— Я думала, мужчины хотят женщин… любую женщину…
— Возможно, некоторые. Я — нет.
Изабель долго молчала. Затем вздохнула, расправила плечи и приняла решение.
— Нам лучше двинуться в путь. Зик, наверное, уже гадает, вернемся ли мы.
Когда они прибыли, Зик сидел в хижине кузнеца. Цепь исчезла, ссадина на ноге была обработана.
— Это очень голодный парень, — сказала жена кузнеца. — Вы должны хорошо кормить его.
Зик выглядел менее злым, менее напряженным, но не разговаривал. Молча забрался в фургон и натянул на себя одеяло.
— Не нужно закрываться, — сказал Джейк. — Фермеры вчера уехали домой.
Кузнец вывел лошадь, которую Максвелл отдал ему в уплату за работу, и привязал сзади фургона. Потом вынес украшенное седло из черной кожи и упряжь и бросил все в фургон.
— Эта лошадь ваша, — удивился Джейк.
— Мне не нужны ни лошадь, ни седло, — ответил кузнец. — Они могут понадобиться Зику. Никто не знает, когда ему снова придется бежать, чтобы спасти свою жизнь.
— Ему больше не придется бежать, — твердо произнес Джейк.
Джейк смотрел на дымок, лениво поднимающийся над все еще тлеющими балками. Он, конечно, знал, что фермеры ненавидят его, но с трудом мог поверить, что они сожгли его дом. Очевидно, это работа не индейцев или разбойников. В пожаре не было ничего случайного или поспешного. Все столбы в корале выдернуты и вместе с жердями сложены в кучу в хижине и в бараке. Джейк не удивился бы, если бы узнал, что они плеснули нефтью на сухое дерево, чтобы лучше горело. Должно быть, тщательно поддерживали огонь, пока ничего не осталось.
— Кто мог это сделать? — Изабель была ошеломлена.
— Руперт, — прошипел Зик. — Один из моих хозяев.
— Он думает, что я причастен к твоему побегу, — предположил Джейк.
— Вы можете сквитаться с ним, — отозвался Зик. — Я знаю дорогу.
— Это будет пустая трата времени. Они все поклянутся, что весь день сидели дома. И никто не подтвердит, что Руперт купил раба, бил и морил его голодом. В этом они все заодно. Что сделал один, сделал для всех остальных.
— Но сжечь ваш дом!
— Здесь не много было.
Это не так уж походило на дом, но это был его дом, единственный, какой у него когда-либо имелся, который он защищал в войну, куда вернулся, когда потерял все остальное. И вот теперь его нет. У Джейка появилось искушение принять предложение Зика и броситься прямо в поселок фермеров. Половина из них были бы мертвы до рассвета.
Но он этого не сделает. Это вызовет новую волну ненависти, еще больше сирот.
Безопасность Изабель и мальчиков — вот главная причина, почему он не хочет мстить. Только он и его стадо отделяет их от вынужденного возвращения в Остин. Добраться до Нью-Мексико — лучшая месть.
— По седлам, — велел он мальчикам. — Мы едем в лагерь.
— Стемнеет прежде, чем мы доберемся туда, — возразила Изабель.
— Я знаю, но хочу начать перегон до рассвета. Ждать еще день я теперь не могу.
Лагерь оказался зловеще тих. Все следы работы были уничтожены. Джейк подъехал к изгороди, закрывающей вход в каньон, — она была так завалена кустарником и лозами, что почти не различалась.
— Где все? — Пит удивленно озирался вокруг.
— Где Мэтт? — Вилл испугался, что брат мог оставить его.
— С ними что-то случилось? — заволновалась Изабель.
— Нет, я думаю, они знали, что фермеры сожгли хижину, и пытались скрыть следы стада.
Джейк чувствовал себя виноватым, что оставил мальчиков безоружных.
— Но где они?
— Давайте посмотрим в палатке.
Седла и другая упряжь были свалены в палатке, лошади привязаны неподалеку, но никакого следа мальчиков.
— Я не понимаю, — все больше волновалась Изабель, — куда они могли пойти?
Джейк не ответил, услышав невнятное пение, едва различимое, но в нем было что-то очень знакомое.
— Будьте здесь. Я поищу их.
— Я иду с вами!
— Не нужно. Готовьте ужин. Их желудки должны быть полны, когда мы начнем перегон.
— Я иду с вами, — возразила Изабель. — Брет и малыши могут разжечь костер сами.
Джейк сдался. Все равно она узнает, рано или поздно. Пусть будет сейчас.
Им не пришлось идти далеко. Они пересекли небольшой кряж, и звук стал громче. Джейк догадался, что ребята в пещере, в дальней части каньона. Он сам часто прятался там, будучи мальчишкой.
— Вы уверены, что не хотите вернуться? Изабель окинула его подозрительным взглядом.
— Вы что-то скрываете, и я намерена выяснить, что, — она замолчала и прислушалась. — Почему они так странно поют? Не знала, что кто-то из них интересуется музыкой.
— Сомневаюсь, что интересуются. Это их состояние вызвало интерес.
— Какое состояние?
— Увидите.
Очень быстро они прошли по дну каньона и поднялись к дальней стене.
Мальчики собрались вокруг остатков маленького костра. Хоук, Люк и Бак спали. Чет сидел, прислонившись к каменной стене, глаза чуть прикрыты, выражение лица все то же. Мэтт лежал рядом с Четом, опершись на локоть, уставившись пустым взглядом в пространство. Шон стоял, раскачиваясь из стороны в сторону, и пел высоким юношеским тенорком. Две пустые бутылки из-под виски лежали на земле.
— Они пьяны! — воскликнула Изабель, ошеломленная, не веря своим глазам. — Мертвецки пьяны!
Глава 18
Изабель не могла поверить, что мальчики напились. Такие юные, такие невинные. Как хорошо, что они с Джейком взяли с собой в город Вилла и Пита.
— Не так уж и сильно, — протянул Джейк. — Мэтт и Чет не спят, и Шон еще на ногах.
— Не пытайтесь защищать их, — с отвращением возразила девушка. — Они знают, что прикасаться к спиртному категорически запрещено. Это одна из первых истин, которые им преподали.
При звуке голосов Шон прекратил пение и тревожно всмотрелся в темноту.
— Джейк, это вы? — окликнул он. — Да.
Шон успокоился. При виде Изабель Чет с трудом встал на ноги. Мэтт продолжал смотреть в пространство.
— Я рад, что вы вернулись, — Чет старался выпрямиться. — Мы не знали, что делать.
— Они сожгли ранчо, — добавил Шон. — Люк и я хотели остановить их, но Чет сказал, что важнее не дать найти Бака.
— Поэтому вы свалили все в палатку и спрятались здесь? — спросил Джейк.
— Да. Хоук хотел напасть на них, но Чет не позволил.
— Чет прав, — Джейк повернулся к мальчику, с большим трудом остававшемуся на ногах. — Всегда думал, что у тебя хорошая голова на плечах. Назначаю тебя старшим команды.
Изабель вошла в центр группы, в ярости огляделась и обратила на Джейка горящий взгляд.
— Вы находите их пьяными, и все, что можете сделать, — похвалить и назначить Чета старшим?
— Я собирался сделать это утром. Сейчас, по-моему, такое же подходящее время, как и любое другое.
— Но они взяли ваше виски и напились!
— Им не следовало так поступать.
— Это все, что вы хотите сказать?
Она не могла поверить, что он просто стоит перед ними и ничего не предпринимает. Должно быть, это мужское дело. Мальчики имеют право напиться, но попробуй женщина сделать это!
— Они хорошо поработали, чтобы скрыть изгородь, — добавил Джейк. — Чья идея?
— Моя, — Чет икнул. — Поскольку у нас не было оружия, это все, что мы могли сделать. Хорошо съездили?
— Неплохо. Сняли цепь с Зика и привезли много продуктов. Пару раз встретили фермеров, но…
— Как вы можете болтать с ними? — взвилась Изабель. — Сделайте что-нибудь сию секунду!
— Мы двинемся завтра до рассвета. Поспите, сколько можно. Вы должны отдохнуть.
Ноги Чета больше не держали его, он постепенно опускался на землю. Шон следил за ним со смущенным видом.
— Я хочу, чтобы вы вовремя вернулись в лагерь, — продолжал Джейк. — Чет, ты теперь старший, проследи за всеми.
— Да, сэр, — Чет все еще лежал.
— Он сам не в состоянии двигаться, — процедила Изабель сквозь зубы. — Как он собирается привести остальных?
— Разберется, — Джейк взял Изабель за руку и повел за собой.
— Отпустите меня, — она пыталась вырваться. — Я еще не сказала, что хотела.
— Мы оба сказали все, что могли, — Джейк заставил ее идти впереди него.
Изабель была в бешенстве. Всякий раз, когда ей кажется, что Джейк — как раз тот человек, кто нужен мальчикам, — он делает что-то неподобающее. Очевидно, его совершенно не волнует их моральный облик. Он находит их в стельку пьяных и не говорит ни слова осуждения. Больше того, не собирается наказывать. Это невыносимо. Она не может с этим примириться.
— Вы намерены добавить что-нибудь еще? — требовательно спросила она, когда дошли до места, достаточно ровного, чтобы перестать думать, куда поставить ногу.
— Что я должен сказать?
— Это очевидно.
— Не для меня.
— Можете начать с того, что это плохо.
— Вы им этого еще не говорили?
— Конечно, говорила.
— Ну, значит, они это и так знают.
— Но напились!
— Но не потому, что не знают. Знают, что плохо, и все равно сделали.
— Это еще хуже!
— Возможно.
Девушка остановилась и повернулась к нему лицом.
— Возможно?! И это все, что вы намерены сказать?
— Кажется, да.
Изабель резко отвернулась и пошла к лагерю.
— Никогда не думала, что вы не скажете ни слова, если мальчики сделают что-нибудь столь глупое и опасное.
— А вы никогда не делали ничего, о чем хорошо знали, что это глупо и опасно?
— Нет.
— Вы привезли ребят сюда.
— Это опасно, но не глупо.
— Собирались отдать их фермерам.
— Я не знала, каковы они. Но если бы знала, это было бы бессердечно и бесчеловечно, но не глупо.
— О'кей, но все, что я могу сказать, мальчики уже знают. Они, вероятно, давно нашли виски.
— В первый же день. Я использовала его, чтобы обработать раны Бака.
— Тогда еще лучше.
— Что вы хотите сказать?
— Знали о нем неделю, но не тронули, пока не наступил кризис. Они испугались, не знали, что делать, поэтому напились.