– Шпионская терапия? – скептически говорит Киран.
– Прекрати говорить «шпион», – делает замечание миссис Вандерс. – Иногда это необходимо. У наших клиентов очень напряженная работа.
– С каких это пор мистер Вандерс говорит по-арабски?
– Он говорит на арабском, фарси, немецком, французском, испанском, итальянском, китайском и корейском, – перечисляет миссис Вандерс.
– Я тебе не верю, – мотает головой Киран.
– Что не так? – Миссис Вандерс выглядит обиженной. – Он очень популярный терапевт.
Киран начинает хихикать.
– Мне неприятно, что ты считаешь это смешным, – заявляет миссис Вандерс.
Киран уже истерически хохочет. По ее щекам бегут слезы.
– О чем ты, – сквозь смех и слезы выкрикивает Киран. – Я сама видела! Он всегда разговаривает о какой-то психотерапевтической ерунде. Еще и смотрит на меня так, будто пытается поставить диагноз. Это просто… – Она останавливается, чтобы просмеяться.
– Это смешно! – кричит она. – Я сейчас умру! Мистер Вандерс – тайный шпион-терапевт! О господи, я просто в шоке.
Глубоко вздохнув, Киран вытирает лицо.
– Так ты мне объяснишь, почему Айви упаковывает нашего Рембрандта и знаменитого пропавшего Бранкузи?
Миссис Вандерс вздыхает.
– Тебе не понравится эта часть.
– Как будто остальное было просто супер.
– Это связано с залогом, властью и оплатой за оказанные услуги, – выдыхает миссис Вандерс.
Брови Киран летят вверх. Джейн знает эту часть. Ей можно не слушать. На другом конце стола Патрик делает что-то, что действительно тревожит Джейн: помогает Айви пристегнуть кобуру пистолета к ее черному платью. Затем подает ей длинное черное пальто. Куда направляется Айви?
– Ты крадешь семейные ценности! – кричит Киран. – Снова и снова! О, если бы только Рави знал!
– Мы их одалживаем, – говорит миссис Вандерс, но в ее голосе нет надежды на то, что кто-нибудь ей поверит.
– Ты солгала о своих ученых степенях! – говорит Киран. – О чистке и реставрации! Я знаю, ты сказала Рави, что тебе нужно почистить Рембрандта. Он мне так передал!
– Я не солгала! – ярится миссис Вандерс. – Я очень тщательно слежу за всеми экспонатами! Я привожу их в порядок, изучаю. И я всегда добросовестно восстанавливала любые повреждения. Я очень серьезно отношусь ко всем подлинникам и поддерживаю культурную реституцию!
– О, избавь меня от этого, – говорит Киран. – Если ты такая заботливая, то почему разбила Бранкузи?
– Это сделала Грейс, – гордо произносит Патрик.
– Да, – подтверждает миссис Вандерс. – Эта маленькая бестия сопротивлялась каждому нашему действию. Дело в том, что мы перевозим их семью по отдельности и с помощью разных людей. Сначала Викторию, затем Джузеппе, потом Лео с его доктором. Грейс, как настоящая проныра, вычислила, что Бранкузи нужен нам в качестве оплаты за ее транспортировку. Она чертовски умна, хотя и ребенок. Все, чего она хочет, – это вернуться домой. Поэтому однажды ночью она прошмыгнула мимо Кока, который, не считая участия в организации всех четырех обменов, исполнял роль ее няньки. Бедняга совсем измучен. Грейс украла скульптуру и спрятала. Затем, когда вместо паники, на которую она рассчитывала, мы спокойно и методично начали ее искать, она сняла рыбу с пьедестала и закопала ее на заднем дворе. Потом дождалась, когда бедный Кок наконец уснет, и поставила пьедестал обратно в приемный зал. И конечно, достигла своей цели. Я чуть с ума не сошла, когда Рави предъявил мне пустой постамент. Страшно представить, что она сделала бы дальше, если бы не прирожденный талант Рави к драматизации всего.
– О, она бы разнесла ее молотком, – говорит Патрик. – И бросила в фонтан.
– Сомневаюсь, – не соглашается миссис Вандерс, внимательно глядя на него. – Думаю, у нее все же есть чувство меры, и подспудно она понимает, где проходит та черта, за которую нельзя заходить. Ведь, в конце концов, она хочет быть со своей семьей. Девочка просто так выражает протест.
– А что насчет Вермеера? – спрашивает Джейн.
– Да, что ты сделала с бесценным семейным Вермеером? – подхватывает Киран.
– Его действительно украли, – вздыхает миссис Вандерс.
Киран издает короткий смешок:
– Ты шутишь.
– Я бы желала этого всем сердцем, – говорит миссис Вандерс. – Но нет. Кто-то из присутствующих в доме украл эту картину и заменил ее превосходной подделкой.
– Вау, – говорит Киран, все еще смеясь. – И Рави заполнил дом агентами ФБР, Интерполом и полицией в ту самую ночь, когда вы пытаетесь переправить Грейс, Кристофера, Рембрандта и Бранкузи!
– Да, – подтверждает миссис Вандерс, не особенно показывая обеспокоенность. – Даже Кристоферу удалось ускользнуть от Кока пару раз, и это пугает, ведь в доме бассейн. Ему всего два года!
– А еще люди теперь слышат плач, – добавляет Патрик. – «В этом доме что-то не так с сантехникой? Или с вентиляционными отверстиями?»
Киран внимательно наблюдает за ними.
– Так это нормально? – спрашивает она. – Такой уровень драматизма?
Миссис Вандерс кривит губы и пожимает плечами.
– Полагаю, – говорит она, – каждый, с кем мы имеем дело, – человек твердых убеждений.
Патрик перетягивает контейнер с Рембрандтом веревкой и ставит в грузовой лифт. Закрывает дверцу и возвращается к контейнеру с Бранкузи.
– Я разговариваю на бенгали и немного на хинди, – сообщает Киран. – Еще на французском, итальянском, испанском, арабском. Чуть-чуть на иврите. И я могу выдавать себя за представительницу нескольких этнических групп.
– Да, – говорит миссис Вандерс. – Мы это знаем.
– Должно быть, благодаря этой работе у вас появился всеобъемлющий взгляд на то, как ведут себя представители разных наций, – протягивает Киран.
– Так и есть, – кивает экономка. – А сейчас, Киран, тебе пора возвращаться на Праздник. Наверняка людям уже интересно, что случилось с молодой хозяйкой.
Патрик стоит у грузового лифта, отправляя куда-то два контейнера. Затем он подходит к кухонному лифту и поворачивается к Айви, которая влазит в лямки объемистого рюкзака. Девушка достает из кармана пальто балаклаву, натягивает ее на голову и мгновенно становится безликой.
Джейн подходит к ней:
– Куда ты направляешься?
– В подвале есть тайный люк, – охотно отвечает та. – За ним – туннель, ведущий к скрытой бухте на другом конце острова. Там и происходит посадка детей и погрузка экспонатов. Кок с детьми ждут меня внизу.
– Долго собираешься их сопровождать?
– Всю дорогу до их родителей. А потом поеду в Женеву.
– С тобой все будет хорошо?
Она обдумывает вопрос, затем кивает.
– А с тобой?
Джейн тоже задумывается и наконец пожимает плечами.
Айви крепко стаскивает свои предплечья, затем отпускает и забирается в кухонный лифт. Джейн на ватных ногах возвращается к Киран. Миссис Вандерс смотрит на нее.
– Когда ты была маленькой, – говорит миссис Вандерс Джейн, – твоя тетя была именно такой, какой ты думала. Она фотографировала подводных животных и изучала морскую экологию. И все.
– Ее тетя? – спрашивает Киран. – Магнолия? О чем ты сейчас говоришь? Магнолия не была… О! – доходит до Киран. – Она тоже! Господи!
– Однажды она наткнулась на обломки затонувшей подводной лодки, – продолжает миссис Вандерс, – спрятанной в пещере на дне Тихого океана.
Боковым зрением Джейн видит, как Патрик закрывает дверь кухонного лифта и начинает тянуть тросы.
Киран осторожно касается руки Джейн, там, где щупальца медузы почти дотягиваются до локтя.
– Это была северокорейская подводная лодка, – говорит миссис Вандерс. – У Пентагона, Северной Кореи и нескольких других государств были свои собственные водолазы, которые искали места крушений, но они искали не там, а Магнолия совершенно случайно обнаружила то, что им было нужно.
Единственная отрада для Джейн в это мгновение – ладонь Киран на ее татуировке.
– Она ныряла с венесуэльского судна с международной командой подводников, – продолжает миссис Вандерс, – и поняла, что́ нашла. У нее было предчувствие, что один из ее университетских коллег мог бы подсказать ей, что делать. Она вернулась на борт, ни слова не сказав никому из своей группы, и позвонила ему. Через несколько дней Магнолия сообщила своей команде, что ее наняли на другую работу, и перешла на оборудованное спасательное судно, принадлежащее американцам, которое проходило как горнодобывающее. Оно прибыло специально, чтобы ее забрать. Магнолия привела их к обломкам и по их просьбе помогла поднять ценности. Ядерная ракета. Криптологические данные. Это был джекпот.
– Почему она это сделала? – шепчет Джейн. – Зачем ей было держать это в секрете? Почему было просто не рассказать всем на венесуэльском корабле о том, что она нашла?
– Она не знала, как быть, – объясняет миссис Вандерс. – У нее хватало воображения, чтобы понять: это политическое открытие. Отношения между США и Венесуэлой в то время были натянутыми. Она сделала то, что посчитала правильным.
Миссис Вандерс берет рацию с соседнего стола и бросает ее Патрику, который пристегивает к ремню пистолет.
– Отправь это Айви, – говорит она, кивая на кухонный лифт. – Теперь, я думаю, тебе следует спуститься вниз длинной дорогой и разведать обстановку. Тебе все равно придется пройти наземным маршрутом через парк.
– Она бы не стала, – говорит Джейн. – Моя тетя не стала бы мне лгать.
– Тебе было семь, – терпеливо объясняет миссис Вандерс. – Она не могла просто вернуться и рассказать тебе о таком, как бы ей этого ни хотелось. Наша работа захватывает, стоит только начать. Это важная работа, и чем больше рискуешь, тем выше вознаграждение. У твоей тети были банковские счета на Каймановых островах и в Швейцарии. Теперь, когда ты знаешь правду, мы поможем тебе их получить. Вот почему я хотела с тобой поговорить, с тех пор как ты приехала в Ту-Ревьенс. Твоя тетя взяла с меня обещание, что, если с ней что-нибудь случится, я помогу тебе получить доступ к ее деньгам.