Конференция состоялась 2 ноября; за ней последовали другие конференции и переписка. Очевидно, именно тогда Шифф ближе всего подошел к мысли о вступлении в сионистскую организацию:
«3 декабря 1917 г.
Уважаемый судья Мак!
Ваше письмо от 25 ноября я получил, вместе с вложениями, в числе которых послание к ведущим английским сионистам, ставшее в его окончательной форме результатом продолжительных консультаций и дискуссий между Луисом Брэндайсом, Вами, Юджином Мейером-младшим, Элишей Фридманом и мной и… получившее мое одобрение. Различные заявления в
Вашем письме я прочел внимательно и в целом согласен с ними, но мне кажется, что здесь будет уместно изложить мотивы, которые побуждают меня согласиться вступить в Сионистское движение.
Хотя я долго считался противником сионизма, мои возражения касались не сионизма как такового, но предложения восстановить независимое политически и суверенное еврейское государство в Палестине. Наоборот, я часто и много лет пользовался любым случаем для того, чтобы публично выразить свое признание заслуг сионизма в развитии у нашего народа так необходимого ему самосознания, в возвращении в лоно иудаизма многих из тех, кто собирался его покинуть, даже некоторых из тех, кто, в сущности, отказался от своих еврейских корней. По-моему, именно это составляет и еще долго будет составлять главную ценность сионистского движения. Я возражал, повторяю, не против сионизма как такового, а против так называемого еврейского национализма, попытки восстановить в Палестине независимое еврейское государство не с целью сохранения еврейского народа как хранителя своей веры, но главным образом по политическим мотивам… Как ни твердо я убежден в том, что нельзя считать евреем человека, который отрицает иудейское понимание Божества и не верит, что только в силу своей религии еврейский народ имеет право продолжать существовать как единое целое, я не могу поддерживать переселение евреев в Палестину, если в этой попытке религиозный мотив будет отодвинут на задний план.
Позвольте обратить Ваше особое внимание на речь, которую я произнес перед обществом «Менора» в Городском колледже Нью-Йорка в январе 1914 г. В той речи я более подробно выразил то, о чем пишу сейчас. Поскольку в той речи я изложил свои взгляды на сионизм, Сионистская организация перепечатала ее и распространяла в качестве своей пропаганды, хотя и вычеркнув из нее мои слова о неприятии мной национализма. Теперь, как и тогда, я твердо придерживаюсь мнения… что любая попытка переселения евреев в Палестину не увенчается успехом, если сионизм не примет иудаизм как свою главную доктрину. Хотя я понимаю, что большие перемены, которые уже повлекла за собой страшная мировая война, и еще большие перемены, которые, скорее всего, вызовет ее окончание, должны подтолкнуть евреев собраться вместе, чтобы договориться об изменении к лучшему своего печального положения во многих странах и преодолеть разобщение в своих рядах, которое, к сожалению, зашло так далеко. Всего вышесказанного, как я понимаю, наилучшим способом можно достичь при помощи Сионистского движения и воплощения в жизнь так называемой Базельской программы.
Благодаря революции в России, одной из положительных черт которой стала отмена так называемой черты оседлости, несколько миллионов евреев, до тех пор вынужденные ютиться в черте оседлости, получили право уехать и селиться в местах по своему выбору, и нет сомнений в том, что после восстановления порядка в России ее еврейские обитатели постепенно расселятся по всем огромным российским владениям. Хотя в целом такое положение кажется желательным, в то же время это, вероятно, положит конец развитию еврейской культуры и еврейских идеалов, которые производила черта оседлости, потому что черта оседлости вынужденно – пусть даже в результате несправедливых и деспотических законов – стала своего рода еврейским центром, из которого евреи всего мира в значительной степени черпали духовные силы, всегда нужные для продолжения существования.
К таким взглядам я пришел прошлой весной, после начала русской революции; я воспользовался первым удобным случаем, чтобы публично высказать свои убеждения о желательности поисков еврейской родины – и Палестина становится тут вполне логичным выходом, – где еврейский народ снова смог бы развиваться по своим собственным законам, в собственной атмосфере еврейской жизни и идеалов в их чистоте, и снова стать центром, из которого евреи по всему миру смогут черпать религиозное вдохновение и развиваться. В результате продолжительных дискуссий с лидерами Сионистского движения и долгих переговоров я решил подписать поздравительное послание лорду Ротшильду и другим ведущим английским сионистам после декларации, сделанной недавно правительством Великобритании, и сходных заверений других стран Антанты. Это послание, окончательный текст которого стал результатом длительного и тщательного размышления… вместе с данным письмом к Вам можно считать основой, на которой я готов вступить в ряды сионистов, прекрасно сознавая, однако, что в этом всемирном движении представлены многие сильно различающиеся между собой взгляды и концепции.
