— А сегодня вы его не видели?
Миссис Франклин решительно покачала головой.
— Нет. Когда я проснулась, его машины уже не было. Я подумала, что он уехал по делам рано. Конечно, сейчас я уже так не думаю.
— Какая у него машина?
— «Форд». Модель не назову, но это внедорожник.
— Спасибо вам за помощь, миссис Франклин, — улыбнувшись, поблагодарил ее Уинтер.
— Всегда пожалуйста. Вы уверены, что не хотите холодного чая? Сегодня жарко.
— Очень хочу, но придется отказаться. Спасибо за предложение.
Уинтер вернулся на тротуар. Джефериз отставал от него ровно на один шаг. Никто не произнес ни слова. Андертон и Фримен все еще разговаривали. Судя по жестикуляции и позам, атмосфера накалялась.
— Не могу не спросить, — начал Джефериз. — А откуда взялась фотография?
— Какая?
— Ты знаешь какая, — улыбнулся Джефериз. — Та, которая у тебя сейчас в кармане.
— А, эта. Я ее нашел.
— Так же, как лэптоп Кирчнера.
— Я и раньше тебе говорил, что ничего об этом не знаю.
— Ну конечно. И, наверное, не знаешь, как он вдруг оказался у нас в штабе утром. Кстати говоря, прислали спецдоставкой. В пузырчатой пленке. Отправитель явно сделал все, чтобы он доехал до нас в целости и сохранности.
— Ума не приложу, как это могло случиться, — улыбнулся Уинтер.
— Наши компьютерщики сказали, что те, кто лазил в нем до них, не нанесли никакого существенного ущерба.
— Рад слышать.
— Знаешь, думаю, лучше тебе отдать фотографию мне.
Уинтер вытащил ее и отдал Джеферизу.
— Хорошо, что теперь мы знаем, что Гифорд был женат. И знаем, как выглядит его жена. Это двойное попадание в яблочко.
— Возможно. Слушай, я согласен немного отойти от правил ради Андертон, но всему есть предел. Воровство улик — это уже слишком.
— Я тебя понимаю, Джефериз. Обещаю впредь вести себя хорошо.
— Смотри.
— Если Гифорд убил жену, то ее вещи должны были куда-то уехать, — сказал Уинтер. — Вариант один: арендованный склад. Я бы и сам проверил эту версию, но на это у меня с Андертон уйдет целый день. У вас это намного быстрее получится.
— Без проблем.
— Также нужно объявить в розыск его машину.
— Тут мы вас обогнали, — улыбнулся Джефериз. — Ориентировки уже разосланы. Так что ты думаешь? Он ее убил?
— Он определенно на это способен, — ответил Уинтер, пожимая плечами. — Убил или нет, зависит от того, была ли для этого веская причина. Просто так он ее убивать не будет. Он не такой.
— А что может стать веской причиной?
— Например, она могла перестать соответствовать его требованиям или каким-либо образом мешала ему. Если что-то из этого имело место, он не задумываясь убил бы ее.
— Ты так говоришь, будто речь о том, чтобы муху пристукнуть.
— Да, именно так и есть, — согласился Уинтер, обдумав метафору.
Уинтер закурил и уселся ждать Андертон на бордюр рядом с ее «мерседесом». В десяти метрах от него стоял полицейский кордон из двух машин, припаркованных нос к носу под тупым углом друг к другу. Они закрывали обзор на дом Гифорда, но Уинтер и так уже увидел все, что ему было нужно.
На улицу повернул фургон телекомпании «Глобал Би-си» и встал за «мерседесом». Было абсолютно непонятно, как они смогли так быстро обо всем узнать. Либо они слушают полицейские частоты, либо кто-то слил им информацию. Через секунду, визжа тормозами на повороте, на улицу влетел красный «Понтиак Фаерберд». За рулем сидела Шарлотта Дилейни. Тормозила она с таким скрежетом, что на асфальте отпечатался след шин метра на три.
Уинтер медленно начал считать от двадцати до одного. На цифре пять послышались шаги. Из-за грузовика ему ничего не было видно, но это могла быть только Дилейни. В фургоне приехали двое техников, а шаги были явно женские. «Три, два, один», — прошептал он и увидел Дилейни, стоявшую прямо перед ним. Она была в черном обтягивающем брючном костюме и туфлях на пятисантиметровых каблуках того же цвета, что и ее автомобиль. Совпадение или сознательный выбор? Уинтер склонялся ко второму варианту.
— Мистер Уинтер, как приятно снова вас видеть, — проговорила она с улыбкой.
— Мне тоже, мисс Дилейни. Всегда рад. Прекрасная машина, кстати говоря.
— Да, да. Так что в итоге с тем эксклюзивом, который вы обещали?
— Не получилось. Знаете, как это бывает. Некоторые теории лопаются, как мыльный пузырь.
Она продолжала сверлить его глазами.
— Как давно вы здесь?
— Мы приехали на двадцать минут раньше Фримена.
— Вы были здесь до полиции? — изумленно спросила она, сложив домиком идеально выщипанные брови.
— Да. Андертон прямо сейчас консультирует Фримена. Так получилось, что благодаря ей нам удалось идентифицировать убийцу. Возможно, вы захотите отразить это в своем репортаже.
— Его уже арестовали?
— Я не могу отвечать на такие вопросы, мисс Дилейни, — с улыбкой проговорил Уинтер. — Расследование не закончено, и более того, оно входит в самую опасную фазу.
