— Ну да, конечно.
— Это правда. Я не знаком ни с кем, кого так зовут.
Уинтер не сводил с него глаз. Язык может врать, но телу не прикажешь. Маккарти, судя по всему, говорил правду, но только это было невозможно. Им было точно известно, что он ее знает, и у них даже было доказательство — фотография. Мендоза тоже бросила на Уинтера озадаченный взгляд. Она явно думала о том же самом. Уинтер достал телефон, нашел в нем фото, сделанное в доме Прайсов, и перебросил аппарат через стол, чтобы показать Маккарти.
— Заранее извиняюсь за качество, — сказал Уинтер. — Это фотография фотографии, поэтому видно не идеально, да и экран не самый большой. Но для наших целей этого достаточно.
Уинтер встал на ноги, перегнулся через стол и стал комментировать:
— Вот, как видишь, памятник Алисе в Стране чудес, он находится в Центральном парке. С ним все ясно. А вот и ты, и с тобой тоже все ясно. А вот к тебе прижимается Амелия Прайс. И как раз с ней у нас нет ясности.
— Я не знаю, кто такая Амелия Прайс.
Уинтер забрал телефон, положил его на стол строго параллельно краям и взглянул в глаза Маккарти.
— А вот это ложь, Райан. Прошу тебя, не надо мне врать.
— Я не вру. Понятно, что на фото — я. Я же не отрицаю этого. И я помню, как была сделана это фотография, потому что ситуация была очень странная. Я гулял в парке, и тут ко мне подходит туристка и просит меня с ней сфотографироваться. Было бы грубо отказать ей.
— Нет, было бы не грубо, а как раз очень по нью-йоркски. Любой житель Нью-Йорка просто продолжил бы идти как ни в чем не бывало, не сказав ни слова. Плюс к тому же ты — серийный убийца, а ни один уважающий себя серийный убийца не позволит незнакомым людям с собой фотографироваться.
Тут Уинтер вдруг так громко стал выстукивать по столу барабанную дробь, что Маккарти подпрыгнул от неожиданности.
— И, наконец, ты не голливудская звезда. Ты, конечно, симпатичный и все такое, но сам подумай, кому надо с тобой фотографироваться?
Маккарти посмотрел в глаза Уинтеру, ничего не говоря и пытаясь сделать так, чтобы Уинтер первым отвел взгляд. Шансов на это не было никаких.
— Миром правят компьютеры, — продолжил Уинтер. — Вся наша жизнь сведена до последовательности единиц и нулей. Как здесь, например. Твое имя — в компьютерной системе. Тебе там целый файл посвящен. В нем вся твоя жизнь — от даты рождения до группы крови. И в одном месте там стоит галочка в клеточке, а рядом с клеточкой надпись: «особая охрана в целях безопасности». Пока эта галочка там стоит.
Маккарти улыбался, но было видно, что он волнуется. Он непроизвольно начал постукивать пальцами по столу, но потом заметил это и перестал.
— А сейчас смотри, что случится. Произойдет сбой в системе, и эта галочка исчезнет. — Уинтер поднес сомкнутые пальцы к губам и дунул на них, изображая фокусника. — И все, нет галочки.
— Вы не можете это сделать.
— Не только могу, но и сделаю. Но ты, Райан, должен сейчас думать не об этом. Я точно знаю, что ты уже представлял себе, что было бы, сиди ты в общей камере. Сейчас-то ты смотришь на мир из своей маленькой камеры, в которой ты заперт двадцать три часа в день, и ты радуешься, что не влип. А теперь задумайся, что будет, если ты сядешь в камеру к татуированному красавчику из «Арийского братства»? Мир сразу видится в новых красках, да? Это же ужас что будет. Да я и сам вчера утром находился в похожей ситуации, мне светила такая же перспектива, и должен тебе признаться — я чуть в штаны не наложил от страха.
Маккарти смотрел то на Уинтера, то на Мендозу.
— Я хотел бы еще раз взглянуть на фото.
Уинтер разблокировал телефон и подтолкнул его в сторону Маккарти. Он поймал его и долго изучал фотографию. Перед тем как вернуть его Уинтеру, он погладил через дисплей лицо Амелии. Выражение его собственного лица прочитать было трудно. Казалось, он сдерживает улыбку, но он мог и хмуриться или сердиться.
— Ладно, я ее знаю, — наконец признался он. — Но вы должны будете мне помочь в обмен на мою помощь.
Уинтер взял свой телефон и положил его в карман.
— Мы можем тебе предложить только безопасность. Согласись, спать с открытыми глазами — несладкая перспектива. Ты себе все биоритмы нарушишь.
— Этого недостаточно.
Уинтер перегнулся через стол.
— Мы сюда не переговоры пришли вести.
— Разве? — смотрел ему в глаза Маккарти.
— Ладно, мне все ясно, — подскочил на ноги Уинтер, застав его врасплох. — Мы тут только время теряем. Не хочешь помогать — как хочешь, это твое право.
Мендоза тоже встала, они повернулись и пошли к двери. Уинтер успел медленно досчитать до четырех, прежде чем Маккарти сдался:
— Ладно, ладно. Имя Амелия Прайс мне ни о чем не говорит. Для меня она Мэдди Филлипс.
Уинтер внимательно посмотрел на него и сел. Дождавшись, пока Мендоза устроится на стуле, он начал разговор:
— Где вы познакомились?
— В интернете.
— Твой отец тебя насиловал, я прав?
