ю рыскал по округе, ему на глаза попались те козы, и он решил: "Надо придумать какой-нибудь способ отведать козлятины!" И, придумав, стал убивать козу за козой. И оба шакала, оттого что питались козлятиной, сделались сильными и полнотелыми.
Шло время, и коз с каждым днём оставалось всё меньше и меньше. И была среди коз одна очень умная по имени Маламата. И как шакал, искусный в убийствах, ни исхитрялся, никак не мог он прикончить её. И вот однажды он так сказал жене:
"Коз, милая, почти не осталось. Надо придумать, как съесть и эту козу. Есть способ: ты станешь бродить в одиночестве, подружишься с этой козой, войдёшь к ней в доверие. Я прикинусь мёртвым и улягусь вот тут. Ты же, почтительно склонясь пред козою, станешь её умолять: "Козушка, муж мой скончался, никого у меня не осталось, одна надежда — на тебя! Пойдём же вместе поплачем, попричитаем над ним и предадим его тело огню!" Такими речами ты козу улестишь и приведёшь её ко мне, а я, лишь только она сюда явится, вскочу и прикончу её — перегрызу горло!"
Ответив на то: "Да будет так!" — шакалиха со временем подружилась с козою, вошла к ней в доверие и как-то сказала козе то, что велел ей шакал. Козу же взяло сомнение.
"Подружка, — молвила она, — твой муж съел всех моих сородичей, и мне страшно идти с тобой!" -
"Не бойся, подружка! Что может сделать мёртвый?!" -
"Хитроумен был муж твой, боюсь я!" — твердила коза. Но шакалиха не унималась и всякий раз опять подступала к ней с той же просьбой. Наконец коза уступила, думая:
"Должно быть, и в самом деле он мёртв!" — и отправилась вместе с шакалихой.
Но по пути она снова заколебалась:
"Кто знает, что станется?" — и, мучимая сомнениями, она пропустила шакалиху вперёд, сама же шла сзади, внимательно наблюдая за шакалом. А шакал, услыхав звук шагов, подумал:
"Пришла всё же козушка!" — и, желая в том удостовериться, поднял голову и стал озираться. Заметив это, коза поняла:
"Этот погрязший в скверне шакал хочет меня сожрать, потому и валяется тут, прикинувшись мёртвым!" И, повернувшись, она кинулась прочь, а когда шакалиха закричала:
"Ты почему убегаешь?!" — коза, чтобы объяснить ей причину, пропела:
"Не нравится, подружка, мне,
Что Путимамса так глядит!
От этаких приятелей
Убраться лучше прочь скорей!"
И, повернувшись к шакалам задом, коза побежала восвояси. Шакалиха же не могла остановить её, озлилась, потрусила к своему шакалу и, усевшись с ним рядом, принялась громко выть, сокрушаясь. И, желая выбранить её, шакал спел:
"Совсем ты, Вени, спятила:
То про подругу мне плетёшь,
А то горюешь по козе,
Тобою же упущенной!"
Шакалиха же на то ответила такой гатхой:
"Зачем таращишься, дурак?!
Ты просто тронулся умом,
Коль, мертвецом прикинувшись,
Вскочил и озираешься!"
А вот на то гатха всепробуждённого, исполненная высшей мудрости:
"В урочный час лишь зрит мудрец,
Не в срок не открывает глаз!
До срока кто откроет их -
Страдает, как страдал шакал!"
Но Вени же и успокоила Путимамсу, говоря ему:
"Не тревожься, господин мой! Я сумею как-нибудь воротить сюда козу, ты же, когда она явится, не медли, хватай её!" И с тем она опять пошла к козе и сказала:
"Ты, подружка, сослужила нам добрую службу: едва лишь явилась, муж мой ожил и жив до сих пор!" И, приглашая козу:
"Пойдём, потолкуешь с ним!", она спела:
"Да будет дружба промеж нас,
Мне чашу дружбы ты подай!
Супруг мой ожил, приходи
И дружески почти его!"
Коза, услышав такое, рассудила: "Эта исполненная скверны шакалиха пытается меня обмануть! Но не следует действовать так, будто я в ней вижу врага! Найду-ка способ перехитрить её!" И, подумав так, коза в ответ спела:
"Да будем мы дружить с тобой!
Я чашу дружбы подаю -
К тебе со свитою приду!
Ступай, подруга, пир готовь!"
Услыхав про свиту, шакалиха вопросила:
"А что ж за свита у тебя?
Ей пир готовить я должна?
Как прозывается она?
Скажи, подруга, я прошу!"
Коза ей отвечала:
"Чатураккхо и Малия, и Пингия, и Джамбука -
Вот имена моих друзей. Скорее пир для нас готовь!"
"И у каждого из них своя свита — в пятьсот псов, — продолжала коза. — Так что пожалую я к вам в сопровождении двух тысяч псов. И если угощения для них не найдётся, они разорвут и сожрут вас обоих!" Услыхав такое, шакалиха подумала в страхе: "Нечего ей больше сюда ходить! Найду способ избавиться от неё навеки!" И, порешив на том, она пропела:
"Коль к нам, оставив дом, пойдёшь,
Добро ты можешь потерять!
Так лучше оставайся тут,
Сама, что надо, я скажу!
Для покидающих дома
Объекты чувств незначимы,
Здоровый, скверны избежав,
Пусть не уходит, здесь живёт!"
