– Я здесь. – Рави появляется в дверях приемного зала.
– Хорошо, – кивает офицер. – Останьтесь, пожалуйста.
Полицейский и Айви исчезают в бильярдной, оставив Джейн наедине с Рави, который внимательно рассматривает ее лицо. Она шмыгает носом, вытирая глаза рукавом пижамы.
– Почему ты плачешь? – спрашивает он.
– Из-за собаки, – говорит Джейн, и отчасти это правда.
Рави неопределенно хмыкает.
– Ты выглядишь усталым, – замечает Джейн.
– Да, – мрачно вздыхает Рави. – Ты тоже. – ФБР этим занимается, – продолжает он. – Если наши экспонаты все еще в Нью-Йорке, это будет просто чудом. Кажется, Ванни вызывал штатных полицейских вместо ФБР мне назло. Как ты с ними пообщалась?
Джейн задумывается, а затем говорит своим особенным тоном:
– Я честно ответила на все их вопросы.
Рави потирает шею и устало вздыхает. Из-за проседи в волосах он кажется постаревшим и осунувшимся.
– А у тебя был повод этого не делать?
– Я ведь сначала заходила к тебе, – признается Джейн. – Этим утром. Я зашла в твою комнату перед тем, как выйти из Дома. Как раз перед самым рассветом. Тебя там не было. И я им это сказала.
Рави внимательно глядит на Джейн.
– И ты сообщаешь об этом мне, – говорит он, – чтобы я не пытался убедить их в том, что во время всей этой заварушки мирно спал в своей постели?
– Ну да. Выходит, так.
– Ты не перестаешь меня удивлять. – Уголок губ Рави ползет вверх.
– Рави, сейчас не самый подходящий момент для флирта.
Рави грустно улыбается, устало встряхнув головой:
– Ночью я был в библиотеке вместе с отцом. Мы слушали «Битлз».
– «Битлз»! – восклицает Джейн. – Я забыла рассказать полиции о «Битлз»!
Поставив Джаспера на пол, она опрометью бросается в бильярдный зал, где на нее тут же уставились четыре пары удивленных глаз.
– Я забыла вам сказать! Когда я шла через атриум к комнатам слуг, я слышала, что кто-то играл «Битлз»!
Полицейские продолжают смотреть на Джейн с недоумением. Она выходит из бильярдной и закрывает за собой дверь, не дожидаясь, пока все станет только хуже.
– Голову даю на отсечение, что я – их самый нелюбимый свидетель, – говорит она Рави.
– Не волнуйся. Патрик будет задумчив, Киран – молчаливой и подавленной, Колин – заносчивым, а Фиби наверняка скажет что-нибудь высокомерно-ершистое.
– Спасибо, ты меня успокоил.
На его лице снова появилась полуулыбка.
– Составишь мне компанию, пока я жду своей очереди?
Джейн сочувствует Рави, у которого было паршивое утро. Но на ней все та же докторктошная пижама, а ведь за сегодняшнее утро она успела пробежаться через рамбл, упасть, кубарем прокатиться по земле, ей угрожали пистолетом, на ней были следы собачьей крови, она выплакала все глаза, ее допрашивала полиция. После всего этого ей просто жизненно необходим душ и крепкий сон с храпящим под кроватью Джаспером.
– Мне нужно привести себя в порядок.
– Конечно. – Рави понимающе кивает. – Если встретишь Киран, передай, что я беспокоюсь за нее.
– Почему?
Рави опускается в кресло и закрывает глаза.
– С этим все равно ничего нельзя поделать. Назовем это просто некими обстоятельствами.
Мгновение спустя Джейн, уставшая и разбитая, пересекает зал торжеств, стараясь не наткнуться на прислугу, голоса которой сейчас кажутся слишком резкими и звонкими. Джаспер плетется рядом. Вдруг Джейн ощущает зверский голод и в результате встречает в столовой Киран. Та сидит рядом с Колином, вяло тыкая ложкой в яйцо-пашот.
– Интересно, получится ли у меня удивиться еще сильнее, – слышит Джейн голос Колина. – Как ты думаешь, кто ее сообщник? Кто-нибудь из этого дома? Прислуга?
– Понятия не имею, – отвечает Киран.
– Может, она спуталась с тем парнем, который заправляет вашими лодками?
– С Патриком?! – удивленно восклицает Киран, потирая виски, как при головной боли. – С чего ты взял?
– Они довольно мило смотрятся вместе. Трудно представить, чтобы он ее отверг.
В голосе Колина слышится едва уловимое самодовольство. Кажется, он в восторге от собственных предположений.
Что-то внутри Джейн взбунтовалось.
– Колин, – говорит она, – почему ты опять заставляешь Киран вести разговоры, которые ей неприятны?
– Что? – Колин поднимает глаза на Джейн. У него влажные волосы, он сияет, как начищенный самовар. – Ты о ком?
– Киран! – восклицает Джейн. – Ты над ней издеваешься!
– Я люблю Киран. – Колин выглядит обиженным. – Что ты вообще понимаешь? Ты еще ребенок и вообще здесь чужая.
– Она не хочет об этом разговаривать. Она хочет побыть одна.
– Она расстроена! – с пылом говорит Колин. – Я пытаюсь хоть чем-то ее заинтересовать.
– Да ты просто измываешься над ней.
– Ты слишком нервная, – говорит Колин Джейн и поворачивается к Киран. – Милая, разве я над тобой издеваюсь?
Киран сжимает ложку так, что у нее белеют кончики пальцев.
– Колин, – говорит она, уткнувшись в тарелку, – думаю, нам пора расстаться. Точнее, я в этом уверена. Мне жаль, но между нами все кончено.
На щеках Колина появляются два красных пятна. Через мгновение он бесшумно отодвигает стул и встает.
– Очень хорошо, – цедит он сквозь зубы. – Но ты, – добавляет он, буравя Джейн горящими глазами, – ошибаешься. Ей вовсе не хочется быть одной. Она с ума сходит по своему слуге. Раньше я думал, что она может быть счастлива со мной, но теперь не уверен, что она вообще способна на счастье.
– Прекрати говорить обо мне так, будто меня здесь нет, – подает голос Киран. – И не корчи из себя умника.
Колин раскрывает рот, но затем, поджав губы, направляется к выходу. У самой двери он резко оборачивается к Джейн:
– Кстати, мне неприятно тебе об этом говорить, но с твоими зонтиками произошел несчастный случай. Они вывалились на проезжую часть в Сохо и их раздавил грузовик. Мне безумно жаль. Они ведь не были застрахованы? – На его лице вновь появляется ухмылка.
Ее зонтик-пагода. Ее зонтик – яичная скорлупа. Ее коричнево-медно-розовый зонтик с латунной ручкой. Джейн задыхается от негодования.
– Какой кошмар, – говорит Киран.
Джейн смотрит на нее и видит на лице неподдельное сочувствие. Она переводит взгляд на Колина. Тот изображает приличествующее случаю сочетание печали, сожаления и сочувствия. Но не только. В его глазах едва заметно мелькает что-то ребяческое. Конечно, это злорадство. В Джейн просыпается смутное предчувствие. Не говоря ни слова, она разворачивается, пересекает приемный зал и направляется на кухню, останавливаясь, лишь чтобы придержать дверь для Джаспера.
Мистер Вандерс и Патрик кучкуются возле кухонного стола, что-то нашептывая друг другу.
– Кто отправлял вчерашнюю почту? – спрашивает Джейн, не тратя времени на предисловия.
– Кок. – Мистер Вандерс едва взглянул на нее.
– А где он сейчас? – спрашивает Джейн.
– На палубе.
– Мне нужно задать ему вопрос.
