«Жаль, — расстроенный в лучших чувствах Джеймс Хеллборн окинул взглядом по прежнему прекрасный пейзаж — дождь над городом, коленопреклоненные египтянцы, далее везде. — Я ведь только начал входить во вкус!»
— Мы еще вернемся сюда, — на всякий случай добавил Мак-Диармат. — Ну, пошли же скорей, я промок до последней нитки!
Хеллборн опустил автомат и покорно последовал за ирландцем.
Ракетные двигатели взревели, как только они заняли свои места в кабине и захлопнули бронедверцу. Конвертоплан мелко задрожал и оторвался от верхушки пирамиды.
— Прекрасно, просто прекрасно, — не уставал повторять Мак-Диармат. — Признаться, я до последнего момента не верил. Целая населенная страна в самом сердце Антарктики!
— Это еще не самое сердце, — разлепила зубы Патриция. — Чем ближе к Южному полюсу, тем чаще встречаются оазисы.
— Прекрасно, замечательно! Вы все тщательно засняли, граф?
— Я и сейчас продолжаю снимать, — откликнулся Алмаши.
— Какой великолепный плацдарм! Какая чудесная база для тайных операций! Какие возможности! Какие перспективы!!! — ирландца словно прорвало, он был невероятно возбужден. — Кстати, Джеймс, что это было?!
— Что «это»? — прикинулся непонимающим Хеллборн.
— Ну, расстрел этого динозавра, и после него…
— Я должен был остановить это безумное варварское жертвоприношение. Кроме того, — спокойно добавил Джеймс, — туземцы должны знать свое место, и униженно кланяться, если белому сагибу вздумается побить их палкой.
Он ждал возмущенных возражений — не дождался. Драконские коммунисты, как же… Никто из них даже глазом не моргнул. Кто они? Иногда самый простой и очевидный ответ — самый верный. Доминация Спаги, кто же еще. Быстрая легализация в Карфагене, отличные документы на следующий день, бедняжка Келли с ее мамой…
Патрик Мак-Диармат снова заговорил о светлом будущем подмандатной Антарктики; о внезапных и неожиданных ударах из ледяной пустоты, которые поразят в самое сердце врагов Республики (нет, не Народной — Солдатской Республики)… короче говоря, «Стэк погрузился в грезы о кровавых убийствах…»
— Если вы захотите посетить внутренние оазисы, и альбионские в том числе, вам понадобятся самолеты дальнего действия, — внезапно перебила его Патриция.
«Девчонка нарывается на неприятности, — нахмурился Хеллборн, — мы и так слишком много разболтали. И вообще, нам следует завершить свои дела и покинуть гостеприимных финикийцев прежде, чем они поймут, что в ЭТОЙ Антарктиде нет никаких альбионских колонистов и колонизаторов…»
— Центр ждал от меня подтверждения, — непринужденно сообщил Мак-Диармат, — теперь, когда оно получено, нам пришлют на помощь целую эскадру морских и воздушных кораблей. Она будет стоять в нашем заливе…
(«Надо же, НАШЕМ заливе!»)
— …в нашем заливе через пять, самое большее — через шесть дней. И тогда… — ирландец многозначительно замолчал и вывел на лицо высокомерное выражение.
«Не нравятся мне его пафосные обещания», — подумал Хеллборн.
— Мы уже почти прилетели, — сообщил граф Алмаши. — Вот, только перелетим через эту гряду…
— FIRE IN THE HOLE!!!
Джеймс не сразу понял, кто это кричит; потом понял — Ганнибал; потом понял — почему.
С земли — точнее, с прибрежнего льда, через сумрачное заполярное небо протянулась — и уперлась прямо в парящий конвертоплан — огненная пунктирная нить.
Словно гигантский боевой молот-чекан с размаху опустился на конвертоплан и принялся рвать и дырявить его броню. Алекс Ганнибал погиб первым — Хеллборн на мгновение ослеп, забрызганный его кровью и мозгами. Рядом завизжала Патриция — дьявол, как это на нее не похоже — у девчонки совсем нервы сдали. Летательный аппарат мгновенно потерял управление и опрокинулся на левый борт.
— MAYDAY! MAYDAY! — орал кто-то из пассажиров во весь голос.
«Что, опять?» — только и успел подумать Джеймс, хватаясь правой рукой за поручни и одновременно утирая лицо левым рукавом.
— Держу руль! — заорал Алмаши — второй пилот. — Держитесь крепче! Садимся!!!
«То есть падаем».
Двигатели завыли как-то совсем необычно, то ли высоким басом, то ли низким контральто — вот такие нелепые аналогии промелькнули в мозгу Хеллборна за какую-то секунду до падения. Только в самый последний момент он понял, что на вой двигателей наложился визг Патриции, что в сумме дало столь сногсшибательный звуковой эффект.
БРРРАМДРРРРАМБРРРРУНГ! Темнота. Свет.
— …нуть машину!!!
— ???!!!
— Всем покинуть машину!!!