Маккарти тут же перестал улыбаться.
— А это здесь при чем? Это вы таким образом пытаетесь влезть мне в голову?
— Отец Мэдди тоже ее насиловал. Но ты и сам это знаешь.
Маккарти молчал.
— Ведь знаешь? — не отставал Уинтер.
Маккарти пожал плечами и кивнул.
— По моим предположениям, вы познакомились на форуме жертв семейного насилия. Довериться кому-то — большая проблема, значит, прошло немало времени, прежде чем вы дошли до по-настоящему важных тем. Как давно вы познакомились?
— Уже давно вроде, — опять пожал плечами Маккарти.
— Вроде?
— Полтора года назад.
— Сначала вы описывали друг другу, как бы вы поиздевались над своими отцами, а потом, через какое-то время, перешли к тому, что было бы здорово поиздеваться над конкретными людьми. А потом от слов вы перешли к делу. Твое первое убийство было в апреле, значит, на прелюдию у тебя было целых одиннадцать месяцев. — Маккарти облизнул губы. — Итак, кто из вас двоих лидер? Я думаю, Мэдди. Но вопрос ведь даже не в этом. Вопрос в том, кто по твоему мнению лидер. Она ведь наверняка убедила тебя в том, что ты правишь бал. Да? Она обставила все так, как будто ты — настоящий герой.
Маккарти усмехнулся и поймал взгляд Уинтера.
— Ты думаешь, ты шибко умный, да?
50
В комнате стало тихо. Уинтер слышал и дыхание Мендозы и Маккарти, и то, как воздух перекачивается в вентиляционной системе. Это были всего-навсего звуки. А за стеной тысячи заключенных проживали свой очередной день в тюрьме, тысячи охранников следили за порядком, но Уинтеру на секунду показалось, что их нет. Живот свело паникой. В голову закралась мысль: а что, если он упустил какую-то важную деталь?
— Не надо с нами в игры играть, — строго сказала Мендоза.
Маккарти не обратил на нее никакого внимания. Он не сводил холодного и беспощадного взгляда с Уинтера. Усмешка исчезла с его лица, и в первый раз за сегодняшний день Уинтер поверил, что перед ним — человек, способный шутки ради порезать кого-то на кусочки.
Он и раньше сталкивался с подобной трансформацией. Серьезные серийные убийцы прекрасно мимикрировали под окружающую среду. Они прикидывались совершенно другими людьми, надевая на себя маску доброжелательности и обезоруживающей доброты. И как это ни странно, этот прием работал. Джон Уэйн Гейси, убивший тридцать три человека, вообще работал клоуном на вечеринках, парадах и благотворительных мероприятиях. Никто из его друзей и соседей понятия не имел, чем он занимается. Уинтер помнил, каким приветливым мог быть его отец, когда они были в обществе. Альберт Уинтер всегда был улыбчив, всегда шутил. Окажись вы в сложной ситуации — всегда поможет.
Ну а будь вы молодой девушкой, которая подходит ему в жертву, добро пожаловать — он вас отвезет прямо в лес и при лунном свете до смерти погоняет вас с винтовкой с оптическим прицелом.
Поскреби этот фасад — и истинная природа убийцы покажется на свет. Как сейчас.
— Поправьте меня, если я неправ, — снова заулыбался Маккарти. — У меня есть то, что нужно вам, а у вас — то, что нужно мне. Мне нужны гарантии, что меня не переведут из одиночной камеры. И доступ к любым книгам из библиотеки. Без очередей и без предварительных проверок.
— А какой смысл? — спросила Мендоза. — Будь я на твоем месте, я бы лучше попросилась в общую камеру, чтобы зарезали поскорее. А книги? Зачем тебе читать про жизнь, которая тебе больше не светит?
— Вы не я, — покачал он головой. — Я оптимист. Мой стакан всегда наполовину полон.
— Даже здесь? Я тебе не верю.
— По рукам, — решился Уинтер. Мендоза возмущенно смотрела на него, явно не понимая, что он затеял. Он проигнорировал ее взгляд и добавил: — Дай нам ответы на наши вопросы и хоть обчитайся этим туалетным чтивом. Меня твои условия устраивают.
— А почему я должен вам доверять?
— Это как-то уж совсем цинично звучит от человека, утверждающего, что его стакан наполовину полон. — Маккарти ничего не ответил. — Как тебе такой аргумент? Мне гораздо больше нравится мысль, что ты будешь гнить в тюрьме пятьдесят лет, чем если тебя просто прирежут в душе.
— Вы это серьезно говорите?
— Я серьезен, как инфаркт.
Маккарти смотрел на него через стол, взвешивая «за» и «против».
— Ладно, можете считать меня больным, но я это вам рассказываю просто так. У меня нет никакого компромата на Мэдди. Она — человек с другой планеты.
— Отлично, Райан, но нам нужно кое-что поконкретнее.
— Вы раньше говорили про прелюдию на интернет-форуме. И спрашивали, кто из нас лидер, так?
Уинтер кивнул, ожидая продолжения.
— Вы были правы. Лидером была Мэдди, она первая мне написала и вообще была инициатором всего.
Мендоза засмеялась.
— Ну конечно, сейчас он будет разыгрывать эту карту, рассчитывая, что ему скостят приговор на основании частичной ответственности. — Облокотившись на стол, она посмотрела в глаза Маккарти. — Не сработает. Ты сядешь до конца своей никчемной жизни.