Если во всем вышесказанном меня хорошо поняли Вы и Ваши помощники, стоящие во главе Американской сионистской организации, я со своей стороны согласен принять Ваше любезное приглашение и вступить в ряды Университетского сионистского общества. Пользуясь случаем, благодарю Вас и других, с кем я, как и с Вами, имел дискуссии, за проявленные ко мне снисходительность и терпение.
Остаюсь
Искренне Ваш,
Джейкоб Г. Шифф».
Он снова пишет на данную тему Зангвиллу 12 декабря: «Как Вы справедливо предположили, декларация Бальфура по Палестине, о которой Вы сообщали мне в прошлом письме, стала достоянием гласности и не только вызвала широкое одобрение, но и стала предметом важной дискуссии. Несколько дней назад, после падения Иерусалима и перехода Священного города в руки Великобритании, не может быть сомнений, что дело сионизма далеко продвинулось вперед, и нам нужно молиться, чтобы Палестина больше никогда не выходила из сюзеренитета Великобритании.
Как я, кажется, уже Вам писал, я уже несколько месяцев веду активные переговоры с Луисом Брэндайсом и другими сионистскими лидерами, которые хотят, чтобы я официально принял сионизм и вступил в эту организацию. Я считаю, что мы пришли к полному взаимопониманию по всем жизненно важным пунктам, кроме того, что я хочу, чтобы мне позволили недвусмысленно высказать свою точку зрения. Я не вижу никакого разумного основания для появления в Палестине еврейского государства, чьим краеугольным камнем не являлся бы иудаизм, как не считаю я евреем человека, который не желает признавать иудейской концепции Бога. Если в конце концов мне не позволят сделать это заявление одновременно с моим вступлением в Сионистскую организацию, мне придется отказаться от вступления, ибо я ни на секунду не желаю выставлять себя в смешном виде, игнорируя в такой важный момент то, что я всегда считал и продолжаю считать основой всей моей жизни».
15 января 1918 г. он писал Зангвиллу: «Прилагаю копию письма, которое я около шести недель назад написал судье Маку; в нем все объясняется. Я по-прежнему стою у ворот, так как сионистские лидеры не сумели найти способ принять меня в свою организацию на основе деклараций, содержащихся в этом письме».
И в тот же день он написал Луису Маршаллу: «Посылаю Вам дубликат письма, которое я направил судье Маку в ответ на приглашение, присланное мне несколько недель назад, вступить в Университетское сионистское общество. По нему до сих пор не предпринято никаких дальнейших действий, хотя судья Мак после первого приглашения еще раз предложил мне вступить в Сионистскую организацию… от чего я отказываюсь до тех пор, пока мое письмо не признают официально и не обнародуют».
С разных сторон предпринимались попытки убедить Шиффа изменить некоторые формулировки в своем письме, но он отказался и 24 января 1918 г. отозвал его:
«Уважаемый судья Мак!
Не получив никакого официального ответа на письмо, которое я направил Вам 3 декабря – более семи недель назад, – а 27 ноября я просил Вас предать мое письмо огласке… должен признать, что по форме и по содержанию мое письмо от 3 декабря остается неприемлемым для Вас и Ваших коллег из Американской сионистской организации. Поэтому, из самоуважения, я вынужден отказаться… от Вашего приглашения вступить в ряды Университетского сионистского общества. Позвольте в то же время заверить Вас и Ваших друзей, что, хотя я не вступлю в эту организацию, моя позиция относительно сионистского движения, которая Вам известна и которую я, более того, недавно объяснял публично, остается неизменной.
С наилучшими пожеланиями…
Джейкоб Г. Шифф».
26 апреля 1919 г., когда исход мирной конференции оставался неясным, он опубликовал в журнале «Нейшн» статью под названием «Необходимость родины для евреев», в которой, обозначив потребность какого-то выхода для эмиграции из стран Восточной Европы и ограничения въезда в страны Запада, он выразил надежду, что благодаря ирригации и другим современным методам ведения хозяйства Палестина могла бы, при мягком руководстве Великобритании, в конечном счете снова стать «страной, текущей молоком и медом» и представлять «источник еврейской учености и дальнейшего развития еврейской литературы».
Израэлу Фридлендеру, который поздравил его со статьей, он писал 28 апреля 1919 г.: «Относительно Вашего желания, чтобы Сионистская организация получила «полное преимущество», как Вы выражаетесь, моего сотрудничества: последнее зависит не от меня, а от руководителей Сионистской организации, с которыми, как хорошо известно их лидерам, я давно готов сотрудничать, как только они оставят свои политические устремления и силы организации будут отдаваться практической и гораздо более важной работе по превращению Палестины в «очаг» для тех наших собратьев, кто хочет там поселиться, предоставив политические амбиции и убеждения своим потомкам и тем евреям, которые тогда будут фактически проживать в Палестине».