Джейк замер на месте — а вдруг снова укусит?..
Но голова потерлась о его щеку, а потом змейка уютно обвилась вокруг шеи. Крылья она сложила и аккуратно прижала к тельцу.
— Ну ладно… — прошептал Джейк. — Хочешь идти со мной — я не против.
Осторожно нагнувшись, он поднял факел и рюкзак. Добрался до входа в дальний тоннель, стал подниматься — пол под ногами круто уходил вверх. Свежий ветер указывал дорогу, хотя пару раз Джейк замирал на перекрестке, не зная, куда свернуть. Однако стоило ему пойти в неверном направлении, как змейка сжимала кольцо вокруг шеи. Джейк не осмеливался спорить с проводником — одного укуса ему хватило.
Так он прошагал с четверть часа. А потом вдруг вышел из темноты в яркий свет раннего вечера. Солнце уже село, хотя небо на западе все еще было розовым.
— Джейк!
Он повернулся и увидел Марику. Девушка бежала к нему, а за ней Пиндар и Бачуюк. Джейк отступил назад — неизвестно, что взбредет в крошечную голову визлинга. А тот размотал свои кольца, зашипел — и взмыл в небо. Джейк задрал голову, пытаясь высмотреть зеленую ленту, но ничего не сумел разглядеть в сплошной темноте. Он потрогал горло — оно ощущалось непривычно… раздетым. А еще Джейк почему-то почувствовал разочарование.
Тут в него с разбегу врезались друзья.
— Ура! Ты живой! — восклицал Пиндар.
Но Джейк все смотрел вверх:
— Вы, получается, не видели?..
— Чего? — удивилась Марика.
А Бачуюк покачал головой, всем видом демонстрируя беспокойство за спятившего друга.
Джейк вздохнул и опустил голову. Может, он и впрямь малость свихнулся. Да и вообще, кто поверит, если он расскажет?
Друзья обняли его по очереди и повели в обход торчащего уступа — туда, где собрались остальные. Джейк посмотрел на сидевших на песке и сразу понял, что отряд существенно уменьшился в числе — видимо, многие погибли в лабиринте Ущелин. И среди выживших не было видно высокой фигуры капитана Гора. Политор стоял чуть в стороне, горько опустив голову.
«Сколько людей погибло, и все ради того, чтобы я смог оказаться здесь?»
На сердце легла огромная тяжесть, но Джейк не смог выдавить ни слова печали. Однако он тут же заметил второе обстоятельство — да и как можно не обратить внимания на столь приметную вещь.
Пустыня заканчивалась в пятидесяти ярдах впереди. Дальше вставала темная стена песчаной бури — от земли до самого неба. Сквозь пелену мчащегося с вихрем песка проглядывали дрожащие звезды. Из водоворота теней выстреливали струйки пыли, и Джейк тут же принялся обтирать щеки и отплевываться. На его глазах во тьме бушующей непогоды вспыхнула огромная ветвистая зарница.
Джейк знал, что во время песчаной бури можно увидеть молнию — так вспыхивают заряды статического электричества. Но эта была поистине гигантской! А они еще хотели идти через бурю! Да об этом и подумать нельзя! Шагнуть в черную пелену? Чистой воды безумие!
Он отвернулся от жуткого зрелища и увидел, как Политор закрывает лицо руками и падает на колени. И Джейк понял: вот он, ответ на его вопрос. Люди погибли, их не вернуть. Отступать некуда. Надо идти вперед.
Однако в душе прочно поселилось отчаяние. Что же делать?..
— Пошли, — раздался за спиной голос Садуфа. — Тебе стоит взглянуть. Это, похоже, имеет отношение к вашей компании.
Джейк почти с радостью отвернулся от черной стены песка. Садуф и принцесса стояли перед отвесной скалой, той самой, из-за которой Джейка только что вывели друзья. Старик поднес к поверхности камня факел.
Снедаемый любопытством, Джейк подошел к Нефертити и ее дяде. В свете факела явственно виднелись вырезанные в камне строчки иероглифов. Их не обвели краской, и вообще они казались нацарапанными в спешке. Однако что-то в них было такое… такое, отчего на глаза навернулись слезы. Душу вдруг затопила печаль. Джейк встряхнул головой. Он все еще оплакивал Кэди — и не мог смириться с тем, что сестры больше нет. Да, он упрятал эти мысли в самый отдаленный уголок души, забаррикадировал их другими — о том, как отомстит, убив ведьму. Однако горе никуда не ушло, оно так и плескалось у него внутри.
Садуф поднял факел повыше:
— Здесь выбито пророчество Лупи Пини.
Джейк приблизился на шаг. Он уже не первый раз слышал об этом пророчестве; захотелось взглянуть на надпись. Факел в руке Садуфа освещал здоровенный картуш в верхней строке.
Древние египтяне заключали в такие рамки особо важные имена: фараонов, цариц, богов. В этом же картуше читалось имя того, кто написал пророчество.
Опустив факел пониже, Садуф взялся переводить написанное под картушем:
— Пророчество гласит: «Из Калипсоса прибудут новые странники. Наступит рассвет, дыхание бури истощится, и перед народом Дешрета откроются новые миры».
Садуф повернулся к Джейку и его спутникам.
— Вот почему столько людей пролило свою кровь! Мы боролись не за одну лишь свободу, но и за надежду! Надежду, что перед нами откроется новый мир!
