"Знаешь, милая, когда меня вели на казнь, я пообещал, если выпутаюсь, принести жертву духу дерева, что растёт поблизости на вершине горы. Теперь этот дух мне угрожает. Давай устроим ему жертвоприношение". –
"Хорошо, господин, приготовь, что надо, и пошли туда слуг". –
"Нет, милая, дело так не пойдёт. Надо, чтобы мы оба надели все украшения и пришли на гору с большой свитой". –
"Хорошо, так и сделаем". Вот приехали они к подножью горы.
"Пожалуй, милая, — говорит разбойник, — дух не захочет принимать жертву, если полезет наверх вся толпа. Оставим прислугу внизу и пойдём дальше вдвоём". –
"Хорошо", — Суласа и тут спорить не стала. Она взяла блюдо с жертвой, Шатрука же забрал с собою всё оружие, и они поднялись на вершину.
Всё, что надо для жертвоприношения, они сложили под деревом, нависшим над пропастью глубиной в сто саженей, — и тут разбойник ей объявил:
"Я, знаешь ли, милая, сюда пришёл совсем не для жертвы. На самом-то деле я надумал забрать твои драгоценности, а тебя убить и сбежать. Так что снимай-ка все украшения и увяжи их в своё сари". –
"Господин, чего ради тебе понадобилось меня убивать?" –
"Ради денег!" –
"Вспомни, господин, сколько я для тебя сделала! Тебя связанного тащили на казнь. А я тебя выручила, отдала большие деньги и выменяла тебя на купца! Я могла бы за каждую ночь получать по тысяче, а ведь я на других мужчин и смотреть перестала. Я твоя благодетельница, не убивай меня! Я тебе дам много денег, рабой твоей стану, — так молила его гетера.
Ожерелье золотое, жемчуга и самоцветы –
Всё возьми, помилуй только. Я рабой твоею буду!"
Но Шатрука и не подумал смягчиться:
"Отдавай-ка украшенья, и не надо ныть напрасно.
Отроду не признавал я ограбленья без убийства!"
Тут уж Суласе стало ясно, в каком положении она очутилась. "Этот разбойник и впрямь меня не помилует. Остаётся как-то исхитриться и самой нанести удар первой — сбросить его в эту пропасть", — решила она и сказала:
"С тех пор как знаю я себя,
С тех пор как в разум я вошла,
Я не припомню никого,
Кто был бы мне тебя милей.
Дай мне поцеловать тебя
И обойти с почтением,
Ведь в будущем тебе и мне
Уж никогда не свидеться".
Не догадываясь, что она задумала, Шатрука согласился:
"Ладно уж, милая, можешь меня поцеловать". Суласа почтительно обошла вокруг него три раза, поцеловала и говорит:
"А теперь, господин, я хочу тебе со всех четырёх сторон поклониться". Сначала она подошла спереди и преклонила голову к его ногам, потом поклонилась ему справа и слева, а под конец зашла сзади, будто бы тоже, чтоб поклониться, — и тут изо всех сил толкнула его обеими руками, сбросила под обрыв, и полетел он вниз головой прямо в пропасть глубиною в сто саженей, а там разбился и лепёшку. Видя это, жившее на вершине горы божество произнесло:
"Мужчина не всегда умён,
Иной раз может оплошать.
Бывает, женщина умней
И понимает, что к чему.
Мужчина не всегда умён,
Иной раз может оплошать.
Бывает, женщина умней
И знает, как ей поступать.
Не растерялась Суласа,
Сообразила в трудный час,
И, как охотник на ходу
Стрелою поражает лань,
Она сразила Шатруку.
Кто не умеет распознать
Грозящую ему беду,
Тот тугодум — он пропадёт,
Словно грабитель в пропасти.
А кто нежданную беду
В один лишь миг распознаёт,
Тот над врагом одержит верх,
Как Суласа над Шатрукой".
Расправившись с разбойником, Суласа спустилась вниз и подошла к служанкам.
"А господин где?" — спросили они.
"Забудьте о нём", — ответила Суласа, села на колесницу и поехала домой".
Закончив это наставление, Учитель связал перерождения: "Оба они — те же, что и теперь, а божеством был я".
Джатака о разных желаниях
«Живём хоть в доме мы одном. . .» Эту историю Учитель, находясь в Джетаване, рассказал о почтенном Ананде, получившем ценный дар.
Однажды, когда в Варанаси царствовал Брахмадатта, Бодхисаттва возродился в образе сына его главной супруги. Когда он вырос, он изучил все науки в Такшашиле и после смерти отца сам стал царём. А в это время в старом домишке жил один брахман, бывший семейный жрец отца Бодхисаттвы, отстранённый от должности. Он был очень беден.
Однажды ночью Бодхисаттва, переодевшись в чужое платье, бродил по городу, чтобы узнать, как живёт народ. А в это время какие-то воры, совершив кражу, сильно напились в одном питейном доме и, взяв ещё вина в кувшины, шли к себе домой. «Эй, кто ты такой?» — закричали воры, встретив на улице Бодхисаттву, и, подойдя к нему, сшибли его с ног и сняли с него верхнюю одежду. Потом они взяли свои кувшины и пошли, всячески запугивая царя.
А в этот момент бывший царский жрец вышел из дома и, стоя посреди улицы, наблюдал за созвездиями. Определив по звёздам, что царь попал в руки разбойников, брахман позвал свою жену и сказал ей:
— Послушай, жена, наш царь попал к разбойникам.
