— Да, спасибо.
На кухне что-то упало с невероятным грохотом и кто-то начал смачно ругаться. Лори крикнула: «Оно у тебя под ногами, дорогой», Фрэнк еще немного поругался, чем вызвал улыбку Лори. Покачав головой, она начала наливать мне кофе.
— Давно ли умерла ваша сестра? — спросил я.
Лори застыла с кофейником в руках, но лишь на мгновение, а затем продолжила наливать кофе. Закончив, она выпрямилась. Улыбки на лице не было. Другого подтверждения мне было и не нужно. До настоящего момента я на девяносто девять процентов был уверен в том, что Ханна соврала мне про Паркинсона. Теперь я знал это совершенно точно.
— Сисси умерла почти год назад, — покачала она головой. — Не могу поверить, что уже год прошел. Я думаю о ней каждый день и очень скучаю. Она была моей маленькой сестренкой и всегда ей будет. Я ее любила. Я состарюсь, а она нет, это так несправедливо. Я была старше ее, я должна была ее защищать. Вы теряли кого-нибудь из близких?
— Да.
— То есть вы понимаете, о чем я говорю?
Я кивнул, потому что понимал ее, хоть и не проходил через такой же опыт. Я сталкиваюсь со смертью изо дня в день, и невозможно остаться в стороне и не принять внутрь все это горе. Но, если честно, я не пролил ни одной слезы ни по отцу, ни по матери.
— А что случилось с Сисси?
— Рак груди. Она прошла химиотерапию и была уверена, что излечилась, но рак — хитрая болезнь. Он вернулся с удвоенной силой и разлетелся по всему организму, как пожар. Сисси ничего не могла сделать. И никто из нас ничем не мог ей помочь, мы только смотрели, как она умирает.
Лори вытерла глаза, размазывая тушь.
— А Ханна как перенесла ее смерть?
— Она была ангелом. Она ухаживала за матерью до последнего дня и параллельно успевала работать в гостинице.
— Я так понимаю, отца у Ханны нет.
Лори покачала головой.
— Он испарился, когда Ханна еще в памперсах ходила. Полное ничтожество, сукин сын.
— В гостинице не видно, чтобы кто-то жил.
— Там то густо, то пусто. Так было всегда. Пару недель назад она была забита, свободных номеров не было совсем. На этой неделе нет никого. Но это и не плохо. Ханна может хоть чуть-чуть передохнуть.
— Она ведь одна всем заправляет, да?
Лори кивнула.
— Мы с Фрэнком стараемся помогать, но у нас столько дел с рестораном, что да, по большому счету она сама со всем справляется. Я сто раз ей говорила нанять кого-нибудь, но она не хочет даже слышать. Как будто наказывает себя, винит себя в смерти матери.
Лори вздохнула и взяла себя в руки, дав понять, что разговор окончен. Она поставила кофейник на стол и вытащила из кармана фартука блокнот и карандаш.
— Что будете есть?
— Омлет с ветчиной, если можно. — Я улыбнулся и так энергично хлопнул в ладоши, что Лори подпрыгнула. — Ну что, вы готовы к утреннему часу пик?
— Шутите, да? Вы видели, что было вчера. Я вообще не знаю, зачем мы открылись. Я, конечно, ничему не удивляюсь. Люди боятся, и это естественно. Я тоже боюсь. Меня до полусмерти пугает мысль о том, что по улицам ходит убийца.
— Люди же все равно должны есть, Лори. К тому же Сэм Гэллоуэй уже вчерашние новости. Ночной сон обычно способствует восстановлению рационального мышления и обычного порядка вещей.
— А вы, видимо, из тех людей, у кого стакан всегда наполовину полон.
— Абсолютно.
Лори засмеялась и поспешила за стойку. Она прокричала Фрэнку мой заказ, и он своим прежним пресыщенным голосом ответил, что «исполнит его с удовольствием». Этот диалог за многие годы был проигран сотни тысяч раз и был отрепетирован до блеска. Я опустил в кофе два кусочка сахара и сделал глоток. Затем я достал мобильный и сделал два звонка. Сначала Тэйлору, потому что теоретически ему было ехать дольше, а затем Ханне, потому что ей нужно было всего лишь перейти через улицу. Сказал я им одно и то же: «Завтрак уже несут».
39
Я только начал есть, когда вошла Ханна. Увидев меня, она улыбнулась, ее глаза заблестели, и следы стресса, беспокойства и возраста тут же исчезли с ее лица. Сегодня на ней была футболка с группой «Марш смерти». Еще одно название, о котором я никогда не слышал. На моей футболке был Леннон. Она плюхнулась на сиденье напротив.
Между тем ресторан понемногу заполнялся. Трое полицейских в желтой униформе сидели за столиком напротив кассы, мужчина в красной рубашке за дальним столиком зарылся с головой в утреннюю газету.
— Привет, Ханна, — выкрикнула Лори из-за стойки. — Тебе как обычно?
— Да, спасибо, тетя Лори.
Лори прокричала заказ Фрэнку, и он выдал реплику про удовольствие плоским комичным голосом. Затем она подошла с кофейником и наполнила наши с Ханной чашки. Они перекинулись несколькими фразами, и Лори вернулась за стойку.
— Скажи мне, как зовут Тэйлора.
— И зачем мне это надо?
— Я все равно узнаю, и тогда тебе придется обеднеть на двести долларов.
