все вороны в один голос стали рыдать. Но потом они решили: "Что для нас эта морская вода? Мы её вычерпаем и, опустошив море, достанем подружку". И, набирая воды в клювы, они стали выливать её на сушу. Но от солёной воды глотки их быстро пересохли, и они спустились на берег отдохнуть. Клювы их устали, глаза покраснели. Валясь от сна, они сказали друг другу: "Когда мы берём морскую воду и относим её на берег, то место, откуда мы её взяли, снова наполняется водой. Не сможем мы вычерпать море". И они произнесли следующую гатху:
Устали клювы от трудов, и глотки наши высохли,
Из моря воду черпаем, а море наполняется.
И они снова стали трещать: "А какой клюв был у этой вороны, какие круглые глаза, какое оперенье, какой приятный голос! Оттого-то её у нас похитило море". И когда они так причитали, страшного вида морской дух показался из воды и разогнал их всех. Это и было их спасением. Приведя эту историю для разъяснения дхармы, Учитель отождествил перерождения: "Тогда вороной была мирская жена, мужем вороны — старик-тхера, остальными воронами — остальные старые тхеры, а божеством моря был я".
(Перевод В.В. Вертоградовой)
Джатака об огненном цветке
"Не в том беда, что ворон злой..." Эту историю Учитель во время своего пребывания в Джетаване рассказал об одном терзаемом тоской бхикшу.
"Правда ли, бхикшу, будто на тебя напала тоска?" — спросил Учитель.
"Правда", — отвечал бхикшу.
"По ком же ты так тоскуешь?" -
"По моей покойной жене, Учитель; это была такая женщина, что сладостные воспоминания о ней не дают мне спокойно жить".
Тогда Учитель сказал: "О бхикшу, она ведь желала тебе зла, ещё в прежние времена ты из-за неё был посажен на кол, а из-за того, что причитал по ней, ты после смерти возродился в аду. Почему же ты и теперь так жаждешь её?" И он рассказал историю о прошлом. В давние времена, когда в Варанаси царствовал Брахмадатта, бодхисаттва был божеством воздуха.
В то время в Варанаси происходили ночные празднества каттика. Словно город богов, был разукрашен весь Варанаси, и народ развлекался праздничными играми. У одного бедного человека была единственная пара целой одежды. Когда он выстирал её и, разбив на множество складок, тщательно разложил, жена сказал ему:
"Господин, я хочу надеть платье, украшенное огненным сафлором. Тогда я обниму тебя за шею и пойду на праздник". -
"Где же нам, бедным, достать сафлор? — отвечал муж. — Надень, милая, своё чистое платье и иди на праздник". -
"Если у меня не будет сафлора, — настаивала жена, — на праздничное веселье я не пойду. Можешь взять другую женщину и идти с ней". -
"Что ты меня мучаешь, милая, откуда же мы можем достать цветы сафлора?" -
"Господин, — отвечала жена, — если человек захочет, у него всё будет. А разве в царских оранжереях нет сафлора?" -
"Да ведь это место подобно озеру, которым владеет ракшаса. Оно так сильно охраняется, что подойти близко невозможно. Не думай лучше об этом и будь довольна тем, что у тебя есть". -
"Но, господин мой, в ночной темноте нет такого места, куда бы не мог проникнуть человек", — продолжала настаивать жена.
И муж, который очень любил её, поддался, наконец, её уговорам и согласился. "Ну хорошо, милая, не огорчайся", — сказал он и, рискуя жизнью, ночью покинул город и подкрался к царским оранжереям. Но когда он, проломив забор, проник внутрь, сторожа, услышавшие треск ограды, с криками "Вор! Вор!" побежали за ним. С бранью и побоями его поймали и связали.
Утром вора привели к царю.
"Пойдите и посадите его на кол", — приказал царь. И когда возвестили удары барабана, вору связали сзади руки, вывели из города и посадили на кол. Он испытывал страшные муки. А вороны, сев ему на голову, клевали его глаза. Но он не обращал внимания на свои мучения и, вспоминая жену, думал: "Теперь я не смогу быть на празднике каттика с нею, обвившей руками мою шею, одетой в платье, украшенное огненным сафлором". И он произнёс следующую гатху:
Не в том беда, что ворон злой меня клюёт здесь;
Горе в том, что не достигнет праздника сафлора огненный цветок.
Так он, бормоча всё время о своей жене, умер и возродился в аду. Учитель, приведя эту историю для разъяснения дхармы, отождествил перерождения: "В то время муж и жена были мужем и женой прежних дней, а я был божеством воздуха наблюдавшим за этой историей".
(Перевод В.В. Вертоградовой)
Джатака о Рухаке
Словами: "И порванную тетиву..." Учитель — он жил тогда в роще Джеты — начал свой рассказ о завистливой старой жене. Учитель так наставлял одного монаха: "Жена твоя, о монах, творит зло! И прежде уже она заставила тебя испытать чувство стыда в присутствии самого царя и всей его свиты, побудив тем тебя прогнать её прочь!" И, говоря это, он поведал монаху о прошлом.
"Во времена стародавние, когда в Варанаси правил царь Брахмадатта, бодхисаттва был зачат в лоне старшей жены царя. Явившись на свет и достигнув зрелого возраста, царевич по смерти родителя своего взошёл на престол и стал править царством в соответствии с дхармой. И был у молодого царя дворцовый жрец по имени Рухака, женою же того Рухаки была одна старая брахманка.
