Официант подошел со свежей выпивкой и Зузз схватил ее так, словно это была последняя капля жидкости на дневной стороне невращающейся планеты.
Ден продолжал обдумывать это. Если бота точно теряет свой потенциал — это была главная новость. Растение и так стоит своего веса в первоклассных огнекамнях, если не больше, а если оно вымрет — то цена того, что осталось и сохранило полную силу и спектр действия, рванет так что вылетит из галактики. Как только слух разойдется, все — и его уродливый маленький сосед тоже — начнут прочесывать поля пытаясь урвать сколько смогут. На то что можно унести в карманах — кто-то сможет обеспечить себя на весь остаток жизни.
Да, это история что надо. Билет куда угодно, того самого рода что выпадает раз в жизни. Фаллиенской. Прокрутить ее правильно — а он знал что сможет — это может принести даже лавры Премии Поракза и прославить его.
Дену нужно подтвердить ее — и быстро. Он должен обернуться прежде, чем про нее разузнает кто-то еще. Это приведет его к вершине. Его именем назовут инстутут журналистики..
Он оплатил еще три порции для его осведомителя-угнаута и вышел из кантины. Ему надо найти по крайней мере пару подтверждений. Хотя бы даже одно. Как только это будет подтверждено, ему надо как-то переправить это наружу. Хоть его комм сейчас только и мог что шипеть — способ должен найтись. Если понадобится он вытатуирует это на демобилизующимся солдате. Как угодно.
Когда он собрался пройтись по горячему и сырому поселку, он увидел Эйар направлявшуюся в столовую. Он ринулся наперехват.
Сомнений быть не может — она самая прекрасная женщина.
Она улыбнулась и они обменялись ритуальными приветствиями.
— Ты выглядишь чем-то взволнованным. — заметила она.
— А каким еще, как не взволнованным, я могу быть в твоем пристуствии, Сладкие Щечки?
Она рассмеялась.
— Я люблю саллюстианцев, которые меня веселят. Но я заметила что-то еще в твоих повадках.
— История. — согласился он. — Большая, если я не ошибся.
— Тогда удачи тебе.
Ее голос был теплым, глубоким, искренним…
Ден посмотрел на нее и на миг почувствовал укол сожаления — о женах и семье, которыми ему так и не хватило времени обзавестись. Всегда находилась работа — до, после и вместо. На этом пути не обещали возможности любоваться юным потомком, в первый раз выбравшимся из пещеры, слышать звуки детского смеха, чувствовать тепло супруги или супруг в постели на прохладной простыне… То что он собирался сделать, когда-нибудь, когда найдется время. Вот только его все не было.
— У тебя появляются морщины, когда ты задумываешься. — заметила она
Он вздохнул.
— Что поделать, издержки почтенного возраста.
Она ухмыльнулась.
— Ну, не настолько почтенного…
— Помнится, я напомнил про твоего дедушку.
— Напомнил, да — но в нашей семье начинают рано. Он все еще бодр и в форме, мой дедуля. Шесть жен, четырнадцать детей, двадцать шесть внуков и взял новую супругу всего два сезона назад. И она уже в положении.
— Впечатляет…
— Ты когда-нибудь думал о том, чтобы вернуться домой?
Он кивнул.
— Думал. В последнее время — все больше и больше. Мотаясь по войнам начинаешь стареть. Я собираюсь уйти с поля, устроиться куда-нибудь в местные новости на Саллюсте и попробовать поискать древних старушек которые настолько отчаялись, что смогут посчитать меня мужем.
— Ну, они могут быть и не отчаявшимися… проговорила она, разглядывая носки своих ботинок. — И не древними.
Ден остановился и посмотрел не нее.
— Хм. Похоже, у меня наушники сломались. Что ты сказала, Эйар-иа?
Эйар тоже остановилась и посмотрела ему прямо в лицо.
— После того как эта война кончится и мое турне закроют, я собираюсь вернуться домой, и подыскать семейную пещеру.
— Что? И уйти из шоу-бизнеса?
Она рассмеялась опять — это звучало как поток тон-кристаллов — потом продолжила:
— Претенденты которых я знаю — молоды, но крайне серьезны. Не пойми меня неправильно, они будут хорошими отцами, и я надеюсь заполучить одного или двоих таких, но у них наверняка плохо с чувством юмора. Для такого саллюстианина как ты, всегда найдется комната, Ден-ла.
Ден был ошеломлен. Он ухмыльнулся Эйар.
— Это лучшее предложение что мне делали с возраста боукка.
— Считай его официальным. — сказала она. — Детям нужны достойные и сильные отцы, но также им нужны отцы мудрые и повидавшие жизнь. Ты окажешь честь моей пещере, если решишь жить в ней.
Ден поморгал из-за внезапного тумана в глазах. Невозможно чтобы это были слезы — не для такого зачерствелого старого циника как он. Женитьба? Семья? Пецера полная родни и детишек? Он думал, что все это уже давным-давно ему недоступно, что все упущено. Не для него. Тертый репортер, десятилетиями оторванный от дома, он всегда думал что умрет на поле боя или пьяным, в каком-нибудь рассаднике порока.
Но сейчас, когда предлагается альтернатива, особенно когда предлагает такая юная и милая…
— Прошу, обдумай его… — проговорила она, ошибочно приняв его заминку за возможный отказ.