— В каком смысле опасную?
— Как я уже сказал, я не могу отвечать на такие вопросы, — еще шире улыбался Уинтер. — А, вот и Андертон.
Дилейни повернулась и увидела, как Андертон пробирается через полицейский кордон. Конфронтация с Фрименом никак не сказалась на ее состоянии и внешнем виде. Напротив, она шла пружинисто и бодро, словно произошедший разговор наполнил ее энергией. Когда она увидела Дилейни, ее энтузиазм несколько угас. Какое-то время они молча смотрели друг на друга. Тишину нарушила Дилейни.
— Рада видеть тебя, Лора.
— Хотела бы я сказать, что это взаимно.
Андертон повернулась к Уинтеру и поймала его взгляд.
— Нам надо ехать.
— А можно поинтересоваться, куда вы направляетесь? — любопытствовала Дилейни.
— Вообще-то нельзя. Поехали, — снова посмотрела она на Уинтера.
Не сказав больше ни слова, она подошла к машине и разблокировала двери. Уинтер сделал последнюю затяжку сигареты, затушил ее, положил окурок в пачку и встал.
— Вы должны мне эксклюзив, — сказала Дилейни.
— Я ваш номер сохранил в телефоне. Как только что-то появится, я сразу позвоню.
— Хорошего дня, — сказала Дилейни, бросив на него недоверчивый взгляд.
Уинтер посмотрел, как она пошла к фургону, и сел на пассажирское сиденье.
— Просто милашка, — сказал он.
— Нет, Уинтер, — гадюка.
— Гадюки совершенно безопасны, если умеешь с ними обращаться. Кстати, Джефериз утверждает, что уже отправил вам фотографию Гифорда.
Андертон достала мобильный и проверила почту. Открыв приложение, она передала телефон Уинтеру. Он еще раз убедился в известной истине, что все паспортные фотографии одинаковы — засвечены и выражение лица у человека всегда виноватое. Если не в убийстве, то в чем-то другом.
— Нам нужно поговорить с Собеком, — сказала Андертон. — Возможно, это фото поможет ему что-то вспомнить. Керрисдейл всего в пяти минутах езды. Позвоню ему и скажу, что мы подъезжаем.
Андертон поднялась на крыльцо и подставила глаз к верхнему сканеру, а большой палец — к нижнему. Через десять секунд дверь открылась, и металлический голос произнес: «Я в тире». Они пошли на звуки стрельбы, которые становились громче по мере их продвижения. За каждым выстрелом следовали двадцать секунд тишины. За это время Собек поправлял цель и делал пару глубоких вдохов. Они спустились по лестнице в подвал, повернули направо и прошли мимо закрытой двери его кабинета в самый конец коридора. Остановившись около самой дальней двери, они дождались следующего выстрела. Звук был очень громкий, притом что уши они закрывали руками. Андертон открыла дверь, и они вошли.
У стрелковой позиции в боевой стойке стоял Собек. Он был в защитных наушниках и очках, ноги расставлены для большей устойчивости, левая рука фиксировала правую для дополнительной стабилизации. Он обернулся, увидел их, опустил пистолет и переместил наушники на шею. Нажал на кнопку, и где-то заработало оборудование. Цель поплыла к нему, как привидение. Уинтер прикинул, что длина тира — около двадцати пяти метров, то есть примерно как неукороченная полоса в боулинге. Напольное покрытие Собек не менял — оно так и осталось скользким, блестящим, и кое-где еще виднелась разметка. Сам он стоял в метре от стартовой линии. А через пять метров от него стрелки на полу сходились в одну точку.
Уинтер и Андертон подошли. Собек, казалось, не обращал на них никакого внимания. Он был полностью сконцентрирован на мишени. Уинтер насчитал двенадцать дырок. Стрелял он из «Глока 19», а значит, в запасе у него было еще три пули, о чем не стоило забывать. Все пули попали в цель. Девять — в грудь, три — в голову. К голове было прикреплено изображение фоторобота. Собек еще какое-то время посмотрел на мишень и повернулся к Андертон.
— Есть подвижки?
— Мы идентифицировали личность убийцы.
Собек замер, впуская в себя эту новость. Промелькнувшая по лицу улыбка сменилась серьезным выражением.
— Вам о чем-то говорит имя Билли Гифорд? — спросила она.
— Никогда не слышал о таком, — сказал он, качая головой.
Андертон достала телефон и показала ему фотографию Гифорда. Он стоял и смотрел на него чуть ли не двадцать секунд.
— Никогда его не видел, — сказал он.
— Посмотрите еще раз.
Собек посмотрел еще раз, на этот раз еще дольше, чем в первый раз. Он концентрировался изо всех сил, стараясь вспомнить, где он мог видеть это лицо.
— Я уверен, что никогда его не видел, — сказал он, возвращая телефон Андертон.
— Видели.
— Вы так уверенно утверждаете.
— Мы уверены.
Андертон дважды дотронулась до экрана, нашла фото Собека, сделанное Гифордом, и снова передала ему телефон. Он посмотрел на экран, затем на Андертон, ожидая объяснения.
— Билли Гифорд — профессиональный фотограф. Он делал фотосъемку для вашей компании.
На какое-то время Собек замолчал. Он попытался погрузиться в прошлое и найти там воспоминание, от которого, скорее всего, ничего не осталось. Вдруг что-то пришло ему в голову, и он кивнул головой.