— А какое тебе дело до царя, господин? — отвечала жена. — Пусть об этом позаботятся его брахманы. А царь случайно услышал их разговор. Пройдя некоторое время вместе с разбойниками, царь взмолился: «Я бедный человек, почтенные, берите мою верхнюю одежду и отпустите меня». И когда он так все просил и просил, разбойники из жалости отпустили его. Запомнив их дом, царь пошёл к своему дворцу. Проходя мимо дома жреца, он услышал, как тот говорил своей жене: «Милая, наш царь освободился из рук разбойников».
И царь вернулся в свой дворец. На рассвете он созвал своих брахманов и спросил их:
— Вы наблюдали ночью за созвездиями?
— Да, божественный, — отвечали брахманы.
— Благоприятны ли они?
— Благоприятны, божественный.
— И никакого затмения не было?
— Нет, не было, божественный.
— Позовите-ка мне брахмана из такого-то дома, — сказал тогда царь.
И когда привели старого жреца, царь спросил его:
— Наблюдал ли ты, почтенный, сегодня ночью за созвездиями?
— Да, божественный, — отвечал жрец.
— Не было никакого затмения?
— Было, великий царь; сегодняшней ночью ты попал в руки разбойников, но быстро освободился. «Этот человек, наверное, хорошо разбирается в звездах», — подумал царь и, прогнав всех брахманов, сказал жрецу:
«Я доволен тобой, брахман; выбери себе в дар все, что ты пожелаешь».
— Великий царь, — отвечал брахман, — я сначала посоветуюсь с женой и детьми и тогда выберу что-нибудь.
Царь отпустил его, и брахман, придя домой, позвал жену, сына, невестку и служанку-рабыню и сказал им:
— Царь жалует мне дар, какой я пожелаю. Посоветуй-те, что мне лучше выбрать.
— Приведи мне сотню коров, — попросила его жена.
— А мне, — сказал сын Чхатта, — выбери колесницу, запряжённую чистокровными синдхскими конями цвета белого лотоса.
— А мне, — сказала невестка, — возьми серьги из драгоценных камней и разные другие украшения.
Рабыня по имени Пунна попросила брахмана выбрать для неё ступку, пестик и корзину для просеивания. А сам брахман желал получить себе в дар деревню.
— Ну, ты посоветовался со своей женой? — спросил царь, когда брахман пришел к нему.
— Да, посоветовался, великий царь, но все, кого я спрашивал, имеют разные желания. И он произнёс первую гатху:
Живём хоть в доме мы одном,
Желанья разные у нас.
Хочу себе деревню в дар;
Сотню коров — жена моя;
Упряжку лошадей — мой сын;
Невестка — серьги из камней,
Служанка крошка Пунника
Желает ступку с пестиком.
Выслушав его, царь сказал: «Всем дайте то, что они желают». И, послав людей за подарками, он произнёс следующую гатху:
Деревню дайте брахману,
Сотню коров — жене его;
Упряжку лошадей — сынку;
Невестке — серьги из камней,
А бедной крошке Пуннике
Вы дайте ступку с пестиком.
Выдав брахману всё, что он хотел, и воздав большие почести, царь сказал ему: «Ну, теперь приступай к обязанностям, которые тебе следует исполнять». И сделал его своим приближенным.
Учитель, приведя эту историю для разъяснения дхармы, отождествил перерождения: «Тогда брахманом был Ананда, а царём был я».
Джатака о разрыве дружеских уз
Словами «Ведь не было ссор из-за самок у них...» Учитель — он жил тогда в роще Джеты — начал наставление о клевете.
Ибо дошло однажды до Учителя, что шестеро монахов собирают сплетни и возводят напраслину на других. И, призвав тех монахов, Учитель вопросил:
— Правду ли говорят, братия, что вы собираете и распространяете слухи про тех, кто ввязывался в распри, ссоры и перебранки, и что из-за вас возникают новые распри, коих вовсе не должно быть, и что, возникнув, они множатся и ширятся?
— Да, это правда, Досточтимый, — отвечали на то монахи. И Учитель тогда выбранил их, говоря:
«Поклёпы и сплетни, братия, все равно что удары острого меча, ибо способны мгновенно разорвать даже самые прочные дружеские узы! Кто им внемлет, теряет друзей, как это случилось со львом и быком». И, молвив так, Учитель поведал историю о прошлом.
В стародавние времена, когда в Варанаси правил царь Брахмадатта, Бодхисаттва обрёл своё земное существование, воплотившись в сына царя. Одолев все вершины премудрости в Такшашиле, царевич после кончины отца своего взошёл на престол и правил в соответствии с дхармой.
Был в ту пору пастух, который пас коров на лесных пастбищах, и вот раз, возвращаясь с пастьбы, он ненароком оставил в чаще стельную корову. Корова же та вошла в доверие к одной львице, и, сдружившись, стали они ходить всюду вместе. В положенный срок корова разрешилась телком, львица принесла львёнка, и оба отпрыска — оттого, что матери их водили дружбу, — тоже сделались большими друзьями; и стали неразлучны. Увидал их как-то собиратель диких лесных трав и плодов. Подивившись их дружбе, собиратель вернулся в Варанаси и со своими лесными дарами направился ко двору. Царь принял дары и спросил: