ал и сцену. Помещение было оформлено в коричнево-белой гамме. На полу — коричневый ковролин, обивка стульев — тоже коричневая. Так выглядят тысячи конференц-залов отелей по всему миру.
— Не сработает, — сказал он. — Слишком безликая обстановка. Нужно, чтобы Гифорд поверил, что это то место, где живет Кейти. А здесь его взгляду не за что будет зацепиться.
— Укажем в бегущей строке, что съемка происходит в отеле, — ответила Дилейни.
— Он может не заметить, а если и заметит, то это может насторожить его. Это ход, шитый белыми нитками. Меньше всего мы хотим, чтобы он решил, что это ловушка. С другой стороны, если он не увидит ссылку на отель, как он поймет, что это — «Шангри-Ла»?
— Что вы предлагаете?
Уинтер вытащил телефон и забил в поиске «лобби Шангри-Ла». На первой же фотографии показался уютный холл с удобными диванами, отполированными полами, высокими потолками и панорамными окнами. По картинам в азиатской стилистике Гифорд точно найдет это место. Уинтер показал экран всем собравшимся.
— Интервью проведем вот здесь. Когда Гифорд увидит Кейти, у него будет шок. Он ее не видел более трех лет, и вдруг — ее показывают по телевизору. Отойдя от шока, он начнет искать, где она остановилась. Он знает, что она уехала из города. Будь она в городе, он бы уже ее нашел. Значит, она остановилась в отеле. Есть шанс, что он узнает это лобби, потому что мог снимать здесь свадьбы. Но даже если не узнает, это не проблема. Он найдет это место в интернете. Пусть в кадре будут картины, но только с краю. Нужно пустить его по следу, но не вызывать подозрений.
— Хорошо, все понятно, — сказала Дилейни.
Она повернулась к своим сотрудникам и начала выкрикивать команды. Через десять секунд техники направились к сцене, чтобы переместить оборудование. Дилейни шагала первой, как главнокомандующий военного отряда.
— На пару слов, — обратился Фримен к Андертон.
Они отошли в сторону. Джефериз увязался за ними, оставив Уинтера и Кейти в напряженном молчании.
— Как вы держитесь? — спросил он ее.
Кейти ничего не говорила и лишь молча смотрела на пустую сцену.
— Послушайте. Я понимаю, что, скорее всего, вы меня ненавидите, и это понятно. Я не навязываюсь вам в друзья, я лишь пытаюсь сделать так, чтобы все прошло для вас наименее болезненно.
Она медленно повернулась.
— Я не знаю вас настолько хорошо, чтобы ненавидеть.
— Уже хорошо. Тогда вернемся к моему вопросу. Как вы держитесь?
— А вы как думаете?
— Думаю, что сейчас вы предпочли бы сидеть на крыльце с Бретом, пить коктейль и смотреть на закат.
Кейти почти что улыбнулась.
— Брет предпочитает пиво, да и крыльцо смотрит на восток, так что оттуда можно смотреть только на рассвет. А в остальном вы ответили на свой вопрос.
— Вы очень смелая женщина, что согласились сюда приехать.
— Не чувствую себя смелой.
— Именно в этом и проявляется смелость. А тех, кто сами называют себя смелыми, нужно изолировать от общества. Для всеобщей безопасности, не только для их собственной.
— Вы верите, что все это сработает?
Вопрос вызывал у Уинтера множество воспоминаний. Иногда результат был, а иногда — нет. Бывали и полные победы, а иногда дело оборачивалось кошмаром.
— Если бы я не верил, что сработает, я бы вас сюда не привозил, — ободряюще улыбнулся он. — Вы знаете, что вам нужно будет сделать?
— Я должна зачитать обращение, а потом ответить на вопросы.
— Если посмотреть на задачу так, все не так уж страшно, да?
— Если не думать о том, что на меня будет направлена камера и что мой сумасшедший бывший муж будет смотреть на меня, то нет, не страшно.
— Билли должен почувствовать, что вы на его стороне. Не забывайте об этом. Нам нужно, чтобы он воспринял вас как союзника. Это залог успеха всей операции. Его зацикленность на вас сейчас в спячке, но она по-прежнему жива. Мы хотим поймать его на этот крючок. Увидев вас по телевизору, он снова погрузится в ваше совместное прошлое. Если это произойдет, то крайне вероятно, что он попытается на вас выйти.
— А откуда вы знаете, что он будет смотреть?
— Он не может иначе. Серийные убийцы ждут новостей, как манну небесную. Две причины. Им в кайф слышать о собственных подвигах, плюс они могут следить за ходом следствия. Интервью будут повторять несколько раз сегодня вечером. Одну из трансляций он увидит.
— Он в самом деле серийный убийца?
— Без сомнения, — кивнул Уинтер.
— Господи, как же я не поняла?! Я жила с ним в одном доме. Мы в одной постели спали!
— Не корите себя. Когда вы были вместе, он не был в активной фазе. Эта его часть была глубоко внутри.
— Все равно.
— Мой отец был серийным убийцей, — поколебавшись, сказал Уинтер. — Ни я, ни мать ничего не подозревали. А он активно убивал, когда мы жили с ним.
— Вы мне врете сейчас, да? Просто пытаетесь меня подбодрить.
— Нет, не вру. Говорю, положа руку на сердце.
— Вы же должны были что-то подозревать.
