И пожалели тогда первые подвижники о содеянном: "Мы, переборовшие в себе стремление владеть имуществом и победившие желания, мы, отринувшие мир, ссорились с другими из-за места под деревом и подкупали царя дарами! Негоже делать так!" И, снявшись с места, они поспешили прочь, пока не достигли своей обители в Гималаях. Божества же хранители, что обитали по всему царству Бхару, прогневались. "Негодное содеял Бхару, перессорив между собой святых людей" — решили они. И напустили на царство Бхару потоки воды, так что всё царство длиною в три сотни йоджан ушло под воду, как будто его никогда и не было, а жители все до одного погибли из-за своего жадного царя". И, заканчивая это повествование о прошлом, Учитель, достигший к тому времени Всепросветлённости, спел такую гатху:
"Святых отцов поверг в раздор царь Бхару -
И дом его за то воспринял кару.
Дурные помыслы не вникнут в мудреца,
И чистым сердце быть не может у лжеца".
Заканчивая же наставление в дхамме, Учитель молвил: "Государь! Негоже позволять желаниям овладевать тобою, и не следует ссорить между собой две общины святых людей!" И, говоря это, он истолковал джатаку, так связав перерождения: "Вожаком отшельников в те времена был я сам".
(Перевод Б.А. Захарьина)
Джатака о влекомом желанием
"Ещё три города, три крепости..." — этими словами Учитель, живший в роще Джетавана, начал историю о некоем брахмане, прозванном Каманита — "Влекомый желанием". "У царя было два сына. Старший воссел на царство в Бенаресе, младший сделался его первым советником. Тот, что правил царством, стал алчен, похотлив, ненасытен. В прежнем рождении бодхисаттва был Саккой, всемогущим повелителем богов. Озирая материк Джамбудвипа, он узрел, что царь алчен, похотлив, ненасытен, и решил: "Я пристыжу этого царя, научу его сдержанности!" В обличье молодого брахмана он явился к царю. Спросил царь:
"Зачем пожаловал, юноша?" Юноша ответил:
"О великий царь! Ведомы мне три мирных и богатых города, где в изобилии слоны, лошади, колесницы и войны, в избытке превосходные украшения из золота! Одолеть их можно малыми силами! Коли желаешь — я завоюю их для тебя". -
"Когда же в поход, о юноша?" — воскликнул царь.
"Завтра, о великий царь", — отвечал тот.
"Ну так ступай, с утра и выступишь!" — распорядился царь.
"Хорошо, о великий царь. Спешно готовь войско!" — молвил Сакка и отправился восвояси.
Наутро царь повелел бить в литавры и собрать войско в поход. Призвав советников, он сказал им:
"Вчера некий юноша-брахман пообещал завоевать и передать мне в правление три города: Панчалу, Куру и Кекайю. Живо приведите этого юношу!" -
"А где же ты поселил его, государь?" — спросили советники.
"Нигде!" — ответил царь.
"Так, наверное, дал ему денег, чтобы он мог уплатить за жильё?" -
"Не давал!" -
"Где же нам искать его?" — недоумевали советники.
"Ищите на улицах города!" — приказал царь. Те искали, искали и наконец воротились, говоря:
"Не нашли, о великий царь!"
Сокрушаясь, что упустил столь великие владения, царь предался непомерной скорби, у него сделался сильный жар, забурлила кровь, но лекари так и не смогли его исцелить. То ли на третий, то ли на четвёртый день Сакка силой своего божественного всеведения узнал о царском недуге. Подумав: "Исцелю царя!" — он в обличье брахмана явился ко дворцу и, став пред входом, побудил слуг доложить:
"Некий брахман берётся исцелить царя!" Царь ответил:
"Даже лучшие придворные лекари не сумели излечить меня! Дайте ему денег и отошлите прочь!" На это Сакка сказал:
"Не надобно мне никакого жилья, ни денег в уплату за жилье! За лечение я ничего не возьму! Пусть только царь допустит меня к себе, и я исцелю его!" Тогда царь повелел:
"Что ж, пусть войдёт!" Приблизясь, Сакка воздал царю почести и сел поодаль. Царь спросил:
"Исцелишь ли ты меня?" -
"Да, государь". -
"Так исцеляй же!" -
"Хорошо, великий царь. Скажи мне только, как проявляется твой недуг и в чём его причина, съел ты что-нибудь, или же выпил, или, быть может, увидел, или услышал нечто?" Царь отвечал:
"Недуг мой, почтенный, возник из-за того, что я услыхал нечто". -
"Что же ты услыхал?" -
"Явился, почтенный, ко мне некий юноша и предложил завоевать для меня три города. Я не дал ему ни жилья, ни денег на жильё, и он, прогневавшись, отправился, наверное, к другому царю. Я же, измученный мыслью, что упустил огромные владения, заболел! Коли можешь — исцели меня от этого недуга, приключившегося по причине алчности!" И, разъясняя смысл сказанного, царь пропел такую гатху:
Ещё три города, три крепости хочу я -
Панчалу, Куру и Кекайю получить!
И сверх всего меня, влекомого желаньем,
Меня от алчности, о брахман, ты должен излечить!
Сакка, молвив на это: "Великий царь, настоем из кореньев тебя не исцелить, тебя можно излечить лишь настоем знания", — и пропел такую гатху:
Есть от укусов чёрных змей противоядье,
Из сердца вытравит мудрец бесовский след,
Но исцелит ли кто влекомого желаньем?
Для тех, кто зло творит, — лекарства нет.
Объяснив царю причину его недуга, Махасатта, Великий духом, сказал: "О великий царь! Допустим, ты обретёшь три царства и будешь править четырьмя престольными городами, но ведь не станешь ты разом носить четыре пары белья, или есть сразу из четырёх золотых блюд, или возлежать на четырёх царских ложах?! Не дело это, о великий царь, пребывать в полной власти алчного Желания! Желание есть причина всех бедствий, оно обрекает того, кто ему подвержен, на блуждания по восьми великим и шестнадцати малым адам и на другие мучения!"
Так, пробудив в царе страх перед муками ада и прочими, Махасатта научил его дхамме. Восприняв дхамму, царь перестал терзаться и тотчас исцелился, а Сакка, наставив его и утвердив в добродетелях, воротился в обитель богов. Царь жил потом, творя добро и совершая благие деяния, пока не перешёл в следующее рождение сообразно накопленным заслугам". Окончив это наставление в дхамме, Учитель растолковал джатаку, сопоставив перерождения: "Брахман, влекомый желанием, был в ту пору царём, а сам я — Саккой".
(Перевод Б.А. Захарьина)
Джатака о монахе, облачённом в кожу
Словами "Ведь благостно обличие..." Учитель — он жил тогда в роще Джеты — начал свой рассказ о странствующем подвижнике, облачённом в кожу. Говорят, у того подвижника всё было из кожи: и верхнее, и исподнее. И вот как-то вышел он за ворота святой обители и принялся бродить по Шравасти, собирая подаяние, когда вдруг наткнулся на площадку, где проходили бараньи бои. Завидев монаха, один из баранов стал пятиться, готовясь его боднуть. Монах же, думая: "Это он мне выказывает почтение!" — не посторонился, и баран, разбежавшись, изо всех сил ударил его рогом в бедро и сбил с ног.
О том, как баран "почтил" монаха, стало известно в монашеской среде. И, сойдясь в обители дхармы, монахи принялись толковать о том, как погиб подвижник, одетый в кожу, когда вообразил, что ему выказывают почтение. Учитель же, войдя к ним, вопросил: "Ради какой такой беседы вы собрались здесь, братия?" И, услыхав их ответ, молвил: "Не только ныне, братия, но и прежде влёкся он к гибели, полагая, что ему выказывают почтение!" И, говоря так, Учитель поведал о прошлом.
"В давние времена, когда в Варанаси правил царь Брахмадатта, бодхисаттва обрёл земное рождение в семье торговца и занимался торговлей. И однажды некий одетый в кожу подвижник, собирая подаяние в Варанаси, очутился у места, где происходили бараньи бои. Заметив попятившегося барана, подвижник решил, что тот выказывает ему почтение, и, вместо того чтобы отойти в сторону, приветственно сложил у груди руки и, думая: "Среди всех подобных ему самцов этот баран — единственный, кто ведает о моих достоинствах!" — спел, оставаясь на своём месте, такую гатху:
"Ведь благостно обличие сего четвероногого!
Любезен и учтив баран, великий в круторогости!
Он, достославный, чтит меня,
В познанье мантр искусного!"
И на это восседавший в лавке умудрённый торговец, желая образумить подвижника, спел в ответ такой стих:
"Четвероногого обличьем не пленяйся,
О брахман, не выказывай доверья:
Жестокий нанести удар желая,
Баран тот пятится, готовясь к нападенью!"
И не успел премудрый торговец умолкнуть, как баран, разбежавшись, что было сил ударил подвижника рогом в бедро. Стеная от боли, тот рухнул на землю. Учитель же, объясняя случившееся, спел такую гатху:
"Разбиты бедренная кость, и чаша для даров,
И всё добро, что брахман в мире чтил!
Он вопиет: "Спасите! Помогите!
Здесь гибнет брахмачарин достославный!"
Подвижник же пропел:
"Глупцом-бараном всякий будет сбит,
Кто, мне подобно, недостойного почтит!
И, стеная, он расстался с жизнью".
Наставив в истине, Учитель истолковал джатаку, так связав перерождения: "Облачённый в кожу тогда был тот же, что и ныне, премудрым же торговцем был я сам"".
(Перевод с пали Б.А. Захарьина)
Джатака о глупом перевозчике
Словами: "Не будь гневлив, о царь земли!" Учитель — он жил в ту пору в роще Джеты — начал свой рассказ о перевозчике. Ибо был, говорят, перевозчик тот глуп и невежествен и не знал ничего о бесценных сокровищах — Будде, дхарме и сангхе, — не ведал о людских добродетелях, делал что на ум взбредёт, уповая лишь на жестокость и силу.
Как-то вечером пришёл к перевозу через реку Ачиравати некий монах из дальних краёв и, думая: "Я должен узреть Пробужденного!" — сказал перевозчику:
"Надобно мне переправиться на тот берег, мирянин, дай мне лодку!" -
"Не время сейчас, почтенный, — отвечал перевозчик, — заночуй где-нибудь здесь!" -