— Знаешь что? Если я доживу до конца этой войны, то поверь, я собираюсь вернуться домой… — Ден сделал паузу, глубоко вздохнул и сказал: — И для меня будет честью обьединить мою пещеру с твоей.
Она улыбнулась широко и очаровательно.
— В самом деле? Ты согласен?
Ее энтузиазм окатил его с ног до головы, потоком энергии и веселья.
— Не дождусь сказать об этом моей семье! Ден Дхур, знаменитый репортер, присоединится к нам!
— Не такой уж знаменитый.
— Ты плохо о себе думаешь, Ден-ла. Я уже несколько лет читаю твои рассказы. Все на Саллюсте знают кто ты такой.
— Нехорошо смеяться над стариками. — проскрипел он с напускной строгостью.
— Нисколько не смеюсь. Это правда. В моих родных места есть дети, которые хотят стать такими, как ты, когда вырастут.
— Не врешь? Ой, я в смысле…
Она рассмеялась.
— Не вру. — заверила она. Она подалась вперед и взяла его за руку. — Может быть, ты хочешь зайти в мой домик и подтвердить обещание? Если, конечно, ты не слишком занят своей историей…
Ден заулыбался.
— История может подождать. Она не настолько важна.
И уже когда он это говорил — он понял что это правда. В конце концов, в самом деле — есть вещи важнее, чем завтрашний новостной диск или даже, чем легкие деньги.
А кто бы не подумал так же?
Когда Ден покинул домик Эйар, уже начинало темнеть. Он заметил И-Пять, стоявшего возле операционной и разговаривавшего с Джосом. Хирург сказал что-то дроиду, потом повернулся и ушел обратно.
— И-Пять, старый дружище!
Дроид обернулся и увидел его. Ден самодовольной походкой подошел к нему и шутливо ткнул его в руку.
— Рад тебя видеть. Как дела?
— Про тебя промолчать?
Ден хихикал, пока они вдвоем шли в сыром вечернем воздухе. Эйар открыла бутылку отличного ботанского зернового вина, чтобы отпраздновать их возможное свадебное соглашение, и он ничуть не стал возражать. Он чувствовал себя просто отлично, во всех отношениях. Пока он был у Эйар, он получил подтверждения что история с ботой, возможно, верна из трех независимых источников, которым он доверял. И сейчас он был в приподнятом настроении.
— Эй, я просто чувствую себя слегка благодушным. Не начинай отбиваться, не попробовав.
— сказал он дроиду. — И кстати о попробовать, мы все еще ждем когда ты войдешь в клуб.
— И что это будет за клуб?
Ден покачал перед ним пальцем.
— Не говори мне, что ты отказался. Ты дожен испытать прелести интоксикации. Это пойдет на пользу твоим кремниевым мозгам.
— А, да. Говоря откровенно, я полагаю что нашел до абсурда простой способ добиться этого. Я удивлен тем, что не подумал об этом раньше.
— Ну так рассказывай.
— Я, как я только что напомнил доктору Вондару, именно машина. Процессор моей синаптической сети эвристический — я экстраполирую новые данные из известной мне информации. Но я также обладаю алгоритмическим подпроцессором который который обрабатывает мои автономные потребности.
— Хорошо…
— ты не понимаешь этот термин, не так ли?
— Ну, если немного разъяснить…
— Это подобно твоей парасимпатической нервной системе, которая контролирует твое дыхание седцебиение и так далее; функции твоего тела, которые не находятся под сознательным контролем. Хотя мне и не требуется дышать, я должен постоянно контролировать вещи вроде баланса, смазки, функционирования энергетической шины…
— Ясно, понял. — сказал Ден. — Но как это связано с твоим способом?
— Просто. Мой подпроцессор программируемый. Я могу закодировать его для симуляции состояния опьянения.
Ден остановился и уставился на него.
— Ты можешь запрограммировать себя в стельку? Я думал, ты не можешь вмешиваться в свои системы.
— Аппаратная часть защищена. Но с программной частью у меня есть некоторая свобода действий, особенно сейчас, когда вернулась моя полная память.
— И сколько тебе потребуется?
В голосе И-Пять был легкий но несомненный оттенок снобства, когда он ответил.
— У меня СинтеТеховский АА-один нанопроцессор, работающий на семи петагерцах, с емкостью пять экзабайт. Я написал программу сразу после того, как упомянул тебе о ней. Мне потребовалось шесть, точка одна пикосекунды, чтобы кодировать базовый алгоритм и рассчитать его функциональные параметры.
— Ого. Это… шустро.
Они остановились, пропуская небольшую стайку астромехов Р-4, верещавших, пересвистывающихся и чирикающих друг с другом.
— Итак, когда ты собираешься опробовать свою программу? Или заложить за воротник, как говорим мы, органики.
— Нет времени кроме настоящего. Как говорите вы, органики.
Ден согласился.
— Хорошо. Я так думаю, что ты это можешь сделать где угодно. Но тут еще и охрана присматривает, можешь мне поверить. Кроме того, я с удовольствием к тебе присоединюсь. Я уже немного навеселе и не намерен это пропускать. И к тому же, приближается время саббака. Все на месте.