— Задним умом я понимаю, что знаки были, но в то время я и подумать не мог, что мой отец может быть чудовищем. С какой стати? Если взглянуть на вашу ситуацию, то она не сильно отличается от моей. И это и есть самое страшное. Серийные убийцы, такие как Билли и мой отец, прекрасно умеют затеряться среди нормальных людей.
— И когда он придет ко мне, полиция его арестует. План такой, да?
— Они возьмут его задолго до того, как он подберется к вам. Интервью выманит его из укрытия. Как только он где-то всплывет, его схватят. И не забывайте, жить вы будете в другом отеле. Вы будете вне опасности. Я вам это гарантирую. Еще вопросы есть?
— Только один. Когда я смогу поехать домой?
Уинтер и Андертон сидели на диване в лобби. По другую сторону прохода звукооператор прикреплял микрофон к кофте Кейти. Дилейни сидела тихо, настраиваясь на интервью. Видеоинженер установил маленький монитор, чтобы можно было видеть, что идет в запись. Кейти и Дилейни находились в центре кадра. Справа виднелась часть картины в восточном стиле. Слева было окно, в котором отражалась другая картина. Рассмотреть ее не представлялось возможным, но азиатский стиль угадывался четко. На другом диване сидели Фримен и Джефериз. Они не отрываясь смотрели на монитор. Звукооператор быстро проверил звук, поднял вверх большие пальцы обеих рук и вышел из кадра. Дилейни села на свой стул, устроилась поудобнее и посмотрела в камеру.
— Сегодня вечером с нами Кейти Гифорд. Ее мужа подозревают в причастности к взрывам 5 августа. Миссис Гифорд хочет зачитать обращение.
Все шло по плану. Дилейни четко следовала сценарию и не стала напрямую обвинять Гифорда в убийствах. Также она использовала замужнюю фамилию Кейти. Расчет был на то, что это поможет Гифорду ощутить связь с ней. Кейти открыла сложенный лист бумаги и прочистила горло. Когда она заговорила, ее голос был на два тона выше обычного и немного дрожал.
— Билли, если ты меня слышишь, пожалуйста, свяжись со мной. Люди говорят про тебя страшные вещи, но я не верю, что это правда. Мужчина, за которого я вышла замуж, не может сотворить такое. Ты хороший и любящий, — Кейти замолчала, чтобы собраться с силами, и снова прокашлялась. — Я знаю, что между нами не все гладко, но любые проблемы можно решить. Никто не знает тебя так, как я, а я знаю, что ты невиновен. Вместе мы сможем очистить твое имя, поэтому, пожалуйста, свяжись со мной.
Кейти снова сложила листок и свернула его в трубочку. От напряжения у нее побелели костяшки кистей. Чувствовалось, что она еле сдерживает слезы.
— Вы сможете ответить на несколько вопросов? — спросила Дилейни.
Кейти кивнула.
— Вы считаете, что ваш муж невиновен. Почему вы так в этом уверены?
— Потому что я знаю своего мужа. У него отличное чувство юмора, он очень смешной. Веселее него я никого не встречала. Он работает фотографом и сразу же располагает к себе людей. Он им нравится. Такой человек не способен на то, в чем его обвиняют.
— Если бы ваш муж сидел сейчас здесь, что бы вы ему сказали?
— Я бы сказала, что то, что случилось, неважно, мы сможем это решить. Нет ничего невозможного.
— Что-нибудь еще хотите добавить к своим словам?
— Только то, что, если бы люди знали Билли так же, как я, они бы поняли, что он не способен на то, в чем его обвиняют.
На этом интервью должно было закончиться. Все, что нужно было сказать, было сказано. Как говорится, краткость — сестра таланта. Уинтер увидел, как Дилейни смотрит на Кейти, и понял, что этим дело не закончится. Ее следующий вопрос был не по сценарию, но его вполне можно было ожидать. Дилейни смягчила голос, стараясь говорить доверительным и теплым тоном. «Нас здесь всего двое, ты можешь открыться мне», — словно напевала она.
— А если бы здесь сидел Коуди Хупер, что бы вы сказали ему? Если вы не знаете, Коуди — сын Майры Хупер, погибшей вчера от рук Августовского Взрывателя.
Кейти тут же вывели на крупный план. Этот ход явно не был спланирован заранее. Но и совсем неожиданным он не оказался. Андертон собиралась было встать, но Уинтер тронул ее за руку. Андертон резко повернулась к нему.
— Вы что, не видите, что происходит? — прошептала она. — Это же убийство. Нужно спасать Кейти.
— Подождите еще чуть-чуть.
— Нет, это нечестно по отношению к Кейти!
— Нечестно, но просто доверьтесь мне, ладно?
Андертон поколебалась еще несколько секунд и села. Сейчас весь экран занимало лицо Кейти. Монитор был маленький, но была видна каждая ее морщинка. Глаза горели, как у затравленного зверя. Она в любую минуту готова была заплакать.
— Коуди было десять, — подсказывала Дилейни. — А теперь ему придется расти без матери.
— Я не знаю, что бы я ему сказала, — пробормотала Кейти. — Я только знаю, что Билли невиновен.
— А что бы вы сказали мужу Лианы Хэмонд? Она была убита 5 августа прошлого года.
У Кейти потекли слезы. Она вытирала их, но они все текли и текли.