– Подумай лучше о воскресении, а не о том, как сохранить свою глупую жизнь! – посоветовала она.
И когда пост о девятом убитом был завершен, она вставила в рамку еще один образ. Это была картина о воскресении Джастисмена. Драгоценный экспонат великой выставки, которая когда-нибудь откроется под этим солнцем. Вскоре после этого началась суета вокруг камеры хранения на станции метро. Этот случай в самом деле остановил женщину.
– Кто это мог быть? – недоумевала она. – Ну, в самом деле, кто?
Она долго ломала голову.
Китайские корейцы, которые были ее агентами, образовывали точечную организацию, члены которой не знают даже о существовании друг друга. У нее самой не было ни синей куртки, ни даже черной шапки. Она носила костюм. И она никогда не пользовалась камерой хранения. Так кто же тот человек, которому принадлежал револьвер тридцать восьмого калибра со стертым серийным номером – точно такой же, как у нее, и что он собирался с ним делать?
Сидя на скамейке в ближайшем к Хуньчуню аэропорту, она закурила и задумалась. Как все это повлияет на ее дальнейшие шаги? Пока она размышляла, кончик сигареты превратился в сплошной пепел. Он не осыпался и послушно висел в воздухе, словно пепел погибших пространства и времени. Огонек внутри почти потух и напоминал умирающего светлячка, опустившегося на ее пальцы.
Авторское послесловие
Как я когда-то уже писал, в течение восьми лет ежегодно по пять-шесть раз за год я участвовал в литературных конкурсах. При таком непрерывном участии это становится привычкой. Когда подходило время очередного конкурса, я без лишних размышлений отправлял заявку, точно так же, как по утрам, еще толком не проснувшись, готовлю себе кофе. Отправлял и сразу же забывал об этом.
Конечно, первые несколько лет было не так. Я правил свои произведения по много раз и отправлял на суд жюри с бешено колотившимся сердцем, хотелось даже вложить в посылку букет цветов. Неудача, неудача, еще неудача и снова неудача. Я вновь и вновь заявлял о себе. Провалившись дважды в одном и том же конкурсе, я решал больше не посылать туда заявку и тут же отправлял ее – все так же надеясь на успех и переживая. Казалось, я раз за разом ходил в такие места, где меня избивали, и не успевал я дать себе слово больше туда не ходить, как тут же шел снова. Постоянно участвуя в конкурсах, я, в конце концов, стал забывать, зачем это делаю.
Лауреатам звонят заранее. Хотя я никогда не выигрывал, мне об этом было известно. Примерно в то время, когда должны были позвонить, звонка не раздавалось, и я понимал, что у меня опять провал. Но все равно я тайком проверял. Это все равно как делаешь вид, что хочешь просто посмотреть в окно, а сам незаметно запускаешь руку в пакет с печеньем, лежащий на подоконнике. Я проверял и еще больше отчаивался.
Провал дело такое. Даже когда его ожидаешь, все равно больно. Но, хотя провалиться и страшно, не участвовать тоже невозможно. Нет, все же несколько раз это случалось: я так психовал из-за неудачи, что потом пропускал пару конкурсов… Но в конце концов у вас обязательно вырабатывается защитный механизм: послать заявку и забыть о ней. Забыть, словно ты и не писал такой рассказ. Полностью стереть его из памяти и погрузиться в новый. Результаты еще не были известны, а я уже внутренне обесценивал свое вполне законченное произведение и преисполнялся решимости теперь-то уж написать по-настоящему хороший рассказ.
Прошлой осенью, когда впервые пришли новости о победе, я смог произнести что-то вроде «э-э-э» и потом молчал – даже поблагодарить не смог. Одним словом, я с абсолютной невозмутимостью выслушал человека, который позвонил мне, чтобы сообщить эту новость. Как мне потом передали, это разительно отличалось от реакции всех прошлых лауреатов. Я тоже помню, что выслушал его совершенно спокойно, без всяких там «вау!», «неужели?!» Спросил только: «Что я тогда должен подготовить?» – словно космонавт, которому объявили о его участии в полете. Когда твоя боль длится больше восьми лет, ты запрещаешь себе думать о ней и уже сам не понимаешь, что на самом деле ты отчаянно ждал этого звонка.