Хеллборн приоткрыл глаза и оценил обстановку. Конвертоплан очень удачно плюхнулся в снег — на брюхо. На снег. Не в воду. Это хорошо. Патриция почему-то пыталась переползти через него — ага, с ее стороны дверь заклинило. Алмаши неподвижно лежал лицом на пульте управления. Джеймс потянулся вперед и попытался растормошить пилота. Тот никак не отреагировал, к тому же переползающая Патриция в этот момент особенно стеснила движения Хеллборна. Наконец она вывалилась наружу. Джеймс сумел отстегнуть ремень безопасности и последовал за ней. Сумрачно, холодно, приятный альбионский морозец, а ведь Хеллборн здорово промок под дождем в оазисе Фрэнсисберга. Минута-другая, адреналин растворится в крови, и вот тогда он почувствует этот холод самой последней косточкой…
Мак-Диармат уже был снаружи, и этот матрос, «запасной стрелок», как его? вспомнил, Шток — за весь полет ни слова не проронил — рядом с ним. Шток опередил Хеллборна и тоже попытался привести мадьярского археолога в чувство. Бесполезно. Голова второго пилота безжизненно откинулась назад. Хеллборн бросил взгляд на его лицо и содрогнулся. Мать родная не узнает, хоронить будут в закрытом гробу…
«Какой еще гроб, идиот?!»
— Оружие, берите оружие, — просипел ирландец. Хеллборн послушно заглянул в кабину и принялся доставать автоматы из открытого оружейного шкафа. Судя по беглому осмотру, чертовы железки отлично перенесли крушение. Как раз четыре ствола. По одному на каждого уцелевшего.
— Кто в нас стрелял? — Патриция держалась за правую щеку. Нет, на этот раз всего лишь здоровый синяк.
Только сейчас Хеллборн спохватился и осмотрелся. В них же кто-то стрелял! За 362 дополнительных года египтянцы изобрели зенитные пулеметы?! Ха-ха-ха, что за бред… Где находился враг? Скорей всего, новый гость в «Нашем заливе». Но между конвертопланом и морем сейчас возвышалась полузаснеженная скала…
— Не знаю, — неохотно признался Мак-Диармат.
— Я успел разглядеть, — наконец-то заговорил Шток. «Знакомый акцент», — машинально отметил Хеллборн, но уголок памяти, отвечавший за акценты, как раз сейчас решил объявить забастовку.
— Они били по правому борту, — продолжал матрос, — и я его хорошо разглядел. Это был «Папанго».
— «Папанго»! — повторил Мак-Диармат. — «Коршун Папанго»! Вот оно что… А наша «Латимерия»?
— Я не видел ее.
— Все ясно, «Латимерию» утопили и решили подождать нас… хотя нет, откуда им было знать, что с корабля запущен самолет? — принялся размышлять вслух Мак-Диармат. — Просто не успели отп-п-п-плыть-ть-ть…
«Что это с ним? — не сразу понял альбионец. — Ха, так ведь он тоже побывал под дождем! Вот и зубы застучали…»
— Какой корабль нас подбил? — Хеллборн резко повернулся к Штоку.
— «Коршун Папанго», — снова повторил матрос. — Это специальный штурмовой мони…
— Неважно, — оборвал его Джеймс. — Сколько человек на борту?
— Пятнадцать максимум.
— Пятнадцать, — повторил Хеллборн. — Тогда все очень просто. Мы должны убить их всех и захватить корабль. Убить и захватить. Или мы умрем на этом берегу. Одни через несколько минут, другие — через несколько часов. Всем ясно? Пошли. Вперед, бегом, бегом марш!!!
Почему-то никто не усомнился в его полномочиях.
«Пятнадцать? Пятнадцать человек на сундук мертвеца».
Они обошли скалу справа — и сразу увидели корабль. Каких-нибудь пятьдесят метров, даже чуть меньше, рукой подать. Как его, «специальный монитор»? Грубая серо-стальная коробка, очень похожая на достопамятный танкатер, брошенный в новогоднюю ночь у восточного побережья Исландии. Только в масштабе три к одному.
Вот декаденты, презрительно подумал Хеллборн. Они даже трап сбросили — легкий рамочный «скелетон». И как раз сейчас спускались по нему. Конечно, они собирались осмотреть место крушения и убедиться, что все свидетели преступления мертвы. Не менее десятка парней в белоснежных комбинезонах. Треть еще на палубе, треть на трапе, треть уже внизу. С них и начнем, решил Хеллборн, открывая огонь.
Кого они пытались ввести в заблуждение этим камуфляжем? Жителей солнечных стран и теплых краев? Возможно. Но только не альбионцев. Трудно обмануть альбионского солдата на его родном материке. Дилетанты, они бы еще под пингвинов замаскировались — белый живот, черная спина…
Слева от Хеллборна затрещал другой автомат. Патриция взяла чуть выше, и парням, застигнутым на трапе, крепко досталось. Посыпались вниз, нелепо размахивая руками. Те, что были внизу, попытались залечь — куда там, игловидные антарктические торосы, украшавшие берег, были явно против. По этим торосам их и разбросало. Но у Хеллборна и его спутников не было времени любоваться частью поверженных врагов — один из тех, что оставался на палубе, метнулся за полусферический щиток зенитного пулемета и разразился серией трассеров. Давай, давай, подумал Джеймс, плавно нажимая на спусковой крючок. Это тебе не квадратную тушу конвертоплана снимать с неба. Но пулеметчик упал на щиток чуть раньше, чем прогремел очередной выстрел Хеллборна — Патриция опередила его.
Один из якобы убитых на берегу внезапно вскочил, поднимая оружие, и бросился навстречу альбионцам. «Куда лезешь, урод?! — готов был кричать Хеллборн, лавируя между торосами. — Это МОЙ Материк! Вот тебе, получи, получи!» БАНГ-БАНГ-БРРРРРАНГ! Ой, что это? Огнеметчик?! Остроумное решение, притащить в Антарктику огнеметчика… Одна из пуль пробила топливный баллон. ПУФФФ! Хорошо-то как, будто факел из нефтяной вышки — постоять бы, погреться… Некогда. В приступе неожиданного милосердия Хеллборн понадеялся, что человек умер до того, как взорвался его огнемет. Прис