Киран издает короткий раздраженный вздох.
– Да, – говорит она. – Что-то типа того.
– Но настоящий Патрик скрытен.
– Ты даже не представляешь насколько! – в сердцах восклицает она. – Доходит до смешного. Он не отвечает даже на самые невинные вопросы: «Что ты делал вчера вечером, Патрик?»; «Почему ты бегаешь по дому с фонариком и светишь во все шкафы, Патрик?»; «Где ты был, когда внезапно исчез на три дня, Патрик?». Я к тому, что уважаю его личную жизнь, но задаю эти вопросы не ради пустого любопытства. Мы выросли вместе. Я его друг. Мне даже не обязательно знать! Я верю, что какими бы глупостями он ни занимался, у него есть на то причины. Мне просто тяжело, что он мне не доверяет.
Джейн понимает, что отчасти именно из-за этого ее столь сильно ранило известие о тетушке Магнолии. Дело не в том, что она врала и скрывала, кто она на самом деле. А в том, что врала и скрывала она потому, что не доверяла Джейн настолько, чтобы сказать правду.
«Из Киран бы вышел хороший шпион», – подумает Джейн позже.
Вечеринка в самом разгаре. Джейн наблюдает за нарядными людьми с мостика второго этажа. Киран и Джаспер снова рядом, только теперь на девушке малиновое платье без бретелек, которое, должно быть, стоит целое состояние. На шее – тонкая золотая подвеска с бриллиантом, который точно вписывается в яремную дугу. В ушах тоже сверкают бриллианты. Джейн никогда не видела такого количества драгоценностей.
На Джейн серое кашемировое платье-свитер с длинными рукавами – она в жизни ничего подобного не носила. Этот наряд она позаимствовала у Киран. Джейн планировала надеть золотистый топ без рукавов и фиолетовые джинсы, чтобы походить на королевскую грамму – рифовую рыбу, обитающую в атлантических тропиках, – и носить с собой зонтик «Пальто тети Магнолии». Она собиралась оставить свою татуировку полностью открытой, чтобы люди о ней спрашивали. Но раз тетя Магнолия притворялась кем-то другим, Джейн тоже может.
Однако она все же надела свои массивные черные ботинки. Она всегда их надевает, когда злится.
Сцена внизу напоминает кадры из какого-то фильма. Женщины в струящихся платьях всех цветов радуги, мужчины во фраках. Они держат хрустальные фужеры, улыбаются, смеются и время от времени расступаются, чтобы впустить в свои ряды кого-то вновь прибывшего или, напротив, выпустить уходящего. Люси Сент-Джордж, облаченная в маленькое платье шоколадного цвета, разговаривает с Фиби Окада, которая воистину блистательна в бирюзовом наряде. Забавно, что Люси иногда работает под прикрытием в качестве частного детектива, но понятия не имеет о Espions Sans Frontières.
Подле них Рави, которому, как всегда, идет черное, покровительственно приобняв Колина, беседует и обменивается шутками с мужчиной и двумя женщинами, которых Джейн не знает. Среди прочих гостей – два офицера полиции штата Нью-Йорк, два агента ФБР и один сотрудник Интерпола. Формально они одеты как все остальные гости, но Киран, мгновенно подмечающая такие вещи, уверяет, что они выбиваются из общей массы.
– Как я? – спрашивает Джейн.
Киран делает глоток крюшона и смотрит на Джейн с необычайной нежностью.
– Ты выглядишь как все мы, зайка, за исключением этих ботинок, – говорит она. – Непривычно видеть тебя такой. А эти копы стараются вписаться, но их выдает дешевая обувь, и одежде недостает элегантности.
Киран показывает ей сотрудников полиции штата, специальных агентов ФБР и агента Интерпола. Оказывается, Рави сейчас заигрывает со спецагентами ФБР.
В парадную дверь входит Айви, глядя на которую Джейн понимает, для кого созданы черные платья. На голове у девушки замысловатая прическа из множества причудливых косичек и локонов, обмотанных вокруг головы, – кто-то явно потратил на эту прическу не один час. Очки удачно дополняют образ. Ее спутницу Джейн не знает: невзрачная низкорослая женщина лет пятидесяти, одетая в простое серое платье, с мокрым черным зонтом в руках. Айви за руку ведет женщину сквозь толпу замысловатым маршрутом, поворачивая то налево, то направо.
Джейн представляет себя на месте этой женщины.
– Интересно, кто это с Айви? – спрашивает Киран. – Я даже ее одежду не могу рассмотреть. Любопытно, почему Айви закрывает ее от копов.
– Что? – переспрашивает Джейн в мгновенной тревоге. Не столько потому, что это, должно быть, правда, сколько потому, что ей бы не хотелось, чтобы Киран заметила, как Айви прячет от полиции связанных со шпионажем людей.
– И у нее это весьма ловко выходит, – продолжает Киран.
– О чем ты? Ничего подобного!
– А ты понаблюдай за ней, – говорит Киран.
И Джейн наблюдает, как Айви и ее подопечная проходят мимо Колина, Рави и специальных агентов. Мало того что девушка встает между своей спутницей и ними, так еще и протягивает руку, мягко подвигая Колина, и, следовательно, Рави, чтобы закрыть обзор агентам. Колин рассеянно и несколько возмущенно озирается вокруг, но так и не понимает, что произошло и кто его толкнул. Айви и женщина уже вне поля его зрения.
