и в ненависть и убедила его убить ее. Тебе еще повезло, что Нельсон не переключился на тебя.
— Нельсон бы меня пальцем не тронул.
— Ты уверена?
Амелия молчала.
— Ты ведь потеряла над ним контроль, не так ли? Вот что происходит, когда фантазии становятся реальностью. Все не так, как представляется. Почему ты не остановила Нельсона, когда он покончил с собой? Я думаю, ты боялась, что он тебя выдаст. Он слишком нестабильно себя вел, и ты не могла доверить ему такой секрет.
На лице Амелии отобразилось коварство. Уинтер много раз видел это выражение лица на допросах в ФБР. Значит, он был недалек от истины. Она хотела, чтобы он раскусил ее, но просто так сдаваться не собиралась.
— К чему ты ведешь? — тихо спросила она.
— Ты ведь сама его натолкнула на мысль о суициде. Это была твоя идея. Игра во власть в самом жестком проявлении. Одно дело — доводить до убийства, а вот заставить совершить самоубийство — это другой уровень.
Амелия снова заулыбалась.
Уинтер достал зажигалку и снова начал ею щелкать.
— Ты упоминала овечку. А ты тогда кто при этом? Волчица, — сказал он, не сводя с нее глаз. — Или не волчица, а тигрица. Близко, но не в точку. Как насчет львицы? Я прав? Ты обслуживаешь свою внутреннюю львицу.
— Не смейся надо мной.
— А что мне еще делать? Воспринимать тебя всерьез? Нет, это даст тебе право на жизнь, а этому не бывать. Ты думаешь, что твои поступки делают тебя какой-то особенной? Нет. Мне ты можешь поверить — ты не первая психопатка с манией величия и не последняя. Хочешь знать правду? Ты ничтожество, Амелия. Просто еще одно ничтожество в длинном списке тебе подобных.
Ее лицо исказила злоба, все маски мигом слетели. Буквально секунду назад она была слабым подобием Уинтера, и вот он наблюдал ее внутреннего монстра. Трансформация и пугала, и завораживала одновременно. Уинтер ждал, пока она что-нибудь скажет. Ждал взрыва. Но ничего не произошло. Она сделала глубокий вдох, а вместе с выдохом снова надела маску.
— Говори что хочешь, Джефферсон, мне все равно. Ладно, поболтали — и хватит.
Уинтер не сводил с нее глаз, выбирая идеальный момент. От времени зависел успех всего мероприятия. Амелия стала подниматься, и он тоже встал. Они задели друг друга руками, и ее сумка упала на пол. Уинтер наклонился, поднял ее и протянул Амелии. Она смотрела ему в глаза.
— Что ты задумал, Джефферсон?
— Случайно получилось.
— Нет, не случайно.
Она вырвала сумку у него из рук и стала шарить по отделениям. Засунув пальцы в маленький боковой карман, она расплылась в улыбке. Медленно вытащив руку и разжав кулак, она продемонстрировала ему его зажигалку.
— Ты ничего не потерял?
Амелия села и стала ее разбирать. Она внимательно разглядывала каждую запчасть и аккуратно раскладывала их на скамейке. Следящее устройство находилось в ватном шарике, пропитанном горючей жидкостью.
— Какой же ты предсказуемый! — заявила она, демонстрируя ему свою находку.
Уинтер посмотрел на все эти детали зажигалки на скамейке, а затем на Амелию. Следящее устройство она бросила на землю, растоптала его кроссовкой, встала и ушла не оборачиваясь. Через пятьдесят метров она повернула направо, а еще через десять и вовсе исчезла из виду. Уинтер собрал зажигалку, подошел к старичку, который все еще смотрел на реку, и попросил воспользоваться его мобильным телефоном. Тот принял его за сумасшедшего. Аналогичная реакция была и у следующих двух прохожих, к которым он обратился. Четвертой женщине он сказал, что он — сотрудник полиции в штатском, и она вытащила телефон из сумки и протянула его Уинтеру. Он набрал 911 и попросил оператора соединить его с Мендозой.
59
Обкуренный азиат в старой выцветшей футболке с группой Greatful Dead и длинной седой косичкой выглядел так, словно только что телепортировался из шестидесятых. Он работал в ночную смену за стойкой ресепшен в мотеле «Парадиз» и теперь, вытаращив глаза, смотрел, как помещение заполняется полицейскими. При этом ни на ком конкретно он старался не останавливаться. Еще десять секунд назад все было тихо и спокойно, и вот на его глазах мир превращался в ночной кошмар. На него было жалко смотреть.
Внутри было гораздо приятнее, чем можно было ожидать от двухзвездочного мотеля: на стойке стоял довольно современный компьютер, предметы мебели сочетались между собой, цветы, расставленные в зоне ресепшен, были живые и свежие. Рядом с монитором стоял держатель с визитками. Над бездарным рисунком пальмы шрифтом из бамбуковых палочек было написано «Мотель „Парадиз“». Под пальмой значился местный номер. Они находились в городе Беллефонт, в штате Филадельфия. «БМВ» домчал их из Нью-Йорка за три с четвертью часа вместо планируемых четырех.
Мендоза положила планшет на стойку и показала пальцем на экран:
— Видите красную мигающую точку? В каком номере она находится?
Азиат стоял, разинув рот, переводя глаза с Мендозы на Уинтера, с Уинтера на планшет, а с него — опять на Мендозу. Шестеро полицейских, которые тоже вошли внутрь, ушли на периферию его внимания.