Сказав так, шакалиха в смертельном страхе кинулась к мужу. Они умчались прочь и с тех пор больше не возвращались". И, завершая урок дхармы, Учитель истолковал рассказ, так связав перерождения: "В ту пору я был духом дерева, обитавшим в дупле в том лесу".
(Перевод Б.А. Захарьина)
Джатака о четырёх вратах (о Миттавиндаке)
"И прежде ты, о брат, ругаясь, не поступал по словам мудрых, за что и вкусил острое колесо"… В древности в Бенаресе жил-был Миттавиндака, сын цехового начальника... Его отец и мать достигли первой степени святости, он же был дурного нрава и неверующий. Однажды, когда отец умер, мать, расхаживая по дому, сказала ему:
"Милый, ты получил то, что трудно получается и не оставляется. Подавай милостыню, блюди нравственность, слушай закон, совершай обряд упосатхи". Сын ответил:
"Мать, не нуждаюсь я в подаянии милостыни, не говори мне ничего, как понадобится, так и стану поступать".
Однажды в день упосатхи, полнолуния... мать сказала:
"Милый, сегодня желанный день великой упосатхи, я дам тебе тысячу, если ты, совершая обряд, пойдёшь в монастырь и станешь всю ночь слушать закон".
"Хорошо", — согласился сын и, вследствие страсти к богатству, позавтракав, пошёл в монастырь совершать обряд. Пробыв там день, ночью прилёг в одно место и заснул, не выслушав ни единого слова закона. На другой день, умывшись, пришёл домой, где и сел. Мать же думала так:
"Сегодня сын, выслушав закон, придёт вместе с проповедником", и, приготовив угощение, поджидала его. Увидев, что сын пришёл один, мать сказала: "Милый, ты не привёл проповедника?"
"Не нуждаюсь я в проповеднике", — отвечал сын.
"Если так, то испей похлёбки", — сказала мать, на что сын возразил:
"Ты мне обещала тысячу, дай сперва, потом стану пить".
"Пей, милый, потом возьмёшь".
"Нет, когда получу, тогда и стану пить".
Мать поставила перед ним ящик с суммой денег в тысячу. Он выпил похлёбку, и, взяв деньги, стал торговать. В короткое время увеличил капитал до ста двадцати тысяч. И пришло ему на ум:
"Стану торговать, снарядив корабль". Исполнив это, он обратился к матери:
"Матушка, хочу торговать на кораблях".
"Милый", — стала удерживать его мать, — "ты один сын, в этом доме много богатств, море полно опасностей, не ходи".
"Пойду, не можешь ты меня удержать", — отвечал сын.
"Удержу, милый", — говорила мать и взяла его за руку. Сын же, оттолкнув руку, ударил мать, бросил её, запер и на корабле отправился в море. Корабль, оттого что на нём плыл Миттавиндака, на седьмой день стал недвижим, и когда бросили жребий, кто причина несчастья, жребий три раза падал в руки Миттавиндаки.
"Ради одного, да не погибнут многие", сказали пловцы и, дав ему доску, бросили его в море, а корабль быстро понёсся по морю.
Миттавиндака, держась за доску, приплыл к некоему острову и там в кристальном дворце увидел четырёх претов. Эти преты испытывали семь дней радость, семь дней скорбь, и с ними он насладился семидневным небесным довольством. Уходя испытывать семидневную скорбь, преты сказали ему: "Господин, на седьмой день мы вернёмся, в ожидании нашего прихода не грусти, поживи здесь". Но Миттавиндака, будучи во власти желания, сел на доску и, плывя по морю, достиг другого острова, где в серебряном дворце увидел восемь претов, таким же образом на третьем острове в алмазном дворце увидел шестнадцать, на четвёртом в золотом дворце увидел тридцать два прета, вкусив с ними от небесного наслаждения, в то время, когда они отправились испытывать скорбь, Миттавиндака вновь поплыл по морю и увидел некий город, обнесённый стенами, с четырьмя вратами. То был ад... Миттавиндаке же он показался красивым городом, а потому он подумал: "Войду в этот город и сделаюсь царём". Войдя туда, он увидел некое мучимое адское существо с острым колесом на голове. Миттавиндаке это колесо показалось лотосом на голове человека, грудные пятерные узы — латами, по телу текущая кровь — мазью красного сандала, жалобный крик — сладким пением, он подошёл к тому человеку и сказал:
"О, человек, давно ты носишь этот лотос, отдай мне его". Тот отвечал:
"Милый, то не лотос, а острое колесо".
"Ты говоришь так, потому что не желаешь отдать мне его".
"Моё дело, — подумало адское существо, — окончится, сей же, прибив мать, пришёл сюда — да будет с ним то же, что со мной". И подумав так, сказало:
"Возьми лотос". И с этим вместе бросило на голову Миттавиндаки острое колесо. И стало то колесо вращаться, растирая голову Миттавиндаки, он же стал жалобно причитать:
"Возьми своё острое колесо, возьми своё острое колесо!" Но то существо скрылось. В это время бодхисаттва с великой свитой пришёл к тому месту. Увидав его, Миттавиндака спросил:
"Господин, царь богов, возьми от меня это острое колесо, как щипцы растирают семена, так, растирая, нисходит оно [мне на голову], какой грех я совершил?" Так, вопрошая, он спел две гатхи: