— Да, она здесь. Просто по телефону ваш голос звучал иначе.
Мендоза негодующе взглянула на Уинтера, но он лишь пожал плечами. Секретарь вышла из-за стойки и жестом пригласила их следовать за собой.
— Ты в курсе, что представляться офицером полиции противозаконно? — зашипела она, пока они шли.
— Так арестуй меня, — прошептал в ответ Уинтер.
Они свернули в коридор и остановились у двери почти в самом конце. На стальной табличке было написано: «Доктор Розалия Гриффин. Главный судмедэксперт». Секретарь постучала в дверь.
— Войдите, — донеслось изнутри.
Секретарь толкнула дверь и отошла в сторону, чтобы пропустить Уинтера и Мендозу. Доктор Гриффин подошла поприветствовать их. Ей было около пятидесяти пяти, и выглядела она очень хорошо. Форму седым волосам придавала короткая стрижка, не требующая сложной укладки. Пиджак был не дизайнерский, но сшит по ее меркам. Либо же ей повезло и стандартная модель села на нее идеально, что при росте метр девяносто — большая удача. На коротко стриженных ногтях — аккуратный маникюр. На левом глазу она патриотично носила повязку с красно-бело-голубыми стразами по контуру.
— Детская травма, — объяснила она южным медленным говором.
Уинтер ждал подробностей, но не дождался.
— Хотите кофе? — спросила она.
— Черный, два сахара, пожалуйста, — попросил Уинтер.
— Мне с молоком, без сахара, — сказала Мендоза.
— Сделайте три кофе, пожалуйста, Анджела.
Анджела вышла, прикрыв за собой дверь. Гриффин села и жестом пригласила их занять кресла перед ее столом. Кроме телефона, лэптопа и единственной папки на столе не было абсолютно ничего. Уинтер расстегнул куртку и сел. В этом кабинете, как и повсюду в здании, тоже царил ламинат — им были отделаны пол, стол и книжный шкаф. На стене за спиной доктора Гриффин в сосновых рамках висели сертификаты, подтверждающие ее профессионализм.
— Прошу прощения за любопытство, но почему полиция Нью-Йорка вдруг заинтересовалась убийством, раскрытым шесть лет назад? — спросила Гриффин у Мендозы.
— Оно связано с текущим расследованием, но это все, что я сейчас могу сказать.
Раздался стук в дверь, и Анджела внесла поднос с кофе. Поставив чашки на подставки, она тихо выскользнула из кабинета.
— Хорошо, начнем с начала, — предложила Гриффин, когда закрылась дверь, и демонстративно постучала пальцем по папке, привлекая к ней внимание. — Насколько я могу судить, у нас намечается сделка. У меня есть нечто, что нужно вам, а у вас — то, что нужно мне.
— А почему вы так заинтересовались? — спросила Мендоза.
Гриффин засмеялась так, словно ответ был абсолютно очевиден.
— Потому что я любопытна, и я люблю тайны. Если есть какая-то тайна, я обязательно должна ее разгадать.
Уинтер улыбнулся. Он прекрасно ее понимал. Неразгаданные тайны и его сводили с ума. Он посмотрел в единственный глаз Гриффин и перевел взгляд на папку. Вряд ли в ней содержались все необходимые ему сведения, но что-то полезное там быть могло. А значит, и думать было не о чем.
Он начал рассказывать.
21
— Да, интересно, — заявила Гриффин, когда Уинтер замолчал, и снова застучала пальцами по папке. — Однако если вы рассчитываете найти здесь доказательства вины вашей таинственной незнакомки или пролить свет на ее личность, вас ждет разочарование.
— Почему вы так уверены?
— Статистика на моей стороне. Эта ваша женщина — правша?
Уинтер прокрутил в голове картинки из кафе. Блондинка. Левой рукой хватает повара. Нож в правой руке. Он понял, куда клонит Гриффин. Девять из десяти людей — правши, а она сказала, что статистика на ее стороне.
— Убийца Ридов — левша?
Она кивнула.
— Я подозреваю, что ваша женщина к ним не относится?
— Нет.
— У меня нет сомнений в том, что убийца Ридов — левша.
— А Нельсон Прайс тоже был левшой?
— Да, — кивнула Гриффин. — А может эта женщина одинаково хорошо владеть обеими руками?
— Это теоретически возможно, но статистика против нас.
— Вы ведь уже поняли, что она не может быть убийцей, так?
— Пока все говорит в пользу того, что убийца — Нельсон Прайс.
— Мой вопрос не об этом, — прищурив свой единственный глаз и глядя на Уинтера, сказала Гриффин. Тут Уинтер заметил, что и Мендоза тоже пристально смотрит на него. Складывалось ощущение, что они на одной стороне. Как будто они вместе вели против него какую-то игру.
— Что?
— Говори, — сказала Мендоза. — Какие бы сумасшедшие идеи ни пришли в твой необъятный мозг, я хочу их слышать.
Уинтер взял кружку с кофе, подул на него, сделал глоток и поставил чашку на стол.
— Как можно доказать, что что-то не произошло?
— С трудом, — ответила Гриффин.
— Вот именно. И сейчас именно это здесь и происходит. Мы пытаемся доказать, что женщина не убивала Ридов.
Мендоза изобразила недоумение.
— Разве мы это еще не доказали? Ведь все имеющиеся факты указывают на то, что убийца — Нельсон Прайс. Мне казалось, это решенный вопрос.