Если бы я услышал эту новость раньше – когда с нетерпением ждал, у меня, наверное, подкосились бы ноги, но я ничего не ждал и поэтому чувствовал только непонимание и удивление.
Но, когда мне сообщили, что я выиграл литературную премию Segye Literature Prize, я просто подпрыгнул. Вначале победа в конкурсе Munhakdongne Literature Award и буквально через пару месяцев новая победа! Я был так ошеломлен, словно внезапно услышал новость о том, что мой еще не рожденный сын высадился на Марсе!
Потому и в этот раз я не мог по-настоящему радоваться. Вначале мне нужно было понять, что вообще происходит. Я никак не мог осознать произошедшее. Для человека, который восемь лет постоянно проваливался, новость о том, что ему сейчас вручат премию, – это какой-то необыкновенный феномен, что-то небывалое… Как правило, все неожиданные события в моей жизни были из разряда плохих новостей. Я даже засомневался, не журналистский ли это розыгрыш. Есть в Корее такая телепередача, в которой разыгрывают известных людей, снимая их реакцию скрытой камерой.
Конечно, это предположение было ошибочным. Кто бы устроил такому человеку, как я, участие в передаче, где показывают знаменитостей?
Холодным, но солнечным днем я прибыл в офис газеты Segye Ilbo, которая учредила премию Segye Literature Prize. Вот так, живешь, живешь, и вдруг с тобой случается такое. Но если что-то хорошее случилось дважды подряд, наверняка должно произойти и что-то плохое, беспокоился я, собираясь лететь на самолете. Пока мы пересекали Тихий океан, у меня сердце сжималось от страха. Я успокоился, только когда самолет совершил посадку в аэропорту Детройта. Теперь я все-таки смогу написать «Авторское послесловие» – я ведь выжил.
«Джастисмен» зародился девять лет назад в начале лета. Тогда это была повесть, и это было мое первое произведение. Я не получил приз, но вышел в финал. Это меня так поразило и так воодушевило, что я решил стать писателем. Я полагал, что, раз мое первое произведение дошло до финала, то со следующим я точно выиграю. С тех пор прошло 8 лет. Лет через шесть я осознал, что уже раз тридцать проваливался на разных конкурсах. Истина, похоже, в том, что у меня нет писательского таланта, подумал я.
Какое-то время я сомневался, стоит ли продолжать. Но, если рассуждать здраво, то у меня ни к чему, в какой бы то ни было области, нет таланта. И я с этим спокойно жил до сих пор, а тут вдруг стал переживать. Смешно. Выбор, на самом деле, прост. Если у меня ни к чему нет таланта, я могу просто делать то, что мне нравится.
Я никак не мог забыть про свою первую книгу – ту самую повесть. Она разрослась в многостраничный роман, и я хотел дать ему жизнь. Я верил, что в мире есть люди, которые захотят его издать.
Этот роман увидел свет исключительно благодаря семерым писателям и критикам, входившим в состав жюри. Это Кан Ючжон, Ку Хёсо, Ким Сонгон, Ом Ёхун, Им Чхору, Чон Ынгён и Чон Хунсу. Я искренне надеюсь, что изданная книга их не разочарует! Также я хочу поблагодарить президента издательства «Namubench Publishing» господина Ли Сучхоля, заведующего редакцией господина Ха Чжисуна и всех издательских сотрудников за решение выпустить «Джастисмен» отдельной книгой. И не могу не поделиться с ними тем ощущением счастья, которое я испытываю.
Я также поздравляю всех получивших премию вместе со мной: Пака Сэн Гана и прекрасную феминистку Чон Мигён. Я хотел бы тут напомнить о предыдущей книге Пака Сэнгана «Странная прислуга» и сказать, что мы, хотя и не служанки, но тоже весьма странные… Но, боюсь, меня обвинят в том, что я тут выпендриваюсь… поэтому я не буду этого делать.
Я хочу также сказать слова поддержки тем, кто в этот раз снова провалился. Как видите, можно дожить и до победы. Не думайте, что с вами такого произойти не может, – не сдавайтесь!