Затем они скрываются за дверью, ведущей в бальный зал. Мгновение спустя в ту же дверь заходит агент Интерпола. Толком еще не соображая, что она делает, Джейн уже несется вдоль моста, движимая беспокойством за Айви. Киран бежит за ней, не отставая ни на шаг.
– Ты куда? – спрашивает она Джейн, в ее голосе слышится подозрительность, смешанная с любопытством.
– Просто прогуляться, – отвечает Джейн, начиная спускаться по лестнице.
– Я с тобой. – Киран озвучивает очевидное, поскольку уже и так идет по пятам.
– В этом нет необходимости, – говорит Джейн.
– Разве? – зловеще уточняет Киран, ставя крюшон на поднос испуганному официанту, который пытается угостить ее крошечным кусочком мясного пирога.
– Отличная вечеринка! – говорит она ему с безмятежной улыбкой, не сбавляя шага и слетая по лестнице следом за Джейн. На несколько шагов позади них пыхтит Джаспер, стараясь не отставать. Минуя бальный зал, Джейн и Киран оказываются в холле, где люди толпятся вокруг горы снеди, которую Джейн замечает лишь краем глаза; все ее внимание сосредоточено на поисках лысеющей макушки интерполовца. Киран хватает ее за руку и тянет на кухню. Там-то они и обнаруживают его, шагающего мимо плит и длинного стола. Выездной обслуживающий персонал суетится за приготовлением крошечных тарталеток. Никого из постоянных слуг здесь нет.
– Киран, – спрашивает Джейн. – Что мы делаем?
Офицер исчезает в глубине кухни – там только кухонный лифт, кладовка и дверь на заднюю лестницу. Киран следует за ним, обходя холодильник и морозильную камеру, продолжая сжимать запястье Джейн и не произнося ни слова. Ее каблуки стучат по кафельному полу, как выстрелы. Джейн чувствует себя так, будто находится в лодке охотников за китами, когда раненый зверь швыряет ее из стороны в сторону.
Когда они догоняют интерполовца, он уже просовывает голову в открытую дверь кухонного лифта.
– Это может быть опасно, – весело говорит ему Киран, отпустив наконец руку Джейн. – Мы не хотим нести ответственность за травму сотрудника Интерпола. Что, если бы кто-то послал лифт вниз, пока ваша голова была там?
– Скорее вверх, – буркает он, вытаскивая голову, закрывая дверь и с подозрением глядя на девушек. – Я видел устройство внизу. Что там? И мне было слышно, как кое-кто говорит по-бенгальски.
– Да, – подтверждает Киран. – Я тоже слышала. Это один из слуг, Патрик. Сегодня суббота, а по субботам у Патрика бенгальские дни.
– Бенгальские дни? – с сомнением переспрашивает офицер. Бледный мужчина с тонкими губами, в его речи слышится французский акцент. Он говорит по-английски с такой нарочитой отчетливостью, словно пытается продемонстрировать, до какой степени ненавидит разговаривать на этом языке.
– Чтобы проще было выучить, – объясняет Киран. – У Патрика талант к языкам. По средам он говорит исключительно по-немецки. Хотите с ним познакомиться? – радостно говорит она, хватаясь за ручку задней двери. – Мы направляемся вниз, чтобы помочь ему принести немного английского шампанского.
– Английского игристого, – поправляет мужчина, слегка обидевшись.
– В винном погребе есть тайный люк, ведущий в самый настоящий ублиет[17], – добавляет Киран. – Вам, как французу, это должно быть интересно.
– Я бельгиец, – жестко говорит мужчина. – И американский ублиет под домом, построенным сто лет назад, кажется мне нелепым. Этот дом – какой-то аттракцион.
– Значит, вы не хотите увидеть ублиет? – переспрашивает Киран. – Настоящая жуть.
Бросив последний обиженный взгляд на ботинки Джейн, офицер Интерпола коротко вздыхает и покидает кухню.
– Скатертью дорога, – комментирует Киран его уход.
– Киран, – спрашивает Джейн. – Зачем ты прогнала интерполовца?
– Она заперта. – Киран дергает заднюю дверь, игнорируя ее вопрос. – С чего бы это?
– Патрик действительно говорит по-бенгальски и по-немецки?
– Он знает несколько бенгальских слов, – рассеянно говорит Киран.
Кухонный лифт вдруг начинает гудеть и скрежетать. Киран дергает его дверцу, та открывается. Внутри, скрестив ноги, сидит смуглый мужчина с густыми темными волосами, в хорошем черном костюме и в полном изумлении смотрит на Киран и Джейн, скользя вверх в кабинке.
Киран спокойным голосом говорит ему несколько слов на неведомом Джейн языке. Лифт продолжил движение вверх, и мужчина скрылся из виду.
– Ты знаешь этого парня? – пропищала Джейн.
– Первый раз вижу, – пожимает плечами Киран, закрывая дверцу. – Но это тот самый парень, который разговаривал в винном погребе. Если верить интерполовцу, «по-бенгальски». Потому что он пронырливый бельгийский невежда, который не может отличить бенгальский от арабского, хотя между ними ничего общего.
– Ты знаешь арабский?
– Это одна из моих специализаций.
– Что ты ему сказала?
– «Не волнуйся, тебя не раскрыли».
Джейн охватывает легкая паника.