Мистер Вандерс наконец смотрит на нее, в его глазах любопытство. Он протягивает руку к ящику позади себя, достает рацию, включает ее и говорит:
– Сынок…
Мгновение спустя сквозь треск помех доносится хриплый голос:
– Папа?
Мистер Вандерс протягивает рацию Джейн. Раньше ей не доводилось ими пользоваться. Она нажимает кнопку и говорит:
– Алло?
– Да?
– Кок?
– Я.
– Колин Мак вчера передал вам длинный узкий пакет для почтового отправления?
– Да, – отвечает Кок. – Зонтики.
– Как они были упакованы?
– Они были обернуты в километр пузырчатой пленки и еще заколочены в ящик.
– Кому они были адресованы?
– Бакли Сент-Джорджу, офис в Сохо. Я отправил ящик в Саутгемптон с парнем, который работает на всю семью.
– Семью? Какую семью?
– Трэш! Какая же еще? – удивляется Кок. – Октавиан время от времени перевозит произведения искусства, и мы всегда привлекаем этого парня.
– Он криворукий? – спрашивает Джейн. – Все время все роняет? Курьер, вечно попадающий в передряги?
– Упаси боже! Это профессиональный курьер по части искусства. Он водит специализированный грузовик.
Джейн возвращает рацию мистеру Вандерсу и бодрым шагом направляется назад. Джаспер следует за ней.
– Алло? – За спиной она слышит несколько рассерженный голос Кока. – Кто это был, пап? Племянница Магнолии?
Джейн толкает дверь, поражаясь собственной прыти.
На этот раз ее появление в бильярдной вызывает уже не удивление, а раздражение. Айви здесь нет, полицейские разговаривают с Рави. При виде Джейн на его лице вспыхивает задорный огонек. Он явно предвкушал веселье.
– Колин Мак – соучастник! – выпалила Джейн и добавила: – Или, во всяком случае, он придурок, который обворовал меня. В доказательство вы найдете три зонтика в офисе у Бакли Сент-Джорджа, которому, кстати, тоже нельзя доверять. Может, он за всем этим и стоит. Послал сюда дочь и племянника, чтобы они ограбили Трэшей, а Колин, козел высокомерный, решил обокрасть заодно и меня.
Джейн в отчаянии, но ее решение говорить только правду по-прежнему твердо.
– Но учтите, – продолжает она, – что мои догадки основаны только на взгляде в глаза Колину и еще, наверное, на том, что я не могу смириться с гибелью моих зонтиков. Но все же я считаю, что права.
Женщина-полицейский закашлялась.
– Мы расследуем кражу двух произведений искусства стоимостью более ста миллионов долларов, – говорит она. – А вы говорите нам про какие-то зонтики.
– Колин только что сказал мне, что зонтики были уничтожены, – не унимается Джейн. – Это означает, что, если они обнаружатся в офисе Бакли Сент-Джорджа, Колин солгал, чтобы их украсть. Вы ищете вора или нет?
Несмотря на Праздник, полиция проводит в Доме бо́льшую часть дня. Чтобы хоть как-то отвлечься от напряженного ожидания, Джейн играет с Киран в шахматы в зимнем саду.
Во второй половине дня сообщают, что зонтики нашлись. Два из них лежали прямо посреди стола Бакли Сент-Джорджа в его офисе в Сохо, а самого Бакли обнаружили разгуливающим под дождем с третьим, в виде яичной скорлупы. По словам полиции, Бакли был просто очарован зонтиками Джейн. Бледно-голубой в коричневую крапинку идеально сочетался с его галстуком-бабочкой. Он намеревался купить его у Джейн лично. Узнав, что Колин выдумал историю о гибели зонтиков, Бакли был немало удивлен и утверждал, что ничего подобного Колин ему не рассказывал. «Чертов глупый мальчишка!» – заявил он, а затем, услышав о Люси и Вермеере, надолго замолчал.