Джейк увидел, как вспыхнули глаза старика, и устыдился, что на мгновение утратил веру. Эти люди так долго ждали спасения. Нет, он не может их подвести.
— А кто это написал? — спросила Марика. — И откуда мы знаем, что это про нас?
— Может, какой-то псих нацарапал, — степенно высказался Пиндар.
Бачуюк посмотрел на Джейка в ожидании ответа. Входить или не входить в полосу бури? Надо было принимать решение, основываясь на словах давно умершего предсказателя.
«Так в чем я могу быть уверенным наверняка?»
Джейк посмотрел на иероглифы — их было всего восемь, и они выстроились двумя рядами.
Он покачал головой. Ну да, все так, как и сказал Садуф. Пророчество Лупи Пини. Это имя ему ничего не говорило. Он принялся и так и эдак вертеть надпись в уме, подставляя к иероглифам буквы.
И вдруг понял: все иероглифы — лев, перепел, тростник — смотрят влево. В памяти что-то заскреблось. И он снова вгляделся в картуш, почесывая за ухом. Направление, в котором развернуты иероглифы, указывает, как их читать. Однако и это менялось со временем. В Новом Царстве иероглифы читали сверху вниз, а вот в Древнем — наоборот.
Так что, если пророчество записано сотни лет назад, возможно, его нужно читать снизу вверх. И он мысленно переставил слова.
Джейк пробормотал громким дрожащим голосом:
— Пини Лупи.
Марика нахмурилась, чувствуя его беспокойство.
— Что?
А Джейк тяжело задышал, словно из легких вдруг выкачали воздух.
— Его неправильно читали все это время! — воскликнул он, поворачиваясь к спутникам. — В древнеегипетском алфавите не было букв «е» и «о». Поэтому в более поздние времена писцы заменяли эти буквы иероглифами, соответствующими «и» и «у».
— Кто как, а я ничего не понял, — отрезал Пиндар. — Ты что хочешь сказать-то, дружище? Какое это имеет значение?
«Какое значение? Огромное».
Мысленно Джейк вычеркнул неправильные буквы и заменил их на правильные: И — на Е, а единственную У — на О.
ПЕНЕ
ЛОПА
И прошептал подлинное имя прорицателя, оставившего выбитыми на камне эти слова:
— Пенелопа! Пенелопа!!!
Теперь-то он понял, почему вид иероглифов так его взволновал. Дело было вовсе не в Кэди. Джейк, сколько себя помнил, все читал мамины записные книжки, она их привозила из экспедиций сплошь изрисованными. Чего там только не было: и чертежи, и иллюстрации… Видимо, сам того не сознавая, он опознал мамин почерк, ее особую манеру выписывать линии. А разум — что ж, разуму понадобилось для понимания больше времени, чем сердцу.
— Пенелопа, — пробормотал Джейк. — Имя моей мамы. Это она написала послание!
Не в силах выдержать потрясенных взглядов друзей, Джейк повернулся к буре. Молнии слепили глаза, как фотовспышка. С сухим треском они разрывали сплошную черноту песчаных вихрей.
Джейк присмотрелся: где-то в глубине мглы зарницы били в землю особенно ожесточенно. В призрачном белом свете на мгновение отрисовались силуэты башен и изломанная линия крыш.
Анкх Тауи.
Надо добраться до погибшего города.
Не ради свободы. И не ради кровной мести.
А потому, что об этом попросила мама.
Глава 27Ключ ко времени
— Я пойду один, — сказал Джейк.
Они стояли в пятидесяти шагах от песчаного водоворота. С треском разветвилась молния, ночь вспыхнула, струи песка с шипением ударили в их сторону. Все закрывали лица плащами и старались держаться спиной к плюющейся песком буре.
— В одиночку тебе не прорваться, — возразила Марика.
Джейк поднял золотые карманные часы:
— Мы ведь даже не знаем наверняка, а вдруг песок не расступится перед этим?
— Должен расступиться, — твердо сказал Садуф. — И я готов сделать попытку. Я стар, а ты еще молод, тебе жить да жить.
Но Джейк лишь покачал головой. Эти часы принадлежали его отцу. Он последний потомок семьи Рэнсом, так что идти нужно ему. Согласно легенде, это его мать накликала бурю. Ну что ж, теперь он, Джейк, должен ее утихомирить.
Прежде чем кто-то успел возразить, он пошел вперед. Марика двинулась было вслед, но поняла всю бесполезность такого поступка и остановилась.
— Будь осторожен! — попросила она Джейка.
Тот обернулся — это было не формальное напутствие, в словах звучало подлинное беспокойство. А еще в глазах Марики Джейк увидел блеск, который придал ему сил.
Он не может подвести друзей.
В одиночестве Джейк пошел через исхлестанную песком полосу пустыни, над которой бешено завивались вихри. Но не успел он сделать и десяти шагов, как сзади раздался крик Политора:
— Огни в небе!
Джейк остановился и посмотрел вверх. В ночном небе сияли звезды, но внимание старого механика привлекли совсем не они. Над головами, словно огромный именинный торт, переливался огнями ветролет. Вдоль борта вспыхивали новые и новые факелы.
— Царский галеон! — заорал Политор.
Джейк застыл на месте. Значит, Кри все-таки удалось их нагнать. Видимо, враги подлетели, не зажигая огней, а потом резко пошли на снижение, прямо как капитан Гор над ареной, когда спасал пленников.