— В том-то и дело. То, что Нельсон Прайс убил Ридов, не означает, что их не могла убить эта женщина.
— Хорошо, — сказала Мендоза, ударяя каждый слог. И покачала головой. — Я не понимаю тебя. Совсем не понимаю. Если убийца — Нельсон, то их убил Нельсон. Точка.
Гриффин облокотилась о стол.
— Ваш коллега пытается сказать, что это логическое несоответствие.
— Что?
— Вот послушай. Если я тебе скажу, что некоторые мужчины работают докторами и что некоторые доктора — высокие, твой вывод будет, что некоторые мужчины высокие. Правильно?
— Да, это логично.
— Нет, не логично. Другой пример. Если одни доктора — мужчины, а другие доктора — женщины, получается, что некоторые мужчины — женщины.
— Что за бред!
— Невидимый розовый единорог.
— Не поняла.
— Невидимые розовые единороги обладают сверхъестественными способностями. Какие другие создания могут быть одновременно невидимыми и розовыми?
Мендоза бросила на него выразительный взгляд, и он добавил:
— Существование невидимых розовых единорогов часто приводится в пример для опровержения негативного утверждения. Как ты можешь доказать, что единорог не розовый, если ты его не видишь? Или другими словами: только то, что Нельсон Прайс убил Ридов, не означает, что та женщина невинна. Ведь в убийстве могут быть замешаны и двое, не так ли?
— Ты не мог сразу так сказать, а не заставлять меня выслушивать весь этот бред про розовых единорогов и трансгендерных врачей?
Уинтер посмотрел на Гриффин.
— Нет ли информации, указывающей на то, что к убийству может быть причастен кто-то еще?
— Ничего такого не помню, — медленно покачала головой Гриффин. — Но об этом лучше спрашивать не у меня. Я только отвечаю за трупы. Если память мне не изменяет, расследование проводил Джеремайя Лоу.
— Он нам не поможет, он уже мертв.
Гриффин рассмеялась, чем очень удивила Уинтера.
— Он не мертв.
— Вы уверены? — спросила Мендоза.
— На сто процентов. Он ушел на пенсию пару лет назад, но я вижу его время от времени. В последний раз мы встречались летом на каком-то полицейском мероприятии. Так что заверяю вас, что он очень даже жив. А с чего вы решили, что он умер?
— Нам сказали об этом в шерифском управлении вчера вечером. Правда, я не удивлена этой ошибке. После ночной смены я иногда сама про себя не могу понять, жива я или нет.
— Ей нужен сон красоты, иначе она звереет, — вставил Уинтер.
Мендоза с ненавистью посмотрела на него.
— Видите, — добавил он. — Еще как звереет. А ведь ты хотя бы три часа поспала, в отличие от меня. Я спал на три часа меньше.
— Ну, я рада, что помогла исправить эту ошибку, — вступила Гриффин. — Спросите у Анджелы, и я уверена, что она найдет для вас номер Джеремайи.
— Это было бы здорово.
Гриффин подтолкнула через стол папку.
— Вот, это вам. Я попросила Анджелу сделать для вас копию. Не знаю, правда, насколько она окажется полезной. У вас есть еще вопросы?
Уинтер и Мендоза покачали головами.
— В таком случае желаю вам хорошего дня, — сказала она, посмотрев на часы. — Черт возьми, мне надо бежать, иначе опоздаю на встречу. Зло не дремлет.
22
Джеремайя жил в Вебстере, маленьком городке на северо-востоке округа Монро. Расположение было идеально — и Рочестер недалеко, и воздух свежий. Его дом стоял на широкой и зеленой улице, Даннинг-авеню, среди других похожих домов, обитых белой вагонкой. Дорожки были покрыты опавшими листьями. Район был хороший, здесь жили уважаемые представители среднего класса, и их покой мало что нарушало.
Мендоза припарковала машину у его небольшого дома в начале улицы. Уинтер предположил, что в доме три спальни — достаточно, чтобы вырастить детей, но слишком много, когда дети вырастают и уезжают из дома. Трава была пострижена совсем недавно, сорняков в цветочных клумбах не было, более того — они были подготовлены к грядущей зиме. Опавшие листья были собраны в аккуратную кучку около гаража. На ветру развевался национальный флаг.
Мендоза заглушила двигатель и взяла с заднего сиденья папку с протоколом вскрытия Ридов. Уинтер уже прочитал ее дважды. Как и сказала доктор Гриффин, в ней не было никаких доказательств его гипотез. И ничто не говорило о причастности к убийствам таинственной незнакомки. Его окружали одни логические ошибки.
На странице, которую изучала сейчас Мендоза, были два схематичных изображения человеческого тела. На лице одного из них были две точки и черточка, чтобы было понятно, что это передняя часть тела. Гриффин аккуратным почерком обозначила на ней повреждения Мелани Рид.
Уинтер вышел на улицу и прислонился к машине. Озеро Онтарио было всего в нескольких километрах отсюда, а за ним уже начиналась Канада. Торонто был на северо-западе, примерно в ста двадцати километрах по прямой. Он закурил и стал ждать, когда Мендоза изучит документы. Когда она вышла из машины, он делал последнюю затяжку. Выбросить затушенный окурок оказалось некуда, поэтому он открыл машину и бросил его в дверной карман. Мендоза выразительно посмотрела на него.