Он засмеялся.
Завороженный взглядом блестящих глаз Элиса, он вспомнил, как кролик мясника, наполовину освежеванный, будто голый, пел свою жуткую песнь.
Когда он снова поднял глаза, мир как будто бы изменился. Полутьма сада стала зернистой, почти монохромной. Угол зрения сделался вдруг непривычно широким. Он мог видеть все вокруг, не поворачивая головы. Сад казался светлее.
От одновременного вида неба и земли у него закружилась голова.
«Я кролик, — удивился он. Огромные глаза, зрение чуть ли не в триста шестьдесят градусов, восприятие цвета в низком разрешении. — Я точно кролик! Только как это случилось?»
Глядя прямо перед собой, он осмотрел небо и землю одновременно. Высоко над соседним садом кружила хищная птица. Он испугался. Что, если она его заметила? А эти жуткие хищные кошки. Он крупнее, но при желании они могут его покалечить. У него от них мурашки по коже. Он почуял запах собаки. Где? О боже, Боб. Может ли Боб спутать его с настоящим кроликом и разодрать на куски? Он поискал у ног пса, но его нигде не было.
Эй, а что это там, у пруда, едва шевелится?
«О боже, — подумал он, — это лиса. Лиса!» Сердце гулко застучало. Чертовка Доротеи! БЕГИ! О боже, беги, Элис, беги во всю прыть!
Лисица подкралась поближе сквозь заросли и задергала хвостом.
Она меня учуяла! Она знает, где я. Где Боб? Боб? Сюда, Боб! О боже, БЕГИ!
Обезумевший кролик у него на руках начал пихаться и царапаться.
«Не спрыгивай, она нас поймает! Она голодная. Смотри, как двигается. Смотри, какие у нее глаза! Она следит за нами».
Элис вырвался из рук. Несмотря на вес, он был проворен, но лиса оказалась еще проворнее. Она пронеслась как молния за кроликом и схватила его за шкирку. Сперва Элис застыл от ужаса, но потом ожил и начал отчаянно биться. Джастин пытался выхватить кролика и оттолкнуть лисицу, но она уворачивалась от него вправо и влево, таща за собой несчастного зверька. В отчаянии он вцепился в заднюю ногу Элиса и стал тянуть, одновременно обхватив кролика под брюхо другой рукой. Элис жалобно завизжал.
Джастин оглянулся и увидел, что Боб спокойно стоит в дверях и наблюдает. На секунду он встретился взглядом со своим благородным псом.
— Помоги, — взмолился Джастин. — Помоги мне, Боб, помоги нам! Ты же собака, черт тебя возьми, а мы всего лишь кролики!
И тут что-то его остановило. Вопрос. Вероятность.
«Я не кролик, — подумал он. — Не кролик». Он медленно отвернулся от пса, уставился в непроницаемую морду лисы и пронзил животное взглядом.
— Я альфа-зверь, — сказал Джастин, жутко сверкнув глазами. — Берегись меня.
Лиса замерла.
Так они стояли, сцепившись в беззвучной схватке. Глаза Джастина горели безмолвной яростью. Он открыл рот, и из него раздался рык. Сперва тихий, а потом все громче и мощнее.
Лисица повернула голову и отступила, ослабив челюсти. Джастин потянул сильнее и вместе с Элисом упал спиной на мощеную дорожку.
Он сел. Элис все еще поскуливал у него на руках. Лисы и след простыл.
— Мир полон хищников, — тихо пробормотал Джастин, поглаживая кролика, пока он не успокоился в его объятиях. — И их жертв.
Подошел Боб. Слегка повилял хвостом. Джастин высвободил одну руку и положил на шею псу.
«И возляжет лев с агнцем», — подумал он, когда Боб склонил свою продолговатую гладкую морду к подрагивавшему носу Элиса. Ни один не отстранился.
Долгое время они так и сидели.
Наконец Джастин посадил Элиса обратно в клетку, запер дверь и вернулся к себе в комнату. Боб бесшумно следовал за ним.
На улице ежилась лиса с погасшим взглядом и проступающими под ободранной шкурой ребрами. При свете луны было видно, что она голодает.
Джастин забрался в кровать напротив Питера, но тот не шевельнулся.
50
Мой маленький храбрый кролик!
Дай я запомню тебя таким, как этой ночью.
Живым.
51
Наутро Джастин проснулся с головной болью.
Выпил два обезболивающих.
«Пройдет, — подумал он. — Наверное, просто погода».
Действительно, было влажно и душно; воздух был наэлектризован, и разрядить атмосферу могла только гроза.
К тому времени, как он продрался через математику, географию и английский, боль у основания черепа открыла дочерние офисы в висках, в макушке, за глазами. Он пробовал прогнать боль и так и сяк, поворачивал голову направо, налево, прижимал пальцы к каждому пульсирующему месту, пытаясь облегчить боль нажатием, движением, положением.
К обеду ему было так больно, что он даже думать не мог о еде и двигался как робот, чтобы не шевелить лишний раз шеей и плечами.
После уроков у него была тренировка по бегу — последняя перед рождественскими каникулами. Он на автомате добрался до стадиона. Боб касался его бедра, и он оперся рукой о спину собаки, чтобы устоять на ногах.
