову на мешок опилок, и спал.
Джастин схватил Доротею и прижал к себе:
— Спасибо тебе.
— За что?
— За то, что нашла моего пса.
Она нахмурилась:
— Я его только увидела. Ты сам его вернул.
38
С тех пор как вернулся Боб, Джастин чувствовал себя спокойнее, ближе к реальности. Пусть его реальность подразумевала наличие невидимой собаки и периодические разговоры с судьбой, это казалось не так важно, как то, что он мог спать по ночам, вставать по утрам и осмысленно взаимодействовать с другими людьми в течение дня.
Этим утром он увидел в кухонное окно, как крупный полосатый кот прогуливается по ограде заднего двора. Вдруг он куда-то исчез и вскоре вылез из-под забора с помятым дроздом в зубах. Окажись Джастин на месте птицы, зрелище бы ему совсем не понравилось, но он был восхищен видом беспощадного хищника, мощными острыми лопатками, плавным движением лап, худым животом, который почти касался земли, когда кот крался.
— Ты сегодня видел Элиса? — в кухню вошла Доротея, еще в ночнушке, а за ней Анна.
Джастин кивнул, помешивая овсянку для Анны на ближайшей конфорке, и указал на клетку на улице:
— Он там, с Бобом.
Утро стояло погожее. Пес лежал в своей любимой позе, растянувшись у вентиляционной решетки, и вполглаза присматривал за клеткой кролика, а сонный Элис зарылся в солому, ничего не боясь в присутствии своего телохранителя. Доротея опасалась, что в Бобе проснутся его естественные инстинкты котоненавистника, но с самого возвращения его вполне устраивало просто наблюдать; он едва замечал присутствие кошек.
— Слава богу. Ужасная ночка выдалась, — сказала она мрачно. — Ты их слышал? Выли без остановки. Лиса всю округу переполошила.
Лиса, поселившаяся в заброшенном саду по соседству, доставляла всем немало хлопот, особенно из-за Элиса. Теперь присматривать за ним нужно было особенно тщательно. Доротея окрестила ее Плутовкой. Джастин этого не понимал. Откуда ей знать, лиса это или лис, да и какая разница? Тем более издалека не разглядишь.
— Не говори глупостей, — отчитала его Доротея. — Во-первых, она некрупная, и у нее изящная мордочка. Во-вторых, она хитрая. Она рассуждает по-женски.
Джастин чуть было не рассмеялся, но передумал, увидев, что Анна прислушивается к их разговору с деланым ужасом и одновременно каким-то восторженным трепетом.
— А как же Элис? — ахнула она.
— Элис, — проговорила Доротея, сжав зубы и прищурившись, — в большой опасности. Потому что лиса уже почуяла запах кролика.
Сощурившись, Доротея посмотрела в окно на рыжую тварь на ограде, а потом повернулась к Анне:
— Стоит ей хоть раз учуять кролика — и кранты. — Доротея скорчила жуткую рожу и провела пальцем по горлу.
От страха Анна покрылась пятнами и заплакала.
— Бедняжка Элис, — рыдала она.
Доротея бросила на нее презрительный взгляд.
— Не будь такой нюней, — скомандовала она с осуждением. — Так заведено в природе.
— Элис! — подвывала Анна.
Доротея бросила на Джастина взгляд, исполненный неимоверных страданий, но Анна была так искренне потрясена, что он не мог не вмешаться:
— Не волнуйся, Анна. Ни одна здравомыслящая лиса не нападет на кролика таких размеров, как Элис. — Он взял в обе руки ее горячую пухлую ручку и некоторое время не отпускал. Она ответила взглядом, полным преданности и желания верить ему. Когда на него так смотрели, ему казалось, будто он просвечивает, почти сияет.
— Сентиментальный бред, — спокойно объявила Доротея. — Лисы едят кроликов. Не важно, какого размера. Есть хищник, есть жертва — это естественный порядок вещей. Если лиса доберется до Элиса, что ж, очень жаль, но таков его удел.
Доротея гордо вскинула голову и отвернулась. Джастин смотрел на нее во все глаза.
Столько мороки из-за одной жалкой жизни. Он же всего-навсего кролик!
В голове Джастина включилась кнопка страха.
Скажешь, нет?
39
Шли дни, и Джастин стал все больше полагаться на поддержку Боба и Питера. Их самообладание и постоянство придавали ему сил. Он обнаружил, что может отдыхать, когда Питер делает уроки: ровное дыхание друга и методичный шелест страниц умиротворяли его. У Питера был дар тихо передвигаться и занимать так мало пространства в комнате, что Джастин часто забывал о его существовании и подскакивал от неожиданности, если тот издавал малейший звук. Он убедился, что скромность Питера с большим успехом отводит внимание от любых его талантов. Мир будто бы тихо обтекал его, как вода обтекает мальков.
В сущности, Питер обладал именно теми качествами, которые Джастин тщетно пытался в себе воспитать. Джастин был тревожным, Питер — спокойным. Джастин невнятным, Питер — отчетливым. Джастин всеми силами пытался исчезнуть с радаров судьбы, а Питер как будто прогуливался по жизни прямо под ними. С простотой, дарованной всем чистым сердцем, Питер не замечал себя, не ведал собственных талантов. Но Джастин только об этом и думал. Как достичь такой четкости? Он был на все готов, чтобы выглядеть так же, чтобы его лицо отражало стройную симметрию правильной души. Иногда он мечтал об операции: особый хирург вскрывает его от горла до паха, отгибает смолистые слои эпидермиса и вводит шланг, чтобы отсосать серые пятна, грязные полости и мерзкую черноту, притаившуюся у его сердца, желудка, у печени. Остается только розовое, здоровое, упругое и приятное на ощупь. Ничто не липнет к пальцам и не пачкает мысли.