— Нет, Уинтер, — улыбнулась она и замотала головой, — ничего вы не узнаете, и я только разбогатею.
— Я тебе сейчас готов дать еще сотню, если скажешь.
Ханна сложила на лбу пальцы в виде буквы Л, что должно было обозначать «лузер».
— Ладно, если ты так в этом уверена, давай увеличим ставку до четырехсот.
— Давайте.
Она ни секунды не колебалась, и это меня беспокоило. Тэйлор нигде не раскрывал свое имя. Если бы кто-то его знал, то знал бы уже и я. Тэйлор вел себя так, будто его имя было государственной тайной, и, кроме него и его родителей, ни один человек в мире этого не знал. Судя по всему, Ханна имя знала. Если бы не знала, то не согласилась бы с таким энтузиазмом на мое предложение.
Колокольчик над дверью зазвенел, и появился Тэйлор. Он поздоровался, и Ханна подвинулась, чтобы освободить для него место. Лори крикнула «привет» и принесла ему пепси. С момента прихода Ханны прошло ровно пять минут. Я выглянул из окна — черный седан с маркировкой шерифского управления стоял перед гостиницей. Я был уверен, что это тот же седан, на котором мы ездили вчера.
— Что-нибудь хотите мне рассказать, ребята? — спросил я.
— Мы не знаем, о чем речь, — сказал Тэйлор.
— Мы? — сказал я многозначительно.
Ханна толкнула Тэйлора в бок.
— Идиот, — зашипела она.
У Тэйлора было лицо виноватого ребенка. Он выглядел таким жалким, что я почти что начал его жалеть.
— Не ругай его, — сказал я Ханне. — Я все понял еще до вашего прихода.
— Как?
— Ну, во-первых, имя Тэйлора. Ты ведь его знаешь, так?
Она кивнула.
— Потом то, как вы вчера препирались — точно так же ведут себя глубоко женатые люди. А если птица крякает, вполне вероятно, что это утка. Далее — одежда Тэйлора. Вчера я отправил его переодеться, и он вернулся, как один из «людей в черном». Мог бы тогда уж оставаться в форме. А сегодня он одет в повседневную одежду — джинсы, серая футболка, кроссовки. Эта одежда хранится у тебя, потому что ты не хочешь, чтобы он был похож на копа, когда он не на работе, так ведь?
Она снова кивнула.
— С патрульной машиной вышло мило. Вчера, когда я ушел в свой номер, Тэйлор убрал машину за угол, чтобы мне ее не было видно из окна. А прежде чем войти сюда сегодня, он вышел с черного хода, сел в машину и припарковал ее здесь.
Я сделал глоток кофе.
— Ну, и когда ждать приглашения на свадьбу?
— Мы не афишируем наши отношения, — сказала Ханна. — Сейчас, конечно, не пятидесятые, но мы в Северной Луизиане. Есть люди, которые их не одобрят.
— Ты не тот человек, который будет беспокоиться из-за чужого мнения.
— А вы не тот человек, у которого есть бизнес в маленьком южном городе. Бывают ситуации, когда нужно играть по правилам. Мне это не нравится, но я не собираюсь отрезать нос себе назло.
— И насколько у вас все серьезно?
— Настолько, что Тэйлор встал на одно колено.
— Как романтично. Я так понимаю, ты сказала «да».
— Конечно, я сказала «да». Я же не дура. Он лучший человек из всех, кого я знаю.
— Ребята, я вообще-то тоже тут сижу, — сказал Тэйлор. Щеки у него покраснели так сильно, как никогда. Это было очаровательно.
Лори принесла две тарелки. На одной было шесть черничных блинов для Ханны, а на другой — десять обычных блинов, стейк и омлет для Тэйлора. Тарелки за всей этой едой даже не было видно.
— Приятного аппетита, — сказала она и пошла подливать кофе посетителям за другими столиками. Какое-то время мы ели в тишине. Я закончил первым и выпил еще немного кофе.
— Предположу, что у вас план на три года.
— О чем речь?
— Я знаю, что твоя мама умерла, Ханна.
Сначала мне показалось, что она будет отрицать. Но она не стала. Она просто посмотрела на меня своими большими усталыми глазами и еле заметно кивнула.
— Также я знаю, что ты не осталась бы работать в гостинице без крайне веской причины. Причина номер один — тебе нужны деньги. Ты, конечно, получишь что-то от продажи гостиницы, но этого будет недостаточно для начала новой жизни. Он, — и тут я кивнул на Тэйлора, — причина номер два. По какой-то причине он хочет работать в полиции, но ему нужно набраться опыта, так что вам необходимо еще какое-то время провести в городе.
— Вы нас разгадали, так?
— Это моя работа. Ну и куда вы собираетесь?
— Сан-Франциско, — сказал Тэйлор.
— Хороший город, особенно если вы любите туманы. И у них там убийств больше чем достаточно, так что тебе будет чем заняться. — И я снова повернулся к Ханне: — А ты что там будешь делать?
— Начну интернет-бизнес. Буду дешево покупать вещи и продавать с наценкой. Абсолютно все — одежду, обувь, электротовары, что только можно. Я знаю одно — больше я не вымою ни одного унитаза.
— Вот она, американская мечта двадцать первого века.
— В нее надо верить.
— И какова же заветная цифра? Сколько вам нужно, чтобы реализовать план побега?
— Полмиллиона.
Ханна сказала это, ни минуты не раздумывая. Она так много времени провела над сметой, что могла бы рассказать ее наизусть.