– Хорошо, – говорит Джейн, вытирая руки о влажную траву. – Попробую.
Она бережно зажимает «Винни-Пуха» между влажными пальцами и встает на ноги. Возможно, время, проведенное с Фиби, прояснит ситуацию.
Заглянув в яму Джаспера, Джейн замечает внутри что-то длинное, светлое и переливающееся.
– Было приятно пообщаться, мистер Вандерс, – говорит она. – Кстати, Джаспер, похоже, раскопал любопытный продолговатый белый камень.
Брови мистера Вандерса медленно поднимаются. Он смотрит на Киран, Джейн и Джаспера, которые пробираются к Дому через сад.
Киран ведет Джейн к маленькой двери в задней части дома. Они проходят сквозь темный коридор, затем через помещение, залитое мерцающим светом. Джейн никогда раньше не была здесь. Это крытый бассейн с золотой плиткой на полу и массивными стеклянными стенами, одна из которых представляет собой огромный аквариум. Мурена лимонно-зеленого цвета смотрит через стекло прямо на Джейн почти человеческим взглядом.
– Аквариум для акулы, – протягивает Киран скучным голосом, затем идет по краю бассейна к дверям в дальнем конце комнаты. – Задумка Шарлотты.
– Для акулы? – удивляется Джейн, затаив дыхание при виде проплывающей серой бычьей акулы. Эти акулы – хищники. Джейн снились кошмары, где одна из них съедает тетушку Магнолию. Акула доплывает до конца аквариума, затем разворачивается и движется в обратную сторону. Мурена все еще разглядывает Джейн, словно ужасного, обезумевшего клоуна, а ее соседка даже не подозревает о существовании девушки.
Джаспер подталкивает Джейн, призывая не стоять на месте. Она идет за Киран в полной уверенности, что мурена все еще смотрит ей вслед. Это существо напоминает ей женщину на фото в приемном зале: то же выражение глаз. Шарлотта. Джейн решает, что она больше не будет говорить или думать о Шарлотте. Все это действует угнетающе.
Киран огибает бассейн, подходит к двери в узкой стене и проводит Джейн через небольшую раздевалку, отделанную досками из тика – комнатка блестит отполированной древесиной. Тик – дерево не из дешевых. Джейн лишь однажды делала зонтик с тиковыми спицами. Конечно, может, Октавиан Трэш Первый украл его из монастыря в Бирме, тогда получается значительная экономия.
Другая дверь без всякого предупреждения приводит Джейн в библиотеку.
В западной части библиотеки Джейн сидит за карточным столом напротив своего партнера – загадочной Фиби Окада. Джаспер лежит, уткнувшись ей в ноги. Киран и Колин составляют другую пару, а Люси Сент-Джордж, свернувшись калачиком, расположилась в соседнем кресле. Джейн где-то потеряла нарцисс, его больше нет у нее за ухом.
– Я не могу здесь долго оставаться, – говорит она, потому что пообещала себе не появляться в библиотеке. Но переливы цветов неожиданно заглушают ее беспокойство. Когда Джейн вошла, синева, зелень и золото увлекли ее за собой. Это помещение похоже на подводный мир – разве может она чувствовать себя здесь некомфортно?
К удивлению Джейн, Фиби оказывается чутким учителем. Она предугадывает вопросы Джейн, а затем вразумительно и без всякого снобизма отвечает на них.
– Это довольно простая игра, если поймешь, что к чему. Здорово, – восклицает она, когда Джейн бьет туза пик червонной тройкой. – Ты схватываешь на лету.
Внезапно сквозь открытую дверь в другом конце комнаты вбегает малыш и тут же скрывается в раздевалке. Джейн не успевает разглядеть его, замечая только копну темных волос и быстрые крепкие ножки. Мужчина средних лет, довольно светлый для афроамериканца, бежит за ним, на секунду помедлив, чтобы глянуть через плечо на сидящих в библиотеке. Он и Фиби обмениваются многозначительным, таинственным взглядом. На смуглом мужчине поварской колпак и клетчатые брюки. Затем он исчезает.
– У вашего повара есть ребенок? – обращается Джейн к Киран.
– Да брось, – отвечает Фиби с раздражением. – Сосредоточься на игре.
– У кого? – спрашивает Киран. – У повара? У меня болит голова. У тебя тоже?
– Ваш повар, – говорит Джейн. – Тот мужчина в клетчатых штанах и шляпе повара.
– Кок иногда так одевается, – говорит Киран. – Хотя мне кажется, он делает это только смеха ради.
– Смеха ради? – переспрашивает Джейн. – Что ты имеешь в виду?
– Сама не знаю, – вздыхает Киран. – Какая разница? То же самое с его именем. Все зовут его Коком, и мы тоже. На самом деле его зовут Коркоран, но Кок – гораздо короче. Может, он и любит готовить, но сомневаюсь, что он когда-либо этим занимался. Одному Богу известно, чем он вечно занят. Играет на своем чертовом саксофоне. Ухаживает за родителями. Кок – сын мистера и миссис Вандерс. А готовит в основном Патрик. Все чем-то заняты, кроме меня.
Так удивительно слышать это от скучающих миллионеров – особенно касательно их собственных слуг, что Джейн на какое-то время погружается в молчание.
– Киран, – мягко говорит Колин, не отрывая глаз от карт. – Ты знаешь полдюжины языков, и у тебя такой острый политический ум, какого я не встречал ни у кого из знакомых. Ты найдешь работу, как только придет время. Не торопись.