— Все хорошо, — успокоил его Уинтер. — Это не арест. Как вас зовут?
— Марти.
— Марти, давайте для начала выключим звук у телевизора.
Марти повернулся и уставился на экран, где шло «Криминальное чтиво». На экране царствовал Сэмюэл Джексон — в праведном гневе и крутой до невозможности. Марти вышел из транса и выключил телевизор. Уинтер постучал по столу, чтобы вернуть его внимание к планшету.
— В каком номере она находится?
Марти подвинул к себе планшет и присмотрелся.
— Если я все верно понял, это или 107-я, или 117-я комната. Не знаю, какая именно, потому что они одна над другой. Подождите секунду, я кое-что проверю.
Он потянулся за мышкой, и экран его компьютера ожил. Пощелкав мышкой, он кивнул:
— Да, это номер 107. В 117-м никого нет.
— Под каким именем зарегистрировался клиент? — спросила Мендоза.
— Рен Файрстоун. Первая буква второго имени — Джей.
Она выразительно посмотрела на Уинтера.
— Мисс Файрстоун сейчас одна?
— Да, насколько я могу судить, — кивнул Марти.
Мендоза повернулась к своему коллеге, стоящему прямо за ее спиной:
— Мне нужно знать, что происходит в номере 107. Только тихо, понятно? Нельзя ее спугнуть.
Через пару минут он вернулся с лэптопом. Поставив его на стойку, он поднял крышку. Тепловые следы выглядели психоделично. Амелию символизировали теплые цвета спектра: красный, оранжевый, желтый, белый. Остальной экран был заполнен более холодными цветами: черным, голубым и фиолетовым.
— Это же все в реальном времени происходит? — спросила Мендоза.
— Да, судя по всему, она спит как ребенок.
Уинтер присмотрелся и смог разглядеть движения ее грудной клетки. Она была в глубоком цикле сна, что облегчало задачу. Неровный всплеск чего-то белого рядом с ее головой вызывал недоумение, но потом он понял, что это такое.
— У нее включена лампа, да?
Полицейский кивнул.
Мендоза отвернулась от экрана и обратилась к полицейским:
— Мы идем на таран и нейтрализуем ее как можно скорее. Нужно застать ее врасплох. Всем все понятно? — Все закивали. — Ладно, тогда за работу.
Шестеро человек одновременно повернули к двери, застегивая бронежилеты, проверяя пистолеты. Все было готово к штурму.
— Подождите! — крикнул Уинтер.
Все застыли на месте и повернулись к нему.
— Так не получится. Если вы загоните ее в угол, она спровоцирует вас на применение оружия и убийство. Мы ведь все здесь согласны, что она нужна нам живой?
Уинтер главным образом обращался к Мендозе. Она была режиссером этого действа и принимала решения.
— Что ты предлагаешь? — ровным голосом спросила она.
— Я зайду к ней сам и уговорю сдаться тихо.
— При всем к тебе уважении, на план это не похоже.
— У меня получится, Мендоза. Я не впервые иду на захват. Доверься мне.
— Почему ты так уверен, что она предпочтет умереть, а не сесть?
— Из-за того, как над ней в детстве издевался отец. Она ни за что на свете не согласится снова оказаться в темноте на привязи. Только через ее труп.
Ложь прошла гладко, он даже сам себе почти поверил. На самом же деле он знал, что Амелия готова на все, лишь бы остаться в живых. Она столько лет терпела насилие отца, что сдаться сейчас было бы бессмысленно. Поэтому провокация на применение оружия — не вариант в ее случае.
Мендоза пристально смотрела на него:
— Тебе нужен бронежилет. Без него я тебя туда не пущу.
— Конечно. И пистолет мне тоже понадобится.
Первым делом она отстегнула свой пистолет и протянула его Уинтеру. Затем подозвала жестом одного из полицейских, телосложением похожего на Уинтера, скомандовала ему снять бронежилет и не высовывать голову из зоны ресепшен. Его задачей было оставаться в безопасности и не пасть случайной жертвой предстоящей операции.
Уинтер надел жилет и туго затянул все ремешки. Он был тяжелый, массивный, и дышать было нелегко. Зато он физически ощущал, насколько спокойнее ему стало.
— Ты уверен, что хочешь сам пойти? Можешь ведь и остаться.
— Ты что? Волнуешься за меня? — улыбнулся Уинтер. — Значит, я тебе все-таки нравлюсь.
60
Прижимаясь к стене и стараясь не попадать под свет фонарей, Уинтер медленно двигался вдоль пустой парковки. Бронежилет давил на грудь, пистолет оттягивал своей тяжестью руку, но вместе с тем давал чувство успокоения.
Номер 107 найти было очень просто, потому что только в нем горел свет. Перед дверью стоял маленький неприметный «Форд». Цвет в темноте определить было сложно, но он был скорее светлый, чем темный. Таких машин на дорогах — сотни тысяч, идеальный выбор для убийцы в бегах.
Через окно заглянуть внутрь было невозможно. Шторы были тщательно задернуты, и по краям они были шире окна. В освещении комнатной лампы они немного мерцали. Он прополз под окном и остановился у двери. В наушник Мендоза шептала ему, что Амелия по-прежнему спит. Несмотря на это, Уинтер прижал ухо к тонкой деревянной двери и стал вслушиваться. С той стороны не доносилось ни звука.