И послал царь в подарок своему брахману коня, украсив его подобающими украшениями. Уселся брахман на того коня и поехал на службу к царю. Когда он проезжал так, восседая на украшенном пышной сбруей коне, стоявшие на пути люди при виде его восклицали:
"Что за стать у коня! Сколь он красив!" — но восхваляли они только коня. Вернулся жрец домой, взошёл в верхние покои и стал рассказывать жене:
"Милая, уж очень красив наш конь! Народ, что толпится по обеим сторонам проезжей дороги, только коня и расхваливал!" Брахманка же та была лживой и коварной по натуре своей, и отвечала она мужу так:
"Неужто тебе, господин мой, не ведомо, чему обязан красотой своей конь? Блистает он оттого, что украшен, — своею сбруею красуется он! Коли ты тоже хочешь покрасоваться подобно коню, надень на себя конскую сбрую и, опустившись посреди улицы на четвереньки, ступай себе, притопывая, как жеребец, цокающий копытами! И когда царь увидит это, он сам рассыплется в похвалах и народ весь восхвалит тебя!
"Слушая эти речи, брахман словно бы спятил и, не понимая, чего ради она такое несёт, принял слова её на веру и всё так исполнил.
Те, кто увидел его, смеялись и восклицали:
"Наставник-то наш блистает красотою!" А царь произнёс:
"Неужели, наставник, у тебя желчь разлилась? Да не рехнулся ли ты?" — и пенял ему, и стыдил его всячески. Тогда только уразумел жрец, что содеял негожее, и, гневаясь на жену, он подумал:
"Это она осрамила меня в глазах всех собравшихся, да ещё и перед царём! Отколочу-ка её и прогоню прочь!" И с этими мыслями явился домой.
Хитрая же брахманка, проведав, что супруг пришёл домой в ярости, поторопилась выйти вперёд него через заднюю дверь, укрылась в царском дворце, где провела дня четыре, а то и пять. Прознав о случившемся, царь велел послать за жрецом и молвил тому: "Воистину, о учитель, женщины ведь — сущая скверна, а потому нужно простить твою супругу!" И, желая подвигнуть его к прощению, царь спел такую гатху:
"И порванную тетиву соединяют,
Рухака! Соединись с женой своей,
Поспешный гнев преодолей!"
На это Рухака ответил такой гатхой:
"У тех, кто нам верёвки вьёт,
Бечёвку прочную найдём,
Возьмём покрепче тетиву,
Со старой же — расстанемся!"
И, сказав так, он прогнал жену и взял себе другую брахманку". И, преподав этот урок дхармы, Учитель явил внимавшим ему Четыре Благородные Истины и, так связывая перерождения, истолковал Джатаку (и в тот момент, когда Истина открылась ему, мучимый страстями монах обрёл свой первый плод, связанный со вступлением в Поток): "В ту пору оставленная тобою в миру жена была тою старою брахманкою, а мучимый страстями монах — Рухакой, царём же в Варанаси был я сам".
(Перевод Б.А. Захарьина)
Джатака о похищенной драгоценности
"Богов здесь нет, они теперь далеко..." Эту историю Учитель во время своего пребывания в Велуване рассказал о Девадатте, покушавшемся на его жизнь. Услыхав, что Девадатта собирается его убить, Учитель сказал: "Не только теперь, о бхикшу, — ещё раньше Девадатта пытался убить меня, но ему это не удалось". И он рассказал историю о прошлом.
В давние времена, когда в Варанаси царствовал Брахмадатта, бодхисаттва возродился в семье одного домовладельца в деревне, расположенной недалеко от Варанаси. Когда он достиг зрелого возраста, его женили на одной девушке из хорошей семьи в Варанаси. Она была очаровательна, необыкновенно мила, красива, словно небесная апсара, изящна, как вьющееся растение, резва, как киннара. Звали её Суджата. Была она верной женой, скромной, исполняющей свой долг. Она исправно несла свои обязанности по отношению к свекрови и свёкру и мужу была приятна. И так они, довольные друг другом, жили душа в душу. Однажды Суджата сказала бодхисаттве, что хочет повидать своих родителей. "Хорошо, милая, — сказал бодхисаттва, — приготовь продовольствие на дорогу". Он велел наварить разной еды и, погрузив в повозку всё необходимое для дороги, тронулся в путь. Бодхисаттва, погоняя волов, сидел впереди, а Суджата — сзади. Подъехав к городу, они распрягли упряжку, совершили омовение и стали закусывать. Потом бодхисаттва запряг волов и опять сел впереди, а Суджата, которая меняла одежду и украшения, устроилась сзади. Когда они въезжали в Варанаси, царь, совершая обычный обход города, проезжал на слоне как раз по этой же улице. В это время Суджата, сойдя с повозки, шла сзади. Увидев её, царь, поражённый её красотой, впился в неё глазами. Воспылав к ней страстью, он сказал своему советнику:
"Пойди, разузнай, замужем она или нет". Вернувшись, советник сказал царю:
"Она замужем, о божественный. Говорят, что человек, который сидит в повозке, и есть её муж".