В молчании Киран есть характерная черта. Джейн уже начинает ее узнавать – своего рода раздражение вместо благодарности. Как будто речь Колина полна угодливости и корысти.
Рядом, в кресле, Люси Сент-Джордж вздыхает над «Обителью радости».
– Я думала, что помню сюжет, – говорит она. – Оказывается, нет.
Джейн смотрит на Люси с тревогой. У Люси перевязана рука, явный перебор для какой-то занозы. Кожа вокруг ее глаз выглядит воспаленной: такую болезненность Джейн видит в собственном отражении после недосыпа.
– Что ты имеешь в виду? – спрашивает она. – Сюжет значительно отличается?
– Все играют в бридж больше, чем мне помнится, – отвечает Люси. – Лили Барт[24] сидит в кресле в библиотеке, читает книгу и наблюдает, как ее друзья играют в бридж без остановки, но я этого не помню. Разве она сама не играла в бридж? Разве это не привело ее к денежным убыткам? И разве она не вела всякие занимательные беседы с господами?
– Я тоже не помню, – признается Джейн. – Я просто помню, что особой радости там не было. Твоя рука в порядке?
– Ее клонит в сон, пока ее друзья играют в бридж, – продолжает Люси. – От этого я сама засыпаю.
Их собственная игра в бридж приостанавливается, потому что Киран вглядывается куда-то в пространство.
– Шарлотта выбрала интересный дизайн для потолка, – подмечает Киран.
– Я не хочу говорить о ней, – машинально произносит Джейн.
– Смотрится очень просто, правда? – продолжает Киран. – Дизайн потолка, придуманный Шарлоттой?
– Не произноси ее имя, – просит Джейн. – Она может услышать и проснуться.
– Что? О чем ты, Дженни? Взгляни на него!
Джейн поднимает глаза. Потолок разделен на две половины, окрашенные в белый цвет, которые сходятся посередине. Что-то вроде раскрытой книги. Половинки покрыты миниатюрными фресками, расположенными тонкими линиями по контуру каждой «страницы». Джейн не может разобрать, что именно там изображено. Что-то симметричное, легко складывающееся в слова. Но это не буквы алфавита, а скорее ряды прямоугольников и квадратов. Маленькие окна или двери, нарисованные на потолке? Книжные обложки?
Люси, задремавшая в своем кресле, начинает громко похрапывать. Звук пугает Джейн, как выстрел. Она снова делает глубокий вдох.
– Люси! – кричит она. – Просыпайся! У нас будет серьезный разговор.
– Что? – бурчит Люси сквозь сон. – Лили Барт спит.
– Ты не Лили Барт!
Побуждаемая невесть откуда взявшимся чувством необходимости, Джейн встает, крепко хватает ее за руку и начинает трясти, напугав Джаспера.
– Вставай.
– Я хочу больше узнать о Шарлотте и ее потолке, – сонно бормочет Люси.
– Нет, – отрезает Джейн. – Мы больше не будем говорить…
Джейн хочет закончить: «…об этом». Ее губы сложены так, чтобы выговорить «об этом», но каким-то образом она вдруг произносит «о Шарлотте» – имя мачехи Киран неуклюже зарождается в ее мыслях и с силой вырывается из уст.
– Шарлотте, – повторяет Джейн. Испугавшись, она пытается снова, но ее губам опять не удается принять ту форму, которую она хочет. Они подаются вперед.
– Шар… – выдыхает Джейн. – Шар…
– Шаарк! – восклицает Фиби, крепко сжимая карты и глядя на Джейн широко распахнутыми, испуганными глазами.
– «Акула» на хинди. Шаарк, – торжествующе повторяет Фиби. – Попробуй. Ты можешь превратить это имя в слово «шаарк».
Джейн вспоминает о серой бычьей акуле в аквариуме. Она воображает, что это существо произносит слово «шаарк», плавая туда-сюда.
– Шарлотта, – всхлипывая, выдавливает Джейн.
– Шаарк, – повторяет Фиби. – Попробуй еще раз!
Джейн мысленно обращается к чему-то более могущественному – мирной китовой акуле, вырезанной Айви по краю рабочего стола. Она вытягивает руку и представляет, что дотрагивается до нее.
Джейн под водой, касается нижней части брюха безобидной акулы. Акула скользит над ней и движется дальше. Вокруг тихо и спокойно, как на душе у Джейн.
– Шаарк. – Она чувствует, как напряжение постепенно уходит в темноту. – Шаарк!
Надо же, какое замечательное слово!
– Это было странно, – замечает Фиби. – Тебе не показалось?
– Что с вами, ребята? – вмешивается Колин, по очереди глядя на присутствующих. – С вами и правда что-то неладное. У вас какие-то не такие лица. И что случилось с собакой?
Джаспер ухватил зубами шнурки Джейн.
– Не знаю, – отвечает Джейн. – Но я хочу уйти.
– Вы все ведете себя забавно, – замечает Колин.
У Люси звонит мобильник.
– Мой телефон! – вскрикивает она, охлопывая себя по карманам, пока не находит заветную трубку.
– Привет! – кричит она. – Папа!.. Нет… Еще нет… Не волнуйся, он в безопасности! Он за…
– Люси! – перебивает Колин. – Никто не хочет слушать, как ты кричишь на дядю Бакли.
– Ничего страшного! – продолжает кричать Люси. – Я не скажу вам, где я храню его! И Колину тоже!