Питер просиял от радости, завидев друга, Джастин кивнул, и его так прихватило, что пришлось придержаться за деревянный край навеса, чтобы не упасть. Он сосредоточился на том, чтобы распределить вес на обе ноги, стиснул зубы и слегка застонал от усилия.
«Мигрень», — подумал он. Вот на что, наверное, похожа мигрень. Он чуял запах зловонной черной крови, липкой и гадкой, скапливавшейся в мерзкие сгустки у него под кожей. Свет резал глаза. Когда он зажмурился, из-под век потекли слезы: мутные, темные, грязные. Найдется ли доктор, который просверлит дыры в его черепе, введет шунт и откачает мерзких существ, кормящихся его нутром (колючих черных летучих мышей, крылатых грифов с хриплыми голосами). Они кормились его мозгом, впиваясь жадными пастями в сладкое желтое желе.
— ЭЙ, КЕЙС! ТЫ ГЛУХОЙ ИЛИ ТУПОЙ? — Похоже, Тренер уже некоторое время его дозывается.
Джастин по инерции ступил на беговую дорожку. В целом он спокойно переносил боль: она, как правило, исчезала, если продолжать бежать, или по крайней мере забывалась из-за тысячи других знакомых болезненных ощущений. Может быть, и эта уйдет. Может быть, он оттолкнется от колодок, взлетит, спикирует, как сокол, и оставит ее позади. Боковым зрением (тонкий стилет ледяной стали прокрутился у него за глазом) он заметил, что Питер как-то странно на него поглядывает.
Он услышал вой Боба, ужасный, протяжный высокий звук, от которого у него застучали зубы.
И тут он скрючился, нагнул голову и решил, судя по взрыву в основании черепа, что его ударило молнией. Он упал на колени от удара, повалился на бок, сжав зубы, и задергал руками и ногами, силясь остаться в живых. Опустив глаза, он увидел, что его желудок вырван из живота огромным чудовищным когтем, который и теперь давил на кровоточащий выпавший орган, пока желчь не полилась у него изо рта.
«Сволочь, — подумал он. — Вот сволочь».
Даже Тренер оторопел:
— Вот это у тебя похмелье, Кейс! Что такое, переборщил вчера с сидром? — В его голосе звучали непривычные нотки испуга. — Принс, иди сюда и помоги ему встать. Потом поведаешь мне трагические подробности, может, пущу слезу-другую.
Но Питер уже был тут.
Остальная команда в гробовом молчании смотрела, как Питер присел у неудержимо трясущегося друга. Питер накрыл его своей курткой, утер рвоту с губ, глянул на обступившие их лица и тихо, но твердо скомандовал:
— Кто-нибудь, вызовите «скорую». — Он отчетливо произносил каждое слово, чтобы их смысл был предельно ясен. — И велите им поторопиться.
52
Считается, что не меньше двадцати пяти процентов подростков носят бактерию, вызывающую менингококковый менингит, не проявляя симптомов болезни. Из этих двадцати пяти процентов примерно у троих из ста тысяч разовьется полноценное воспаление мягкой оболочки, окружающей мозг. Наиболее верный способ заразиться — непосредственный обмен выделениями с больной особью.
Нужно небывалое везение, чтобы им заразиться.
Первые признаки достаточно распространенны, что затрудняет раннюю диагностику. Симптомы (жар, головная боль, тошнота, иногда также затекание шеи) легко спутать с простудой или гриппом. Но за несколько часов или дней заражение спинного мозга и жидкостей, окружающих мозг, начинает проявляться в ряде новых симптомов.
К этому моменту на ладонях, ступнях или груди может появиться сыпь, которая не бледнеет при нажатии. Также встречается повышенная чувствительность к свету. Потеря ориентации, рвота и высокая температура свидетельствуют о том, что начался процесс септицемии, или общего заражения крови.
К сожалению, на тот момент, когда любой хоть сколько-нибудь наблюдательный дурак сможет распознать эти симптомы, для пациента начинается обратный отсчет.
Санитары, прибывшие в течение десяти минут после падения Джастина, безошибочно распознали у него классические симптомы бактериального менингита, что означало угрозу поражения мозга и возможный летальный исход. Там же, на месте, они ввели ему в вену на руке иглу, поставили капельницу с ампициллином и хлорамфениколом и приготовились к перевозке в больницу.
Санитарам хватило одного взгляда на забрызганные рвотой руки и одежду Питера, чтобы и его забрать на лечение. Тренеру дали строгие указания составить список всех, кто был на тренировке, и представить его медицинскому следователю, который свяжется с ним в течение часа.
Заранее связавшись с реанимацией и доложив о состоянии Джастина, санитары подняли беспамятного мальчика с капельницей на складные носилки, перенесли их в кузов «скорой», захлопнули дверцы, включили сирену и уехали. Все происшествие от момента, когда Джастин упал, и до того, как «скорая» исчезла из виду, заняло меньше двадцати минут.
Команда, остолбенев, смотрела вслед «скорой». Если бы на беговую дорожку приземлилась летающая тарелка, взяла бы в заложники одного из них и улетела в открытый космос, их бы это не так поразило. Никто не знал, как реагировать. Даже у Тренера не было слов.
Питер позвонил своей матери из больницы, а та позвонила родителям Джастина. Через полчаса они все собрались в отделении реанимации.